Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир

См. также: “Русская литература при всех наших стенаниях очень разнообразна, и несправедливо ее третировать как провинциальную”, — говорит Василий Аксенов в беседе с Верой Цветковой (“Обвенчанный с удачей” — “Независимая газета”, 2004, № 274, 17 декабря <http://www.ng.ru> ).

См. также: Наталья Иванова, “Наследница без наследства” — “Московские новости”, 2004, № 46, 3 декабря <http://www.mn.ru>.

См. также: Александр Люсый, “Поиски кратера” — “Новое время”, 2004, № 50, 12 декабря <http://www.newtimes.ru>.

См. также: Михаил Эдельштейн, “Ваш номер тринадцатый” — “Русский Журнал”, 2004, 6 декабря <http://www.russ.ru/culture/literature>.

См. также мнения участников литературной студии факультета истории и филологии РГГУ о премированном романе Аксенова “Вольтерьянцы и вольтерьянки” — “Октябрь”, 2004, № 12 <http://magazines.russ.ru/October>.

Светлана Неретина, Александр Огурцов. Тайный хранитель космоса. — “Русский Журнал”, 2004, 18 декабря <http://www.russ.ru/culture>.

“12 декабря 2004 г. умер Владимир Бибихин. Умер тихо на рассвете, попрощавшись со своими детьми. Подготовившись к своей смерти и подготовив к ней своих близких и знакомых. „Мне остались недели, не больше”, — говорил он одному из нас незадолго до смерти. Но она всегда неожиданна и непонятна. Уходит поколение конца 30-х годов. Умер С. С. Аверинцев. Теперь вот и В. В. Бибихин...”

См. также: “Московский университет потерял для себя Владимира Бибихина осенью 2003 года, когда пришла печальная весть о его заболевании…” — пишет Дарья Лунгина (“Потеря учителя” — “Русский Журнал”, 2004, 17 декабря <http://www.russ.ru/culture> ). Она же: “В начале, будучи штатным преподавателем университета, он своим темно-голубым жилетным костюмом с галстуком придавал себе чопорно-профессорский вид, исключающий возможность сомнительных озарений. Поздней, когда вместо „духовидения” перестроечной поры главным искусом времени стало ничего-не-видение, он стал постепенно отказываться от лексики Хайдеггера ради тем, принесенных в философию европейским свежим позитивизмом, вдруг представшим перед нами в неожиданном ракурсе — человек в его опыте смотрения. С конца 1990-х Бибихин связывал с открытиями позитивизма трактаты Людвига Витгенштейна и дневники безумного в переменчивости своего взгляда Льва Толстого. К тому времени Бибихин уже окончательно сменил строгую темно-голубую пару на серую водолазку и спортивный толстый белый свитер и уже не стоял, а удобно сидел за столом нога на ногу, как профессор Эколь Нормаль”.

Cм. также: “ Все пройдет. Все будет хорошо — вот последние слова, которые я от него слышала за несколько дней до кончины”, — вспоминает Ольга Седакова (“На очной ставке с собой и миром” — “Русский Журнал”, 2004, 18 декабря <http://www.russ.ru/culture>.

См. также: “В той же московской квартире он [Бибихин] сооружал огромный, в ширину комнаты, деревянный крест на могилу В. В. Розанова <…>”, — вспоминает Рената Гальцева (“Мыслитель” — “Литературная газета”, 2004, № 51-52, 24 — 30 декабря <http://www.lgz.ru> ).

Николай Никонов. Бытие. Книга четвертая из серии “Ледниковый период”. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 6, 12; 2005, № 1 <http://magazines.russ.ru/ural>.

“На площади же Народной мести — надо же было до такого додуматься! — перед храмом Вознесения, где после срыва крестов и колоколов устроили „музей революции”, стоял через дорогу и ниже по склону старинный кирпичный дом, изукрашенный какими-то пилястрами и фронтонами над тусклым рядом окон. Нижний этаж его как бы врезался в склон горы, а с торца дома шла вниз до самого пруда тихая Нагорная улица. Дом выходил на Нагорную сводчатым подвальным крыльцом и казался глухим, необитаемым. Дом этот известен всему миру как „дом инженера Ипатьева”, а попросту „Ипатьевский”. Вначале о нем мне было известно, что здесь расстреляли царя, того самого, с аксельбантами и в полковничьих погонах, каким знал я его по картинкам в „Ниве”. И еще недолгое время там был тоже музей все той же „великой Октябрьской”. <…> И однажды вместе с бабушкой я побывал в нем, но запомнил по младости только одну музейную и словно линялую фотографию, где бородатый, похожий на извозчика царь в военном картузе пилил с кем-то дрова на козлах обычной двуручной пилой. И еще помню, как бабушка, уходя из музея, крестилась и вздыхала, как обычно шла домой с кладбища”.

