Глубина (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Достаточно будет пустить слушок, и никто не сунется в виртуальность. – Крейзи разводит руками. – Вот только необходима полная уверенность…

– Слуху никто не поверит, Дик. Ты вспомни, сколько безумных историй ходит по глубине…

Крейзи извлекает бутылку виски, щедро плещет в стаканы себе и мне.

– Пойдем с другой стороны, Леонид. Кто такой этот Темный Дайвер, заказавший похищение файла?

– Никакой конкретной информации.

Дик кивает, поднимает указательный палец:

– Но мы его имеем в виду, так? Он явно догадывался о происходящем!

– Если догадывался, то он преступник, Крейзи. Он подставил вместо себя людей, не способных вовремя уйти из глубины.

– Мораль его оценивать пока не будем. Лучше решим – как на него выйти?

– Один человек этим занят. Если он не сумеет, то вряд ли это вообще возможно.

Крейзи ничего не уточняет. Мы все-таки предпочитаем доверять друг другу. В случае крайней необходимости.

– Где сам файл?

– В компании «HLD», в которой я работаю… точнее, работал.

– Леонид, не проще ли организовать взлом твоей конторы? Вздыхаю.

– Слушай. Ситуация примерно следующая…

– Письмо с файлом у какого-то паренька, ты говоришь?

– Да оно могло быть и у меня, Дик. Ничего это не меняет! Все устроено очень просто – в конверте находится лишь ярлычок, линк к файлу. Файл – в конторе. Закрыт на ключ длиной четыре тысячи девяносто шесть байт…

Крейзи только морщится.

– Если письмо доставлено по назначению, его можно вскрыть. Защиту самого письма тоже не так-то просто обойти, между прочим. Когда оно будет вскрыто и программы убедятся в правильности доставки, файл будет передан по адресу.

– По адресу? – уточняет Крейзи. – Не получателю, а по адресу доставки?

– Да. Именно.

– Но у Храма Дайвера-в-Глубине нет четкого адреса! Храма вообще нет, пока в него кто-нибудь не входит!

– О чем я и говорю. Обойти защиту невозможно. Если даже похитить закриптованный файл, вскрыть его практически невозможно. Если нейтрализовать курьера, отобрать и вскрыть письмо – информация будет направлена в Храм.

– В Храм, которого нет… Зачем вы ставите такую длину ключа? Вы секретами Пентагона торгуете? Или ролики интимной жизни президентов пересылаете?

– Мы просто гарантируем безопасность… – Я невольно ухмыляюсь. – Мы… да я там никто. Мелкая сошка. Наемный работник за копеечные деньги.

– Обратиться к руководству, – предлагает Крейзи. – Рассказать им всю правду. Наверняка они имеют какие-то аварийные варианты.

– Тебя сильно изменила официальная работа, – мне даже не хочется спорить. – Пойдем. Скажем, что мы дружки погибшего хакера, укравшего ценный файл у весьма уважаемой компании. Расскажем, выпучивая глаза, байку про Темных Дайверов и оружие третьего поколения. Дождемся полиции…

– А что ты предлагаешь делать? – устало спрашивает Крейзи. – Что?

– Зачем ты спрятал вход в Храм в «Лабиринте»? Все было бы просто!

– С твоей же подачи! Ты продемонстрировал, что дайвер способен идти по «Лабиринту», как по бульвару! Логично было устроить вход в место, куда способны войти лишь дайверы, в конце самой сложной игры в мире!

– Надо войти в Храм, – говорю я. – Зафиксировать его в какой-то точке Диптауна… это ведь возможно сделать? Хотя бы на время?

– Да.

– Потом сообщить пареньку, где находится Храм, получить письмо и… и понять, что происходит. Для начала – понять. Дальше уже можно будет бороться.

– «Лабиринт» теперь невозможно преодолеть в одиночку, Леонид. Опытная команда будет проходить его около месяца. Рекорд… э… да, двадцать семь суток, причем ребята шли по десять часов в день. Из команды в тридцать человек к цели дошли четверо. Остальные отстали. У нас есть это время?

– Нет. Мне кажется – нет. Все надо решить в ближайшие трое-четверо суток.

– Я всегда верил твоим предчувствиям. Так что ты будешь делать? Идти по «Лабиринту»?

– Вначале посоветуюсь с друзьями. Да, наверное, придется собирать команду. Крейзи… ты не хочешь взять отпуск?

Он удивленно поднимает на меня взгляд.

– Как ты понял?

– Дик, спасибо.

– За что?

– Будет куда проще идти с тобой, ведь это твоя работа…

Я замолкаю. До меня доходит, что на самом деле имел в виду Ричард.

– Леонид, я собираюсь взять отпуск и провести его вне глубины.

Молчу.

Не ожидал все-таки. От него – не ожидал.

