Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

В Великом Океане не существовало никаких ориентиров, его топография постоянно менялась, но сама изменчивость цвета и света этого ландшафта была знакома Магнусу. Ему уже приходилось проплывать над этой отмелью, и примарх резко свернул, чтобы взять нужный курс.

По его сверкающему телу прошла незначительная рябь, и Магнус понял, что погибла первая группа траллсов. Огоньки их душ погасли, а он потерял часть своей невероятной скорости.

— Держитесь, сыны мои, — прошептал он. — Осталось немного.

Цель его была близка, он это чувствовал: та же самая легкая вибрация потоков Великого Океана, которая привела его на Агхору. Она была совсем слабой, как далекий стук сердца, почти заглушенный рокотом множества боевых барабанов.

Создатели сети, исполненные эгоизма, постарались сберечь свое творение только для себя, не принимая во внимание то обстоятельство, что время их господства во Вселенной подходило к концу. Даже на закате созданной ими империи они ревностно хранили свои секреты.

Магнус почувствовал, что один из тайных путей совсем рядом, и открыл внутренний глаз, взглянув на сверкающую материю Великого Океана во всем ее великолепии. Тайные капилляры сети ксеносов проявились расходящимися лучами расплавленного золота, и Магнус поспешно свернул к ближайшему пути.

Расстояние здесь не имело особого значения, так что едва намерение Магнуса оформилось, он уже закружился вокруг золотого луча. Магнус сконцентрировал свою энергию и метнул в сеть серебряную молнию. Десятки траллсов погибли в то же мгновение, но мерцающая пелена, окутывающая луч, осталась невредимой. Магнус обрушил кулаки на эту непроницаемую стену, уничтожая дюжины траллсов при каждом ударе, но все было бесполезно.

Все напрасно. Он не может попасть внутрь.

Магнус понял, что его великолепный замысел под угрозой, и вопль разочарования разнесся по самым далеким уголкам Великого Океана.

А потом он ощутил его, уловил присутствие поблизости каких-то титанических сил, словно по океану двигался целый континент древнейшего разума. Перед глазами появились сполохи бесконечного спектра, более величественные и яркие, чем самое яркое полярное сияние Механикум. Такое извержение света и энергии даже Магнусу показалось невероятным.

Его звучание было шипящим, словно течение песка через воронку часов. Он обладал шириной и глубиной, но не имел ни начала, ни конца, как будто звук вечно существовал вокруг него и никогда не умолкнет.

Существо говорило не словами, а энергией. Оно окружило его и свободно, без скрытых мотивов, предложило помощь. Поистине Великий Океан был полон противоречий, и в его бурных, изменчивых потоках уживалось и добро, и зло. Насколько одни его обитатели были существами злобными и опасными, настолько другие излучали великодушие и альтруизм.

Вопреки убеждениям большинства людей, там существовали силы, не зараженные скверной, и те, у кого хватало сил и знаний, могли ими воспользоваться. Таких одаренных личностей пока было не много, но при содействии адептов, подобных Магнусу, человечество получало шанс шагнуть в золотой век исследований и овладения знаниями.

Магнус пополнил свои запасы предложенной энергией и ринулся внутрь золотистой сети. Стена расступилась, издав пронзительный стон, похожий на крик боли. Не медля ни мгновения, примарх определил маршрут до Терры и устремился вперед.

В глубине планеты, откуда вышла раса, в настоящее время считавшая себя господствующей в Галактике, пульсировала и сотрясалась от активной работы огромная пещера. Зал, высотой в несколько сотен метров, а шириной в сотни раз больше, был наполнен гулом работающих механизмов и бесконечно воспроизводимым озоном. Когда-то это помещение служило Имперской тюрьмой, но его назначение уже давно сменилось.

По всему залу стояли машины невероятной мощности и сложности, уникальные устройства, которые могли поставить в тупик даже самых одаренных адептов Механикум.

Помещение производило впечатление лаборатории, принадлежащей самому блестящему из всех ученых мира. Все здесь свидетельствовало о великих делах, о еще не выявленных потенциалах и о казавшихся несбыточными мечтах, воплощенных в реальность. В одном конце зала имелось несколько массивных золотых дверей, как будто ведущих к самым секретным укреплениям. Над автоматическими створками располагались огромные резные символы: сросшиеся близнецы, грозный стрелец, ревущий лев, весы правосудия и некоторые другие.

