Одлян, или Воздух свободы: Сочинения - Леонид Габышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сколько ж вам дали?
— Два года. И вот снова у порога примерно такого же кабинета…
— Давайте документы.
Через неделю вышел на работу. Приняли столяром-плотником-стекольщиком по третьему разряду с окладом в сто десять рублей, хотя топора и стеклореза за свою жизнь в руках не держал.
В бригаде около десяти человек. Коля оказался самым молодым, и посылали его на менее ответственную работу: где-то врезать замок или вставить стекло. Попортил его немало, пока научился резать.
Теперь надо было сходить к начальнику уголовного розыска. После работы переступил порог его кабинета. Николай Петрович Ермолаев сидел за столом и читал протокол допроса. Подняв глаза и ответив на приветствие, кивнул на стул.
— Как дела?
— Хорошо. На работу устроился. Николай Петрович, из-за чего меня тогда забирали? Из-за кошелька, которого я не вытаскивал?
— Да не из-за кошелька. Тебя около магазина заметили с Кавказом и решили установить личность.
Ермолаев достал из сейфа папку, вытащил несколько фотографий, и бросил на край стола.
Коля сфотографирован на фоне продовольственного магазина, в черных очках.
«Как это они успели, и с разных сторон, вот это да!»
— Зайди на первом этаже в спецчасть.
В спецчасти лейтенант начал задавать вопросы: где и когда родился, с кем, при каких обстоятельствах совершил преступления…
— Надо бы тебя взять под надзор.
Что такое надзор, он знал: отработал день, а вечером сиди дома. Если захочешь куда-нибудь съездить, бери разрешение. И протянул:
— Товарищ лейтенант, за что? На работу устроился, с первого сентября в одиннадцатый класс пойду.
— Хорошо, — подумав, ответил лейтенант, — под надзор брать не будем, но будем контролировать.
3
Почти каждый день Коля думал о Вере. Не вышла ли замуж? И решил написать письмо от имени бывшего соседа Женьки.
Извинился за пятилетнее молчание, объяснил, что тогда родители получили новую квартиру, а со старой ее письмо не передали. Последние два года служил в армии, но только и думал о ней.
Конверт надписал канцелярской ручкой на почте, как и первое письмо пять лет назад, и улавливал в этом хорошее знамение: одно почтовое отделение, тот же почтовый ящик…
Было предчувствие: ответ от Веры придет, когда и ждать перестанет…
В конце августа послали в совхоз на уборку урожая.
Заводчане убирали арбузы, а после работы в бараке-клоповнике глушили трехлитровые банки вермута. Жрать вино надоело, и уехал из совхоза. В вечерней школе взял справку и отнес в отдел кадров. Первого сентября пошел в одиннадцатый класс той же вечерней школы.
Возвращаясь с работы, обратил внимание на ярко одетых женщин, толпившихся возле нарсуда, и подумал: «Кого судят, что так много женщин?»
Умывшись, надевал брюки перед окном. Сунув в штанину ногу, увидел: вдоль забора столовой, со стороны нарсуда, растянувшись, бегут ярко одетые женщины. «Что такое? — подумал он, — уж не сбежал ли кто? Но почему одни женщины?»
Хлопнув дверью, выбежал из общежития и догнал их. Теперь они шли, разговаривая между собой. Обогнал их и увидел высокого мужчину-блондина, а впереди него высокую девушку. Следом семенила низкорослая сгорбленная старуха, время от времени хлеставшая приводным ремнем блондина. Старуха иногда отставала, и тогда пацаны швыряли в него камнями. Старуха опять догнала его, и сказав: «Нехристь, чтоб ты сдох», вновь принялась опоясывать его грубым приводным ремнем. Он принимал удары как должное и шел, не оборачиваясь, лишь изредка огрызаясь.
Захотел узнать, за что старуха неистово понужает блондина. Спросил женщин, но они не ответили. Подошел к симпатичной девушке, она вела за руку малолетнего сына.
— Скажите, за что так его?
По лицу смущенной девушки скользнула полуусмешка.
— Слыхали: мужчина жил со своей приемной дочкой, а жена, мать дочки, отрезала ему…
— Да-да, слыхал.
— Старуха его теща. Дочери дали за это пять лет.
О преступлении отчаянной женщины говорил весь Волгоград, и его до того исказили, что доподлинно никто б не рассказал. Из преступления сделали анекдот. Первый вариант. Мужчина жил с приемной дочкой-десятиклассницей, а на жену внимания не обращал. Она терпела-терпела, и сонному отхватила… Пришла в милицию и бросила на стол.
Второй вариант. Отхватив ЕГО, пришла в милицию. Хотела достать ЕГО из кармана, но сколько ни шарила, не нашла.
