История логики - Александр Маковельский

Таким образом, «Логика Пор-Рояля» сводит все объекты нашего мышления к трем наивысшим категориям: к субстанции (например, «тело»), модусу (например, «круглота») и модификации вещи (например, «круглое тело»).

Установив это учение о трех категориях объектов нашего мышления, «Логика Пор-Рояля» считает необходимым дать критику аристотелевского учения о десяти категориях.

Десять категорий Аристотеля относятся также к рассмотрению идей по их объектам, так как это различные классы, к которым Аристотель хотел свести все объекты наших мыслей, включая все субстанции под первую категорию, а все акциденции под девять остальных. Учение Аристотеля о категориях, согласно оценке, даваемой ему «Логикой Пор-Рояля», не только бесполезно, не только не служит образованию суждений, что является целью истинной логики, но, напротив, сильно вредит ему по двум причинам.

Во-первых, вред заключается в том, что на аристотелевскую таблицу категорий смотрят как на нечто твердо установленное, тогда как она является совершенно произвольной. Таблице категорий Аристотеля «Логика Пор-Рояля» противопоставляет философию Декарта, согласно которой во всех вещах мира следует видеть семь основных родов, перечисленных в следующем латинском двустишии:

Mens, mensura, quies, motus,

positura, figura Sunt cum materia cunetarum

exordia rerum

Другими словами, согласно философии Декарта, можно дать отчет о всей природе, рассматривая только эти семь объектов: 1) mens (дух, или мыслящая субстанция), 2) materia (тело, или протяженная субстанция), 3) mensura (величина), 4) positura (расположение частиц материи относительно друг друга), 5) figu-га (фигура тел), 6) motus (их движение) и 7) quies (их покой).

Таким образом, здесь мы имеем более развернутую таблицу категорий, из которых первые две являются субстанциями, остальные пять – модусами.

Вторую причину вредности аристотелевского учения о десяти категориях, которая делает это учение опасным, авторы «Логики Пор-Рояля» усматривают в том, что оно приучает людей довольствоваться словами и воображать, будто они знают все, тогда как на самом деле они знают только слова, которые не образуют в уме никакой ясной и раздельной идеи Этот недостаток был присущ, например, Луллию и его последователям.

Примыкая к логике стоиков, «Логика Пор-Рояля» признает идеи двоякого рода- идеи вещей и идеи знаков. Когда рассматривается объект сам по себе, то идея о нем есть идея вещи. Когда же на какой-либо объект смотрят как на представителя другого объекта, то идея его есть идея знака.

Из различных возможных делений знаков «Логика Пор-Рояля» считает наиболее полезными следующие три деления.

I. Есть знаки вполне достоверные (как, например^ дыхание есть знак жизни животного) и есть знаки вероятные (как, например, бледность есть только вероятный знак беременной женщины). Большинство смелых, но не основательных суждений происходит от того, что смешивают эти два вида знаков.

II. Есть знаки, связанные с самими вещами, как, например, выражение лица, являющееся признаком переживаемой эмоции, связано с ней или симптомы болезней связаны с болезнями, знаками которых они являются. Но другие знаки не имеют такой прямой связи с вещами, которые они обозначают.

Это деление знаков позволяет установить следующие максимы (правила):

1. Нельзя умозаключать точно ни от присутствия знака к присутствию означаемой им вещи, ни от отсутствия знака к отсутствию вещи.

2. Возможно, чтобы одна вещь скрывала в себе другую, ибо одна и та же вещь может быть в одно и то же время и вещью и знаком: она может как вещь скрывать то, что она открывает как знак.

III. Следующее деление знаков – на естественные (как, на пример, изображенные знаки, которые или могут иметь некото рое отдаленное отношение к представляемой вещи или не иметь никакого отношения) и искусственные.

Слова суть условно установленные знаки мыслей.

Исследуя различие идей по иХ простоте и сложности, «Логика Пор-Рояля» прежде всего выясняет природу абстракции.

Мы можем рассматривать модус, не обращая внимания на субстанцию, модусом которой он является. Равным образом мы можем модусы, которые вместе находятся в одной субстанции, рассматривать каждый в отдельности (например, отдельно длину, ширину и глубину). Умственная операция, заключающаяся в рассмотрении модуса отдельно от субстанции или сосуществующих в одной субстанции модусов, каждого в отдельности, называется абстракцией. Но не следует считать абстракцией тот случай, если мы рассматриваем одну какую-либо часть вещи без других ее частей, где эти части реально разделены.

