Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо - Бидия Дандарон

1972 года в Москве, в доме Волковых, на кухне, когда Октябрина Федоровна готовила чай, Бидия Дандарович неожиданно просто и буднично сказал: "Ко мне сегодня Учитель Лубсан приходил. Погладил меня по голове". В той комнате, где это произошло (первая большая комната от входной двери) в это время спали О. В. Альбедиль и Дос Буткус.

В то лето 1972 года с каждым из нас приключилось множество событий, которые происходили под знаком Ваджрной Проповеди Бидии Дандаровича.

Лавров, Железное и я делали сокшод над обрывом, что на изгибе проспекта Терешковой. Саша объяснил, как делать "сокшод с сигаретой", не имея алтаря, жертвенных предметов, балина и прочего. Это проясняло роль махабхутов в ритуале: твоя мысль — пространство, усилие затяжки — воздух, пепел сигареты — земля, кант слюны вокруг ствола сигареты недалеко от пепла — вода (в зоне этим удлиняли время курения одной сигареты) и, наконец, огонь.

Далее он сказал: "Надо направлять мысль бодхи на всех живых существ, они есть сансарные бодхисаттвы. Вот они", — сказал он, указывая рукой в небо за мной. Лавров посмотрел в ту сторону: в небе никого не было. Я же подумал, что речь идёт о летящих голубях и не обернулся.

Железнов продолжал: "Проповедь Учителя должна сразу же через вас идти на сансару. Надо всегда всем отвечать на вопросы, при этом братьям надо давать точный ответ". Имелось в виду, что содержание вопроса брата адекватно описывает уровень его понимания проблемы или ситуации. Поэтому ответ для брата всегда должен содержать трудность (решать её вопрошающему). Это и есть "точный ответ", конкретный. Задерживать ответ значит проявлять неведение в аспекте одной из клеш.

Закончив, Железнов неожиданно спросил: "А у Линнарта [Мялля] есть ключи от квартиры"? Имелось в виду, что к 16 часам Мялль должен был приехать по договорённости на квартиру к Саше. Не успели мы с Лавровым ничего ответить, как Саша вскочил и бросился бежать. Мы переглянулись, мгновенно поняв, что происходит действо, которое нужно понять или, по крайней мере, в полноте увидеть его. Мы бросились за ним и еле успели вскочить вслед за Сашей в отходивший трамвай. И тут же увидели в трамвае Мялля, Марет и Майю Карк. Саша отдал Мяллю ключи и жестом показал в окно: "Смотрите, Бутидма идёт". Пока все смотрели в окно, трамвай уже отошёл от очередной остановки. Железнов исчез, очевидно, сойдя в этот момент.

Это блестящий пример, как действует человек, достигший единства интуиции и метода, когда любой импульс мысли мгновенно воплощается в действие, не дав и доли секунды для деятельности ума и, следовательно, проявлению неведения, ибо "спонтанное" действие всегда попадает в точку; так спонтанно действуют Татхагаты.

Проповедь Дандарона в июне — сентябре 1972 года силой возбуждала интуицию учеников. Учитель ставил их в положение, при котором постоянно нужно было преодолевать двойственность в конкретной (тело, речь, мысль) ситуации. Вместе с Учителем действовал и помогал ему Железное. Оба проявляли сиддхи.

Однажды мы с Сашей возвращались поздно вечером с Шишковки на Солнечную. Спускаясь вниз по улице Чертенкова, Саша рассказывал о системе чод и, в частности, о Нарохажод: "Один из жодпа[288] по указу своего Учителя ночью пошёл созерцать в сопки. Укрылся палаткой, зажёг светильник и стал читать мантру. Скоро он услышал, что его окружает стая волков. Звери приближались. Жодпа знал, что нужно держать мантру (продолжать ее повторение во что бы то ни стало), не обращая внимания ни на какие обстоятельства. Испуг в такой ситуации смертельно опасен. Попросту, обернувшись, можно сломать шею. И вот он чувствует, что вожак стаи стоит за его спиной. Наконец, на своём затылке он почувствовал горячее дыхание волка. Собрав всё мужество и веру, жодпа сосредоточился максимально на мантре — "ушёл в мантру" и потерял сознание. Он очнулся, когда дневное солнце ярко светило ему в лицо. При встрече Учитель сказал: "Ты справился, за одну ночь ты продвинулся на несколько лет вперёд".

Затем Саша упомянул, что спутник Нарохажод — чёрная собака (или сама Нарохажод принимает вид чёрного пса). Как только он это сказал, сзади явственно послышалось лязганье собачьих когтей по асфальту. Мы оглянулись, но ничего не увидели. Саша рассмеялся.