Ей не поверили. Но она убедила, и дежурный отдал оперативной группе приказание: найти вещественное доказательство.
Был поздний час, и сколько группа захвата на подступах к дому ни ползала по траве, светя фонариками, ОН как в землю канул. Говорят, кошка съела…
По улице Панферова блондин пошел быстрее, а теща преследовала, осыпая ударами. Приемная дочка-сожительница шла сзади.
На остановке «Площадь Столетова», а в народе — площадь Вербованных, мужчина с девушкой втиснулись в переполненный автобус. Бабуля и в дверях автобуса, под улюлюканье толпы, шпиговала зятя по заднице и спине, иногда попадая по пассажирам.
Петров хорошо разглядел девушку: правильные черты лица и на вид лет двадцать.
Коля лег в областную больницу, и ему в стоматологическом отделении сделали операцию: на место раздробленной скуловой кости подсадили хрящ.
При выписке профессор пообещал весной сделать вторую операцию — иссечь шрам.
Коля решил — пора менять паспорт. Облил тушью и пошел в милицию.
— Как ты умудрился? — спросил начальник паспортного стола.
— Племянница опрокинула пузырек.
— Знаю, какая племянница. Не хочешь, чтоб в паспорте была запись, на основании чего он выдан. Принеси справку об освобождении.
— Я потерял.
— Найди. Иначе не заменим.
И Коля принес справку.
Паспорт заменили, вклеили новую фотокарточку, но в графе на основании чего выдан, сиял номер справки и прежнее сочетание слов «Положение о паспортах».
По вечерам к нему заходили сотрудники милиции с дружинниками. Раз как-то пришла симпатичная девушка и, пока милиционер с ним разговаривал, смотрела на него, как на динозавра.
Он ждал от Веры ответа, и с трепетом заглядывал в почтовый ящик. Кроме газет, бывали повестки в милицию: уголовный розыск его не забывал.
На людях было веселее, а одного охватывала тоска, будто в тюрьмах и зонах оставил частицу души. Там приобрел всеобщий опыт, но опыт теоретический, и сейчас, в вольной жизни, сталкиваясь с любой будничной проблемой, тяжко её решал.
Привык, когда весь день занят, и стал посещать при Дворце культуры театральную студию. Дали в пьесе А. Арбузова пустяковую роль.
Во Дворце часто проходили концерты, и художественный руководитель, узнав, что у Коли хорошая память, иногда просил его заучивать стихотворения прямо перед концертом.
Петров читал журналы, чаще «Юность», и захотел написать рассказ. Но задумался: о чем? «А не написать ли о себе? Напишу, как герой сидел в тюрьмах и зонах и завязал ради любимой девушки. И пошлю в «Юность». Если опубликуют, все жители Падуна прочитают, и прочитает, конечно, Вера. И поймет: девушка, ради которой герой покончил со своим прошлым, это она. Вот будет здорово!» — решил Коля и принялся за рассказ. Он верил: рассказ — ключ к сердцу Веры — опубликуют, и тогда напишет ей от своего имени письмо, и поедет в Падун. Для Падуна — событие: Петров взялся за ум, опубликовав в центральном журнале рассказ. Представлял: в клубе собрались жители, и он выступает перед ними. В первом ряду сидит Верочка. После выступления они идут к ней домой. На улице лютый мороз, и снег поскрипывает под ногами.
Ему так хочется снега, холода и Веры.
Ответ из «Юности» не пришел, но он не пал духом. Переписав, отправил рассказ в журнал МВД «К новой жизни» с просьбой напечатать в декабре. Ответ пришел быстро. Отрезав кромку конверта, вытащил красивый листок: «Прочитали, Николай, присланную Вами рукопись. Должны огорчить Вас: не сможем принять ее к опубликованию. Во-первых, потому, что у журнала трехмесячный цикл производства и декабрьский номер давно сверстан. А, во-вторых (не обижайтесь на откровенность), то, что Вы прислали, не имеет ничего общего с литературным произведением. Это касается и стиля, и языка, не говоря уже об орфографии. Поэтому хотим дать Вам совет: если Вы собираетесь поступать в институт, занимайтесь русским языком — орфографией, пунктуацией, побольше читайте. Иначе Вам трудно будет успешно написать сочинение».
Коля вступил в комсомол и мечтал: куда поступить после одиннадцатого класса?
Еще в тюрьме думал: а не попытаться ли в юридический. Взяв отпуск без содержания, поехал в Саратов. Решил поговорить с ректором Саратовского юридического и узнать, можно ли поступать судимому. Ведь в паспорте ненавистная запись: «Положение о паспортах».