См. также: Николай Никонов, “Закон милосердия. Опыт трактата” (публикация А. А. Никоновой) — “Урал”, Екатеринбург, 2003, № 12.

Новые консерваторы: будущее России? Ведущий “круглого стола” Петр Калитин. — “Московский вестник”, 2004, № 4.

Говорит один из участников дискуссии — философ Михаил Ремизов: “Я, может быть, немножечко обману ожидания ведущего и постараюсь не заниматься презентацией собственной „самости”. Как сформулировал Ортега-и-Гассет, идеолог или мыслитель, который вступает в область политики и занимается политическим сознанием, должен оставить претензии на оригинальность. Это то, с чего мне хотелось бы начать любое общение, которое находится в орбите политического. Даже такое неформальное собрание, как наше, с гитарами в Доме писателей, я рассматриваю не в контексте клуба по интересам, а в контексте очень сложного нелинейного процесса интеллектуальной и политической консолидации и агрегации силы. Поэтому надо говорить не о своей самости, а о том, что нас объединяет. <…> Главным я считаю, что в острейших конфликтах эпохи мы окажемся по одну сторону баррикад. Это парадоксальный процесс, когда люди с очень разным мировоззрением оказываются политически вместе. Процесс общения с коллегами научил меня это ценить…”

См. также: Михаил Ремизов, “Консервативная мысль в поисках „арены истории”” — “Логос”, 2004, № 6 <http://magazines.russ.ru/logos>.

Олег Павлов. После Платонова. — “Подъем”, Воронеж, 2004, № 9.

“Я убежден, что Платонову было страшно жить, но не из-за обстоятельств собственной судьбы <…>”.

“Сегодня, однако, внушается, что проза Платонова — это изысканное языковое яство, и только. Блюдо для гурманов. И так совершается обман или подлог, потому что Платонов никогда не писал для эстетов”.

См. также: Олег Павлов, “Твардовский” — “День литературы”, 2004, № 12, декабрь <http://www.zavtra.ru>.

Юрий Павлов. Движения души. Марина Цветаева: нетрадиционный портрет. — “День литературы”, 2004, № 11, ноябрь.

“Итак, происходит разрыв кощунственного единства, и черт становится центром в мироздании М. Цветаевой, черт занимает место Бога. <…> Восприятие же веры, церковных обрядов, священников как семилетней девочкой, так и женщиной, которой за сорок, лишний раз подчеркивает ее духовную нерусскость, неправославность”.

Cм. также: “Цветаева особенно ценна для него [Пастернака] тем, что он ощущает органику ее литературной революционности, органичность ее неготового языка, на котором она изъясняется в стихах и прозе. Цветаевой же „роман в письмах”, создаваемый, как дневник, изо дня в день, нужен прежде всего как постоянный повод для эротической взвинченности, энергетика которой трансформируется ею в энергию лирического порыва”, — пишет Михаил Золотоносов (“Пора читать чужие письма” — “Московские новости”, 2004, № 45, 26 ноября <http://www.mn.ru> ).

Николай Панченко. Частный опыт истории. (Страницы моей жизни). — “День и ночь”, Красноярск, 2004, № 7-8, сентябрь — октябрь.

“Эти стихи летом 1959 года увез из Калуги Володя Максимов, вскоре один из авторов „Тарусских страниц”, а чуть позже — редактор независимого журнала „Континент”. Маленький, жилистый, он — по исключительной агрессивности — ввязывался в любую драку. Это был стопроцентный мужской характер, с одной немужской странностью: каждый день с ним надо было знакомиться. Десять дней — десять новых Максимовых”.

Подробно — о том, как делался знаменитый альманах “Тарусские страницы”.

Павел Пепперштейн. Посткосмос. — “Зеркало”, Тель-Авив, 2004, № 23.

“При капитализме можно заниматься сексом, но нельзя кончить, нельзя испытать оргазм. Для того чтобы достичь оргазма (даже если испытывать его множество раз за короткое время), необходимо хотя бы на долю секунды мысленно выйти за пределы капитализма <…>”.