По проходам между машинами, словно кровяные клетки по венам живого организма, двигались тысячи техноадептов, сервиторов и техножрецов, а в десяти метрах над полом размещался центр всей деятельности — золотой трон. От этого огромного, похожего на машину сооружения целая сеть кабелей уходила в широкий, герметично закрытый портал в противоположной стене зала.

О том, что находилось за этой дверью, было известно только одному существу, обладающему высочайшим интеллектом и невероятными силами, равных которым не было во всем мире. Это существо, облаченное в золотые доспехи, восседало на золотом троне и своим могучим разумом направляло очередную стадию великого проекта.

Это был Император. И хотя многие в этом зале видели его уже на протяжении многих жизней, никто о нем больше ничего не знал. Столь блестящей личности невозможно было подобрать ни другого титула, ни другого имени. Окруженный высокопоставленными преторианцами и самыми доверенными помощниками, Император сидел и ждал.

Но неприятности всегда наступают неожиданно.

Золотой портал вспыхнул своим собственным, внутренним светом, как будто с другой стороны металл раскалился от невидимой горелки. Огромные автоматические орудия, установленные по периметру зала, подняли стволы и переключились в боевой режим. Произошла перегрузка некоторых цепей, и между машинами стали проскакивать миниатюрные молнии. Адепты бросились прочь от двери: они не знали, что за ней находится, но были достаточно сообразительны, чтобы предпочесть бегство.

Из оплавленного металла вырвались потрескивающие энергетические разряды и испепелили тех, кто не успел убежать. Высеченные в камне символы взорвались с резкими хлопками. И наконец все источники света в зале, рассыпая тучи искр, погасли, а результаты нескольких столетий работы были безвозвратно уничтожены.

При первых же признаках тревоги кустодии Императора схватились за оружие, но к тому, что произошло дальше, их не могла подготовить никакая тренировка.

В проеме показалась массивная красная фигура, объятая пламенем. Она ворвалась в зал, разбрасывая языки огня. Существо, состоявшее из подвижных потоков света и звездного вещества, распространяло сияние, слепившее всех окружающих, и при виде его многочисленных глаз никто не мог избавиться от сознания собственной смертности.

Столь ужасного видения еще никому не приходилось видеть, а настоящее сердце этого существа было таким могучим, что билось только в специально созданной плоти.

Один лишь Император узнал великолепного ангела, а узнав, сильно опечалился.

— Магнус, — произнес он.

— Отец, — откликнулся Магнус.

Их мысли встретились, и в этот момент тесного контакта Галактика изменилась навеки.

На площади Оккулюм, как обычно, кипела бурная деятельность, хотя в аурах продавцов и покупателей Лемюэль замечал оттенки необъяснимого страха. Они торговались более ожесточенно, чем прежде, но в глазах читалась усталость, а обычные препирательства звучали весьма мрачно. Возможно, причиной тому стали беспорядки, произошедшие две недели назад. Никто так и не смог объяснить внезапное неистовство жителей города, не знавшего волнений уже несколько столетий.

Лемюэль и Камилла сидели на кованой железной скамье между Гордиевым бульваром и улицей Дедала, наблюдали за спешившими по своим делам прохожими и притворялись, что все идет как обычно, как будто они не знали, что живут в мире воинов, считавших людей своими игрушками.

После смерти Каллисты прошло две недели, и большую часть этого времени они провели вдвоем, оплакивая погибшую подругу и стараясь примириться с создавшейся ситуацией. Было рассказано множество историй, пролито много слез и проведена переоценка ценностей, и в конце концов они пришли к общему заключению.

— Она считала этот мир раем, — сказала Камилла, прислушиваясь к неестественному смеху парочки людей, рука об руку прогуливающихся в тени Оккулюма.

— Мы все так считали, — откликнулся Лемюэль. — Я даже не хотел, чтобы Тысяча Сынов получили новый приказ. Я хотел остаться здесь и учиться у Аримана. И посмотри, к чему это привело.

— Ты не виноват в смерти Калли! — воскликнула Камилла и взяла его за руку. — Даже не смей так думать.