Вскоре после этого я заметил, что как только я оказывался в двойственном положении (ситуация задавалась Бидией Дандаровичем), рядом в тот же миг появлялся Чёрный пёс — красивая, гладкошерстная, чёрная собака, похожая на лайку, но крупнее. Как только я видел Чёрного пса, становилось ясно, что рассуждением ничего не решить, только интуиция могла дать верное решение. Пёс преследовал меня почти по всему городу: от Солнечной улицы до реки Уды, в любое время суток.

Однажды я стоял с Лавровым в песках около дома Учителя и рассказывал о значении Чёрного пса, и вдруг в его глазах увидел удивление, оглянулся — там. в отдалении стоял Чёрный пёс.

Ситуация Чёрный пёс — интуиция — состояние двойственности стала настолько стабильной, (около двух недель это продолжалось), что нельзя было не догадаться о прямой связи Железнова и Чёрного пса. Причём ни разу я не видел одновременно и Сашу, и Чёрного пса.

И вот однажды подходя к дому Железнова, я одновременно увидел Пса и в окне Сашу. "Смотри", — крикнул я, идущему рядом Линнарту Мяллю: "Видишь — Чёрный пёс, а вон — в окне Железнов. Смотри: и тот, и другой". При этом я дружески погрозил Железнову кулаком и показал жестом на Чёрного пса. Железнев хохотал в окне. С тех пор Чёрный пёс исчез.

В один из дней сразу после моего переезда из Питера в Улан — Удэ (июнь 1972 г.) Бидия Дандарович показал мне и Железнову древний ксилограф садханы (Красного Ямантаки) и сказал: "Надо переписать, а затем перевести, это будет способствовать моему здоровью и жизни". Текст был очень плохо пропечатан, местами буквы сливались в неразличимые чёрные пятна на желтоватом фоне старой китайской бумаги, и я отказался, сказав, что не смогу переписать такой текст.

В течение месяца после подобного отказа Учитель ставил меня в двойственные ситуации, решать их не всегда удавалось. Я часто действовал вместе с Лавровым. Меж нами установилась связь, помогающая каждому из нас понимать слова и действия Учителя. Именно в эти дни Лавров после долгих скитаний по ночному городу встретил меня и затем ночью же пришел к Учителю на его квартиру и поклонился, припав к колену. "Хорошо, что пришел!", — сказал Бидия Дандарович. Вскоре Лавров мне сообщил: "Саша сказал мне: "Ты пробился, следующий — Володя".

Через несколько дней после серии неудач ко мне подошёл Железнов и сказал: "Всё началось с того дня, когда ты отказался переписывать ксилограф". Я пошёл сразу к Бидии Дандаровичу, попросил ксилограф и дал обет молчания, пока не перепишу его. Неожиданная мысль, что Железнов может украсть у меня драгоценный текст, привела меня в смятение, ибо последствия этого было трудно представить. Поэтому, проходив с час по кварталам новостройки около Солнечной, я забрался на чердак, сделал сокшод и начал переписывать текст. Писать приходилось в неудобной позе. Часов за пять текст был перенисан. Наступили сумерки. Я брёл к дому Учителя по пустырю, заросшему голубыми эригеронами. И пришло понимание возможности говорить и при этом хранить молчание. Речь — огонь — память — сила сознания.

Придя к Учителю, сказал: "Я переписал текст". "Разве ты говоришь?" — спросила Дасарма. "Нет, я молчу", — ответил я.

Позже в "Белом Лебеде" (тюрьма, построенная при Екатерине II), во время прогулки я переговаривался через деревянный забор с Бидией Дандаровичем и получил посвящение на созерцание этого идама.

Галине, моей жене, несмотря на многочисленные обыски, удалось ксилограф сохранить: она прятала его в сарае в поленнице.

В 1974 году, в августе, от Дандарона из Выдринской зоны пришло в Питер письмо, где он рекомендовал прочесть роман Брюсова "Огненный Ангел" об Агриппе Нетесгеймском, ибо в этой книге, по его словам, дано изложение оккультизма. Рекомендовал также познакомиться с работами самого Агриппы. Это был призыв к практике этого идама.

В 1975 году текст садханы Красного Ямантаки был переведён.

Виктор Пупышев в 1968 году получил посвящение от аграмбы Гатавона на Невском проспекте у Казанского собора. В дальнейшем слушал проповедь и получал наставления от Бидии Дандаровича. При этом Гатавон был всегда недалеко. Виктор считал своим коренным учителем Гатавона. Но испытывал при этом некоторые сомнения. В ответ на вопрос об этой неопределенности Бидия Дандарович прямо сказал ему: "Я — твой коренной Учитель!" Но алтарь Виктора так и оставался центрированным на Гатавоне.