Убей меня, когда разлюбишь… - Михаил Александрович Самарский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Детка, ты не забыла, что ты беременная? – строго произнес муж, удерживая ее под ягодицы. – Что ж ты прыгаешь, как кенгуру или… как ее там… эта… антилопа гну. Аккуратнее. Сынок, небось, там офигевает…
Алиса громко рассмеялась:
– Сразу видно, сочинитель приехал, всех собрал: и кенгуру, и антилоп. Господи, как же я соскучилась. – Алиса положила холодные ладони на его небритые щеки, осыпая лицо нежными, словно перышко, поцелуями.
– Ты почему здесь сидишь? На улице прохладно, – спросил он, подставляя лицо под натиск ее губ.
– Тебя жду. – Она обняла его за шею и прижалась своей щекой к его. – Ты позвонил из аэропорта, сказал, что едешь. Вот я и вышла тебя встречать.
– Моя хорошая, – потерся Алексей о щеку жены, – как же мне было плохо без тебя.
– Ставь меня на землю, – с улыбкой произнесла она и добавила: – Пойдем, кормить тебя буду. Я тебе всяких вкусняшек наготовила. Все, как ты любишь.
– Сейчас попробуем, что там сварганила моя любимая женщина. – Он опустил ее на землю, нежно взял за руку и, захватив свой багаж, неторопливо двинулся в дом.
Алиса заметила, что после того, как муж узнал о ее беременности, он обходился с ней, как с хрустальной вазой – очень осторожно и внимательно.
В прихожей Алексей поставил сумку на пол, снял кроссовки и повесил куртку на вешалку. После прошел в гостиную и огляделся: вроде все осталось как прежде, но в то же время что-то неуловимо изменилось. С тех пор, как здесь поселилась Алиса, ему постоянно хотелось возвращаться в их теплый и уютный дом. На журнальном столике стоял ноутбук на зарядке, рядом с ним в вазе букет из разноцветных листьев, солнечные зайчики бегали по стенам, и в помещении умопомрачительно пахло выпечкой с корицей.
– Леша, иди мой руки. – Алиса выглянула из-за барной стойки с полотенцем на плече. – У меня все готово.
В ванной на сушилке висели розовые кружевные трусики жены. Алексей поднес их к носу, испытав разочарование от того, что они были постиранными и пахли то ли стиральным порошком, то ли ополаскивателем. Он вернулся на кухню, Алиса в спортивных штанах и футболке стояла у плиты, разрезая на противне невероятной красоты пирог. Долотов обнял жену сзади, забрался руками под майку, поглаживая пока еще плоский живот.
– Как мой сынок поживает? – спросил он.
– Пока молчит. – Она убрала нож и откинула голову на плечо мужу.
Алексей развернул жену к себе, достал из кармана брюк бархатную коробочку.
– Это тебе за сына. – Он надел на ее пальчик потрясающей красоты кольцо с большим изумрудом. – Как раз подходит к твоим глазам.
– Леша, оно потрясающее. – Алиса вытянула перед собой руку и, нахмурившись, спросила: – Оно же, наверное, кучу денег стоит?
– Детка, о каких деньгах ты говоришь, когда речь идет о моем сыне и о моей жене, – улыбнулся он и добавил: – Подожди минутку. У меня еще кое-что для тебя есть.
Алексей принес из прихожей дорожную сумку, вытащив из нее большой пакет с логотипом известного магазина мехов.
– А ну ка примерь, надеюсь, не ошибся с размером. – Он достал из него удивительной красоты шубку из чернобурки в стиле автоледи.
Надев дорогую вещь, Алиса утонула в шикарном мехе, скользя по нему пальчиками. Шуба великолепно шла к ее золотистым волосам.
– Прекрасно, – заценил Алексей, – теперь я спокоен, зимой тебе будет тепло.
Алиса удалилась в прихожую, там покрутилась у большого зеркала, с восхищением рассматривая себя со всех сторон. Алексей облокотился на дверной косяк, с улыбкой наблюдая за женой. Ее лицо светилось неподдельным детским счастьем, в глазах горел задорный огонек. Казалось, ее пушистые ресницы с трудом скрывали, пляшущих в них чертят.
– Любимый, спасибо тебе большое. – Страстный поцелуй в губы был лучше любой благодарности.
– Милая, я живу ради тебя, – произнес Алексей, когда жена прервала поцелуй, чтобы перевести дыхание.
Алиса еще раз посмотрела на себя в зеркало, покрутилась из стороны в сторону, но вдруг улыбка слетела с ее лица, она серьезным тоном произнесла:
– Леша, ты меня балуешь. Я никак не могу привыкнуть к твоим подаркам.
– Малышка, а кого мне баловать? – Он развел руками. – Вот родится Сережка, буду баловать и его тоже. А потом ты мне еще родишь такую же очаровательную малышку, как ты.
– Милый, дай сначала одного родить, – улыбнулась жена.
– Все будет хорошо, не переживай. – Он притянул ее в объятия, утопая пальцами в длинном ворсе меха.
Обед все-таки пришлось отложить, примерки плавно перетекли в страстные поцелуи и закончились, как это часто случалось в этой семье, бурным сексом на диване в гостиной.
* * *
Впервые Алексей проснулся позже жены. Накануне полночи он промучился не в состоянии сомкнуть глаз. Долотова мучили галлюцинации, ему мерещились какие-то твари, ползающие у него под кожей. Последнее время бессонница стала для него привычным явлением. Он несколько раз вставал с кровати и бродил по дому, как неприкаянный. Садился за компьютер, снова и снова перечитывал отрывки из романа Алисы. Накануне вечером она дала ему несколько глав для прочтения. Его распирала гордость за жену, он восхищался ее слогом, манерой изложения текста, правильным построением предложений, простым и понятным языком. Главные герои чем-то напоминали ему их с Алисой.
Лишь под утро его начало клонить в сон. Алексей вернулся в спальню, забрался под одеяло, прижался к родному человеку, вдыхая запах ее волос, и провалился в сон без сновидений. Видимо, накопившаяся в организме усталость от бесконечных перелетов и переездов из города в город, разница часовых поясов, сделали свое дело.
Проснувшись, он приподнялся на локте, подушка еще хранила след от головы жены. За окном светило солнце, чем очень сильно выводило Алексея из себя. Встав с кровати, он раздраженно задернул тяжелые шторы, но спать уже расхотелось. Привычная агрессия и глубокая утренняя депрессия, словно девятибалльная волна, накрыли его с головой. Он чувствовал себя как побитая собака. Тело ломило, судороги сводили мышцы, пульс был такой, словно он пробежал марафон на самую длинную дистанцию в своей жизни.
