Аукцион - Макс Каменски

мразь и таким нет прощения. И, наконец, в-четвертых, если поддаться зарубежной пропаганде и свергнуть правительство, то счастливое будущее не настанет. Будет так, как во времена революции – в момент падения центральной власти «заботливые» западные партнеры зайдут в наш порт, займут ресурсные базы и разделят все и всех, кого только смогут. Мы превратимся в Африку, если не хуже. Так что, Вероника, я разделяю твой ретроспективный взгляд как урок на будущее, если оно, конечно, у нас будет. Но я не считаю, что это может быть основой для мотивации на актуальный момент. Сейчас нужно сплотиться в борьбе с внешним врагом, а после победы уже разбирать кому какие камни, а кому топор.

– Не знаю, ребята, – после недолгого молчания сказал Ваня. – Все эти рассуждения про врагов и интересы меня удручают. В век таких великих технических достижений, мы продолжаем мыслить не сложнее, чем обезьяны на ветках.

– Так а что изменилось-то глобально в последние годы? – хмыкнул Федор. – Нетфликс дал тебе почувствовать себя гражданином мира? Только когда все произошло, тут же отменил.

Леша кивнул: после начала конфликта почти все западные компании объявили об уходе из Города, западные цифровые сервисы запретили его гражданам доступ. Повсеместно объяснялось это тем, что раз граждане выбрали такого Главу, значит, они поддерживают все его решения. Поэтому их надо, во-первых, наказать, во-вторых, заставить свергнуть свое правительство.

– Причем здесь Нетфликс? Я говорю о цифровой революции, о стирании границ между людьми…

– Это в Интернетах-то? – ухмыльнулся Олег. – Только при въезде на границу у тебя попросят паспорт. Все эти «стирания» произошли в мозгах, а не на деле. Посмотри, как в последнее время западное общество очень даже явно проводило черту между «своими» и «чужими». Нет, мой друг, увы. Ничего особенного действительно не поменялось. Люди – все те же обезьяны, пускай не на ветках, и даже не с голыми жопами и с Нетфликс. Но животные правила их жизни лишь получили свежую обертку, но по сути остались прежними.

– Ого, ничего себе, – вдруг сказала Вероника, которая после своей пламенной речи, залезла копаться в телефон. Аргументы Федора она явно слушала вполуха, решив экранироваться от иного взгляда на реальность, при котором в жизни выбор обычно был не из хорошего и плохого, а из худого и наихудшего.

– Чего там? – спросил Леша.

– Почти по всем каналам сообщается, что в сеть утекли многочисленные свидетельства незаконных махинаций главы Службы Безопасности и его ближайших подчиненных.

– Это Боткина-то? Тоже мне новость, – махнул рукой Олег.

– Да, но сейчас это официально. Идут задержания.

– Да ладно? – теперь уже удивленно дернулся Федор.

– Да, вот тут пишут, что Глава Города объявил, что от этого самого Боткина поступило прошение об отставке.

– Новости не перестают удивлять, – покачал головой Ваня.

– В такое-то время, снимать главу Службы Безопасности? – скривился Олег. – Это похоже на вражескую атаку.

– Читал, что военная операция пошла не совсем так, как рассчитывалось, – припомни Леша пару заметок. – Типа, Сосед должен был сдаться за три дня после того, как мы продемонстрировали свою мощь, а он уперся и нанес нам ощутимые потери. Возможно, это последствия.

– Как бы то ни было, совсем не время лишаться своих разведчиков.

– Ну, когда-нибудь, все равно пришлось бы. Никогда не бывает подходящего времени, – резюмировал Федор.

***

Стремительно развивающиеся события заставили мучившегося похмельем Алексея скорее явиться в офис. Там уже был Фушо с Вячеславом Львовичем. Им срочно требовалось начать воплощение в жизнь плана Леши по сокрытию активов Волкова.

– Вы, месье, наверное, как порядочный европеец, не считаете возможным далее общаться с нами, варварами? – с привычной ехидной улыбкой спросил Вячеслав Львович, когда Леша зашел в кабинет.

– Как представитель нации, которая веками убивала, мучала и порабощала народы на всех известных континентах, а после двойного массового братоубийства, вдруг решило, что именно оно открыло и является хранителем светоча ценности человеческой жизни? – вернул смешок Фушо. – Думаю, что не мне вам рассказывать разницу между реальностью и политической оберткой. Вся эта риторика нисколько не выбивается из политической доктрины западного мира, которая также пахнет кровью как и века назад.

– Ну а как же то, что именно мы является агрессорами? Убийцами? – вдруг спросил Леша.

– Конкретно вы кого-то убиваете? – бровь месье дернулась.

– Нет, но сейчас со всех западных утюгов льется идея о том, что мы выбрали Главу Города, который отдал приказ войскам… Значит несем ответственность на равных.

– Ну а могли ли вы его снять? Нет? Ну тогда эта идея – не более, чем хитрая софистика для недалеких разумом. А таких, увы, большинство. Опять же, не мне вам пояснять, что за оберткой риторики борьбы за права человека против кровавого тирана скрывается простое желание дестабилизации в вашей стране. Разделяй и властвуй. Добрососедские отношения они такие. Особенно рядом с Римской Империей.

– Но как бы то ни было, правитель наш не из космоса свалился.

– Абсолютно верное замечание, – кивнул Фушо. – Любая власть – отражение собственного народа. И это, безусловно, повод задуматься во всяком случае на будущее. Но явно не основание для приговора. Это не мне вам как юристу рассказывать. А вот и наш гений от юриспруденции. Алексей, у Волкова очень скоро будут серьезные проблемы, нужно как можно скорее реализовывать твой план.

– А что случилось?

– Скоро сам все узнаешь. Просто начинай делать. Как можно скорее.

– Я вас понял, – голова Алексея трещала, но слово «надо» было сильнее всего.

К вечеру Леша почитал в новостях, что в сеть утекли кадры, как Волков проводит время с мальчиками и девочками, далеко не возраста половой зрелости. Следом последовало сообщение о задержании главы медиахолдинга. Вот и все встало на свои места.

– А, это ты. Не ожидал. Думал, ты уже на границе или где-то еще.

– С чего бы? Я на работе, где и должен быть.

– Ну, да, ну да. Какое-то время еще потребуется на оформление, но не думаю, что долго. А вот потом…

– А что потом?

– Потом я не ручаюсь… Впрочем, чего мы встали в коридоре? Зайдем?

– Пожалуй.

– Присядешь?

– Воздержусь.

– Выпьешь?

– На службе.

– Алексей Лаврентьевич, ну полно вам, – махнул рукой Вольф и погладил себя по кудрявым белоснежным бакенбардам. – Ведешь себя как неродной.

– Ну, родные твои известно где, – не моргая сказал Боткин.

– Где же?

– Медиамагнаты.

– Ты про Волкова? Ну я тут…

– Да нет. Про твоего настоящего внебрачного сына. Живого. О котором ни слова ни в документах, ни в биографии. Абсолютно ни одного свидетеля, кроме женщины, которая после несчастного случая оказалась