Соль для вкуса - Марта Крон

Как я вообще оказался в такой ж*пе?

Как мог мой всевидящий отец оказаться настолько слепым? Какое же место я занимаю в его жизни, если он предпочёл поверить в слова друга, чем сына.

Почему Фёдоров оказался важнее меня?

Сколько себя помню, отец и эта двуличная тварь дружили и были бок об бок друг с другом как настоящие братья.

Познакомились в институте и стали неразлучны во всём.

И бизнес открывали вместе. И поднимали его с нуля, и стремились к лучшему оба. Но в какой-то момент мой отец вырвался вперёд. Стал развиваться и набираться опыта быстрее, чем друг. И превосходство стало заметно невооружённым взглядом. Отец стал лидировать и в управлении бизнесом. Разговаривали и считались именно с его мнением. Постепенно Фёдоров начал уходить в тень, хоть мой отец и тянул его за собой. Уверенно «держал за руку» и поднимался «по лестнице» только со своим другом. Не сомневаясь ни на минуту.

Друг. Брат. Партнёр. Помощник. Советник. Тыл.

Именно так Фёдоров выглядит в глазах Фролова-старшего. И переубедить мне его не удалось до сих пор...

Отец выступал «пастью», а Фёдоров – «хвостом». Иначе говоря, отец – голова, а этот придурок – задница.

И только Фролов-старший этого не замечал. Только он считал друга себе равным.

Сравнивал их с прочной верёвкой с двумя концами.

Только вот один из них начал плавиться, сжигая их связь и единство… подбираясь всё ближе к другому… готовый спалить дотла…

Их бизнес разросся до неимоверных размеров. Авторитет и влияние достигли огромных масштабов. На горизонте уже виднелась точка апогея. Централизация всего жизненного пути состояла в их работе. Пока однажды мой отец не пошёл на благотворительный вечер и не встретил там женщину, из-за которой потерял голову и кардинально поменял ориентир в своей жизни.

Приоритетом больше был не бизнес, а она. Всё закрутилось до такой степени, что в один момент было принято решение изменить и место жительства, и образ жизни, и своё окружение.

Я тогда ещё учился в институте. Только-только вникал в детализацию отцовской сферы деятельности. Он улетел обживать Австралию, оставив все руководящие полномочия своему партнёру Фёдорову. Не задумываясь. Ничего не подозревая. «Лёгкой» рукой подписал документы и укатил в другую страну, следя за функционированием своей компании заочно.

Я тогда должен был по требованиям института проходить учебную практику. Вопрос, где её проходить не стоял. Образование было выбрано специально под тоже направление, чем и занимался отец. И мне пришлось на время вернуться в свой город.

Тот злосчастный день прорисован в моей голове до мельчайших деталей. Закован в цепи, чтобы ничего не забыть. Чтобы не потерять из памяти ни одну мелочь.

Я уже как две недели познавал все трудности рабочей деятельности и задержался в офисе до позднего вечера, чтобы добить данное мне задание до конца и не переносить его на следующий день.

Чёрт меня дёрнул потащить результаты работы своему наставнику в кабинет. Подойдя к двери, уже хотел дёрнуть за ручку, как услышал отголоски разговора, в котором прозвучала наша с отцом фамилия. И всё бы ничего. Что тут такого? Совершенно обыденное действие – обсуждать своего партнёра, имеющего непосредственное отношение к компании, но меня остановило не это.

А эмоции, проскользнувшие в голосе, когда он говорил о моём отце. Ненависть. Презрение. Агрессия.

Я завис, напрягая слух, чтобы понять, причины такого отношения к моему родителю.

И чем больше слышал, тем сильнее по моему затылку бегал скоп мурашек. Тем больнее у меня сводило челюсть от широко открытого рта. Тем быстрее колотилось моё сердце.

В голове молотом стучали слова:

«Если Фролов надумает вернуться в Россию и отобрать мой бизнес…» «Будет ждать маленький сюрприз…» «Я подготовил бумаги…»

«Он ни о чём не догадывается…» «Эти документы бесспорно указывают на его причастность… Я останусь чистым…» «Фролов сядет и ничего не сможет доказать…» «Мошенничество в чистом виде…» «Пусть только вернётся и я не стану терять время…»

Я тогда настолько растерялся, что просто проворонил момент, когда Фёдоров закончил разговор и открыл дверь кабинета прямо перед моим носом.

Лиза права, я и правда тормоз…

Вот так я и попался. Вот тогда я и застрял в этой ядовитой паутине. И чем больше пытался распутаться, тем сильнее эта сеть сковывала мне движения и отравляла моё существование.

Фёдоров тогда ничего не сказал. Ни единого слова. Только посмотрел. Этим чёртовым мутным взглядом, которым «награждает» меня по сей день. Человек, которого я знал с самого рождения и считал чуть ли не дядей, оказался чужим и опасным в один миг.

Он просто зашёл обратно в свой кабинет и закрыл перед моим ошарашенным лицом дверь. Он не сомневался, что я побегу докладывать отцу и его это ничуть не пугало. Совершенно. Было ощущение, что ублюдок только и ждал этого момента. Чтобы всё вскрылось. Чтобы отец вернулся.

Я в состоянии шока не распознал провокацию и следовал по указаниям интуиции.

Да. В тот чёртов день я разочаровался в людях основательно. Фёдоров сделал лишь надрез, но полностью в глубину сердца вогнал нож мой родной отец.

Не поверив мне…

- Отец!! – прохрипел я в трубку, задыхаясь от переполняющих эмоций и быстрого бега до своей машины.

- Сын? – сонно пробормотал отец. – Ты в курсе, что у нас глубокая ночь?

- Отец! Я должен тебе рассказать… - пытался перевести дыхание я, выезжая с офисной парковки.