Третий способ познания вещей посредством абстракции бывает в тех случаях, когда одна вещь имеет различные атрибуты и мы думаем об одном из них, не думая о другом, хотя между ними есть только умственное различие. Так, например, я думаю о декартовском: «Я мыслю, следовательно, я существую» – и могу при этом обращать внимание только на вещь, которая мыслит, не обращая внимания на то, что это я, хотя во мне «я» и «то, что мыслит» – одно и то же. И, таким образом, идея, которую я получу о мыслящем существе, будет в состоянии представлять не только меня, но и всех других мыслящих существ. Точно так же, нарисовав на бумаге треугольник, если я буду рассматривать его со всеми его случайными особенностями, то буду иметь идею только одного этого треугольника, но если я не стану обращать внимания на эти частные обстоятельства и примусь мыслить только о фигуре, ограниченной тремя равными линиями, то образованная мною идея будет представлять все равносторонние треугольники. Если я пойду еще дальше и не стану останавливать свое внимание на равенстве линий и буду рассматривать только то, что эта фигура ограничена тремя прямыми линиями, то тогда я образую идею, которая будет представлять все виды треугольников. Если, далее, не останавливаясь на числе линий, я рассматриваю только поверхность, ограниченную прямыми линиями, то идея, которую я образую, будет представлять все прямолинейные фигуры. Идя таким образом дальше, шаг за шагом, я могу дойти до самого общего понятия протяженности.

Из сказанного видно, что все абстракции представляют собой лестницу, в которой низшая ступень заключает в себе высшую с какой-нибудь частной детерминацией, а высшая ступень, будучи менее детерминированной, представляет большее число вещей. Исходя из этого учения об абстракции и детерминации, «Логика Пор-Рояля» рассматривает деление идей на общие, частные и единичные.

Хотя все идеи, существующие в нас, сами по себе суть единичные, тем не менее через посредство абстракций мы получаем разные виды идей, из которых одни представляют нам только одну вещь, а другие – множество их.

Идеи, которые представляют только одну вещь, называются единичными (singuliers), или индивидуальными, и то, что они представляют, называется индивидами. Идеи же, которые представляют множество вещей, называются всеобщими, общими, родовыми (universelles, communes, generates).

Имена, обозначающие индивидуальные идеи, называются собственными именами (например, Сократ, Рим); имена, обозначающие общие идеи, называются общими и нарицательными именами (например, человек, город).

Общие слова бывают двоякого рода: 1) однозначные, которые связаны с общими идеями (например, человек, лошадь); 2) двусмысленные, когда один и тот же комплекс звуков связывается с различными идеями. Однако двусмысленная общность бывает двух родов: различные идеи, связанные с одним и тем же словом, или не имеют никакого естественното отношения друг к другу или имеют то или иное отношение (отношение или причины, или следствия, или знака, или сходства). В последнем случае эти двусмысленные слова называются аналогичными (например, здоровый воздух, здоровая пища, здоровое животное).

Общие однозначные слова связаны и с общими идеями. В общих идеях следует различать содержание и объем. Содержание идеи – ее атрибуты, которые не могут быть опущены без разрушения идеи. Объем идеи – те предметы, на которые простирается идея. При ограничении объема идеи она еще не разрушается, но получается частная идея.

Далее «Логика Пор-Рояля» переходит к изложению учения о предикабилиях (о пяти «родах сказуемого»). Держась правильного взгляда, что это учение вовсе не есть учение о родах сказуемых, а является учением об основных терминах, применяемых при логическом определении и логическом делении, авторы «Логики Пор-Рояля» не употребляют слова «предикабилии», а дают главе, посвященной этому вопросу, заглавие: «О пяти родах универсальных идей». Данный вопрос излагается здесь в духе картезианской философии и формулируется в ее терминах, но по существу никаких изменений здесь в традиционное учение о предикабилиях не вносится. Этими универсалиями являются: 1) роды, 2) виды, 3) дифференции (различия), 4) собственные признаки и 5) случайные признаки.

Каждый вид может быть выражен или одним словом (как, например, «тело», «дух») или двумя словами – соединением рода и дифференции. Последний способ обозначения вида есть то, что называется дефиницией (как, например, протяженная субстанция, мыслящая субстанция).