Координата поврежденности - Владлена Дан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато он перестал думать. Поэтому не жаловался сверх меры.
Когда Мин увидел Нун среди толпы в зале прилета, то не мог не удивиться. Он не ожидал, что кто-то, помимо водителя, приедет за ним в аэропорт. Поэтому, несмотря на паршивое состояние, он позволил ей обнять себя и улыбнулся, когда она прослезилась.
– Неужели без меня было так ужасно? – сыронизировал он.
Но на сердце потеплело, когда экономка ласково посмотрела на него и потрепала по щеке, не обратив внимания на его слова. Водитель тем временем взял его багаж, а Нун крепко схватила его за руку и не отпустила ее даже в салоне автомобиля.
– Кхун Равит сегодня обещал вернуться пораньше к твоему приезду, – сказала женщина, когда они подъезжали к особняку, возвышающемуся могучим исполином – месту, где хранились лучшие и худшие моменты его жизни.
То, что отец заступился за него, сперва не давало Мину покоя, как и то, что тот умолчал о Ниле Напате. Однако хорошенько обмозговав, пришел к выводу, что родитель решил разобраться со всем самостоятельно; избежать новых скандалов, куда будет втянута их фамилия. Не стоит искать то, чего не существует. Зачем обманывать себя, словно ребенок, который питает нелепые надежды отыскать свет в кромешном мраке?
И все же за прошедшие три месяца в Китае он общался с отцом чаще, чем живя с ним в одном доме. Да, их беседы по телефону все еще отдавали угловатостью. По большому счету они обсуждали рабочие моменты: Вонграт-старший давал ему подсказки, а Мин хоть и не просил их, но внимательно слушал. Не мог отрицать отцовский опыт. Иногда тот даже интересовался, нашел ли он себе в Шанхае новых приятелей и как проводит свободное время. Раньше Мин с иронией заметил бы: «Боишься, что я снова опозорю тебя?», однако из памяти никак не стирался подслушанный разговор. Тот убивал в нем настрой злить родителя. К тому же мысли и злость на Лайта не оставляли сил для каких-либо других сильных эмоций.
В последний раз они с отцом созванивались в начале недели, когда тот настоял на возвращении Мина, хотя он самым трусливым образом стремился оттянуть свой приезд. Но тот оставался неизбежным.
Оказавшись на просторной кухне, Мин принялся слушать жалобы Нун и краткий пересказ о событиях в период его отсутствия.
– Дом опустел, и с твоим отъездом Кхун Равит начал работать еще больше, чем раньше. Если бы не Нонг’Лайт, я бы вообще была всеми забыта. Он часто приходил меня навещать, спасибо ему.
– Он приходил сюда? – Мин старался сохранить нейтральное выражение лица.
Ну, естественно, раз уж добился своей цели – он уехал и не мешал – Лайт мог спокойно общаться с другими обитателями дома. Чему тут удивляться…
– Конечно, а однажды привел с собой сестричку, хоть сперва и противился. Но он случайно обмолвился, что она воображает место, где он жил без них, сказочным замком, в котором живет принц Мин, – женщина расхохоталась. – Я сказала, что он здесь как родной, и никого не побеспокоит, кроме меня, а я совсем не против. Его младшая сестра такая же прелестная, как и он. Она очень расстроилась, что не застала своего принца. Ты бы навестил их или пригласил сюда на обед, – простодушно предложила экономка.
– С каких это пор ты решаешь, кого мне сюда приглашать? – угрюмо отчеканил он, и от схожести своего тона с отцовским у него пошли мурашки.
И Нун, кажется, тоже это почувствовала. Когда ее глаза потускнели, и улыбка сползала с покрытого морщинками лица, Мин пожалел о выбранных словах и тоне.
– Ты прав, это не входит в мои обязанности. Прощу прощения, – покорно вымолвила она.
– Это ты извини. Я не выспался, да и перелет выдался ужасным… – Он пытался оправдаться, чего не делал уже давно, оттого получалось нескладно. Не прошло и часа с его приезда, а он уже все портит.
Женщина приблизилась к нему и погладила по волосам, как часто делала, когда он только потерял мать. Такая простая ласка всегда приносила Мину умиротворение.
– Иди приляг. Я пошлю за тобой, когда Кхун Равит приедет.
Но следующий день наступил, а хозяин дома так и не вернулся. Утром Нун объявила, что у отца возникло срочное дело и его вызвали на важную встречу, потому она не стала будить Мина.
Он понимающе оскалился. Некоторые вещи не меняются. И все же отец, заступившись за него, словно проделал щелку в его стене отчуждения, которая расползалась на трещины. И из нее просачивалась надежда. Она ужалила, но все же Мин продолжал чувствовать… разочарование, хотя и не должен был.
Будущее, как липкая паутина, облепило его и внезапно стало настоящим. После приезда Мин не успел увидеться ни с Марой, ни с Бестом, ибо с ним связался Прин Супарат, заместитель отца, и назначил встречу по поводу развития шанхайского филиала. А сразу после ему пришлось сопровождать китайских спонсоров на деловом ужине.
Когда телефон разразился очередным звонком, Мин собирался сбросить вызов. Он не подписывался на эту двадцатичетырехчасовую пытку фальшивых улыбок и услужливости. Но на экране отобразилось имя Нун, и он все же ответил:
– Алло.
– Кхун Равит… в больнице.
Голос звучал надломлено, а на последнем слове экономка внезапно заплакала.
Мин слышал эту фразу сколько себя помнил, и она не стоила подобного водопада. Иначе он бы наплакал уже целый океан, если бы рыдал каждый раз, когда отец пропадал в больнице вместо того, чтобы быть рядом. Поэтому до него не сразу дошло, что кроется за этими словами, пока Нун не продолжила между всхлипываниями:
– На него напали… вчера ночью. Его уже прооперировали, но он еще не очнулся.
– Что?.. Ты же говорила, что он звонил вчера ночью?! – Мин подорвался с места, но тут же оцепенел, будто некто наложил на него обездвиживающее заклинание.
– Я… мне сказали не говорить тебе. Думали, что Кхун Равит махом придет в себя, но он все еще в коме.
Он не знал, что навалилось на него первым. Злость, потому что ему никто не сообщил, а ведь он его единственный сын? Страх, поскольку у него есть только отец, хоть и весьма дерьмовый, а теперь он может остаться совсем один? Паника, ведь если с отцом что-то случится, вся ответственность за «VN Medicine» ляжет на его плечи?
Мин в полуосознанном состоянии дошел до машины и пытался фокусироваться на словах