– Считаешь, не прав? – спрашивает Ричард.

– Прав. – Я встаю. – Ты совершенно прав, Крейзи. Здорово, что твое прозвище – от обратного.

– Леонид, и тебе лучше не появляться в глубине…

– Знаю. Вот только я не умею поступать разумно.

– Тогда ищи другие пути, – устало говорит Дик. – Я поступил неправильно, спрятав свой вход в Храм в конце «Лабиринта». Признаю. Но мне осточертела вся затея… вся эта гальванизация трупа… И в голову прийти не могло, что однажды понадобится экстренно туда отправляться.

– Какие такие пути?

– Леонид, найди опытных хакеров. Пусть придумают, как взломать защиту, похитить и расшифровать файл. Проще будет.

Киваю и выхожу. С каменным лицом.

Хотя и стоило бы признать, что совет дельный. «Лабиринт» не пройти.

Глубина-глубина, я не твой…

Я снял шлем.

Смешно…

Не ожидал я, никак не ожидал от Крейзи Тоссера решения удрать от опасности!

Все мы не герои, если честно. Мне кажется, настоящим героем может быть лишь дебил. Но всегда есть два пути – убегать или идти навстречу своему страху.

Ведь у меня и мысли такой нет, сдаться и бросить глубину.

Хотя…

– Вика, выход…

Я отключил разъемы. Подошел к окну, отодвинул занавеску. Посмотрел вниз.

Шел дождь. Гнусный, плотный, на грани мокрого снега. Плыли над тротуаром зонты, брели люди в плащах и куртках. Приятно смотреть на все сверху вниз. Приятно видеть дождь через стекло.

Приятно быть бесстрастным свидетелем.

А ведь Крейзи не совершает ничего аморального. Даже по нашему забытому кодексу чести, которому ныне грош цена. Крейзи уходит от опасности. Почему бы и нет? Есть ему, что защищать в Диптауне? Наверняка что-то есть… работа, места развлечений… и ничего, за что стоило бы рискнуть жизнью по-настоящему.

Что собираюсь защищать я?

Ромку не спасти. Мстить? Кому? Вряд ли охранник знал, чем он стреляет и что произойдет. А конкретный изобретатель оружия третьего поколения и слышать не слышал про Ромку. Нельзя же предъявлять иск Калашникову за то, что из его автомата бандит стрелял по толпе заложников…

Уйти.

Просто уйти – навсегда. И сразу станет легче. Найду я себе работу, не связанную с глубиной. Вместо походов в виртуальные рестораны начну покупать пиво. Пусть даже «Жигулевское». Падла его пьет, так почему же мне должно быть западло? Съездим с Викой куда-нибудь к морю… или сходим в поход, по настоящему лесу и настоящим горам. Заведем друзей побольше. И будем читать в газетах, что творится в Диптауне.

Или…

Ведь даже лишаться чудес дип-программы не обязательно! Соорудим ресторанчик для нас двоих. Маленький, уютный… Запрограммируем прислугу. Нарисуем себе дом. Вот такой, как у Чингиза я видел, например.

Вика может повторить свои горы. Исходники программ у нее есть.

Не обязательно лишаться виртуального мира. Достаточно схлопнуть его, закрыться в раковину. Телефонные провода обрезать, выделенную линию отключить.

Сделаем мирок – маленький, уютный, безопасный. На двоих. Днем – работаешь. А вечером уходишь в свой персональный рай.

– Глубина… я не твой… – сказал я.

Дождь припустил еще сильнее. Пронеслась девчонка со сложенным зонтом в напрасной попытке успеть на троллейбус. Прошагал мальчишка, отважно ступая по лужам.

Ведь живут люди без всякой глубины!

На кой ляд она сдалась?

В Диптауне регулярно бывают около тридцати миллионов человек. Можно называть их интеллектуальной элитой общества, сливками науки и искусства. И все-таки – это очень тоненький слой. Погибни они все в одночасье – мир взвоет от боли, содрогнется… но устоит.

Потому что держится мир все-таки другим. Полуграмотными китайцами, собирающими на конвейере компьютеры. Не видавшими этих компьютеров в глаза пастухами. Строителями, что после рабочего дня отправляются домой, к женам и детям. Политиками и бизнесменами, для которых Диптаун просто модная игрушка… они и так способны понежиться на гавайских пляжах и устроить прием на сотню человек.

Мы – лишь особая каста. Вросшая в свой придуманный мир и почти забывшая о настоящем.

Мы готовы защищать глубину до конца.

Потому что мы – ее часть.

…Это даже не я все думаю. Это думает дип-психоз во мне. Тот воспаленный участок мозга, что уже не в силах жить без глубины. Это не мне – ему нужны бескрайние леса, небо невиданной голубизны, роскошь ресторанов и, самое главное, – информация.