Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

«Мой черный человек в костюме сером…»

Мой черный человек в костюме сером —Он был министром, домуправом, офицером, —Как злобный клоун, он менял личиныИ бил под дых, внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,Мой хрип порой похожим был на вой, —И я немел от боли и бессилья,И лишь шептал: «Спасибо, что — живой».

Я суеверен был, искал приметы,Что, мол, пройдет, терпи, всё ерунда…Я даже прорывался в кабинетыИ зарекался: «Больше — никогда!»

Вокруг меня кликуши голосили:«В Париж мотает, словно мы — в Тюмень, —Пора такого выгнать из России!Давно пора, — видать, начальству лень!»

Судачили про дачу и зарплату:Мол, денег — прорва, по ночам кую.Я всё отдам — берите без доплатыТрехкомнатную камеру мою.

И мне давали добрые советы,Чуть свысока похлопав по плечу,Мои друзья — известные поэты:«Не стоит рифмовать „кричу — торчу“».

И лопнула во мне терпенья жила —И я со смертью перешел на ты, —Она давно возле меня кружила,Побаивалась только хрипоты.

Я от суда скрываться не намерен,Коль призовут — отвечу на вопрос,Я до секунд всю жизнь свою измерил —И худо-бедно, но тащил свой воз.

Но знаю я, что лживо, а что свято, —Я понял это все-таки давно.Мой путь один, всего один, ребята, —Мне выбора, по счастью, не дано.

«Я никогда не верил в миражи…»

Я никогда не верил в миражи,В грядущий рай не ладил чемодана, —Учителей сожрало море лжи —И выплюнуло возле Магадана.

И я не отличался от невежд,А если отличался — очень мало,Занозы не оставил Будапешт,А Прага сердце мне не разорвала.

А мы шумели в жизни и на сцене:Мы путаники, мальчики пока, —Но скоро нас заметят и оценят.Эй! Против кто?Намнем ему бока!

Но мы умели чувствовать опасностьЗадолго до начала холодов,С бесстыдством шлюхи приходила ясность —И души запирала на засов.

И нас хотя расстрелы не косили,Но жили мы поднять не смея глаз, —Мы тоже дети страшных лет России,Безвременье вливало водку в нас.

«А мы живем в мертвящей пустоте…»

А мы живем в мертвящей пустоте, —Попробуй надави — так брызнет гноем, —И страх мертвящий заглушаем воем —И те, что первые, и люди, что в хвосте.

И обязательные жертвоприношенья,Отцами нашими воспетые не раз,Печать поставили на наше поколенье —Лишили разума, и памяти, и глаз.

«Под деньгами на кону…»

Под деньгами на кону(Как взгляну — слюну сглотну)Жизнь моя, — и не смекну,Для чего играю.Просто ставить по рублю —Надоело, не люблю, —Проиграю — пропылюНа коне по раю.

Проскачу в канун Великого постаНе по враждебному — <по> ангельскому стану, —Пред очами удивленными ХристаПредстану.

В кровь ли губы окунуИли вдруг шагну к окну —Из окна в асфальт нырну, —Ангел крылья сложит —Пожалеет на лету:Прыг со мною в темноту —Клумбу мягкую в цветуПод меня подложит.

Смерть крадется сзади — нуСловно фрайер на бану, —Я в живот ее пырну —Сгорбится в поклоне.Я — в бега, но сатануНе обманешь — ну и ну! —Глядь — я в синем во ДонуОстудил ладони!

Кубок полон — по винуКровь пятном, и — ну и ну! —Не идет он<а> ко дну, —Выпьешь или струсишь?

Только-только пригубил —Вмиг все те, кого сгубил,Подняли что было силШухер или хипеш.

«В одной державе, с населеньем…»

В одной державе, с населеньем… —Но это, впрочем, все равно, —Других держав с опереженьем,Всё пользовалось уваженьем —Что может только пить вино.

Царь в той державе был без лоску —Небрит, небрежен, как и мы;Стрельнет, коль надо, папироску, —Ну, словом, свой, ну, словом, в доску, —И этим бередил умы.

Он был племянником при дяде,Пред тем как злобный дар не питьПорвал гнилую жизни нить —В могилу дядю свел. Но питьНаш царь не смел при дяде-гаде.

Когда иные чужеземцы,Инако мыслящие нам(Кто — исповедуя ислам,А кто — по глупости, как немцы),К нам приезжали по делам —С грехом, конечно, пополамДомой обратно уезжали, —Их поражал не шум, не гамИ не броженье по столам,А то, что бывший царь наш — хамИ что его не уважали.

И у него, конечно, дочка —Уже на выданье — былаХорошая — в нефрите почка,Так как с рождения пила.А царь старался, бедолага,Добыть ей пьяницу в мужья:Он пьянство почитал за благо, —Нежней отцов не знаю я.

Бутылку принесет, бывало:«Дочурка! На, хоть ты хлебни!»А та кричит: «С утра — ни-ни!» —Она с утра не принималаИли комедию ломала, —А что ломать — когда одни!

«Пей, вербочка моя, ракитка,Наследная прямая дочь!Да знала б ты, какая пытка —С народом вместе пить не мочь!

Мне б зятя — даже не на зависть, —Найди мне зятюшку, найди! —Пусть он, как тот трусливый заяц,Не похмеляется, мерзавец,Пусть пьет с полудня, — выходи!

Пойми мои отцовы муки,Ведь я волнуюся не зря,<Что> эти трезвые гадюкиВсегда — тайком и втихаря!

Я нажил все, я нажил грыжу,Неся мой груз, мое дитя.Ох, если я тебя увижуС одним из этих! — так обижу!..Убью, быть может, не хотя! —Во как <я> трезвых ненавижу!»

Как утро — вся держава в бане, —Отпарка шла без выходных.Любил наш царь всю пьянь на пьяни,Всех наших доблестных ханыг.

От трезвых он — как от проказы:Как встретит — так бежит от них, —Он втайне издавал приказы,Все — в пользу бедных и хмельных.

На стенах лозунги висели —По центру, а не где-нибудь:«Виват загулы и веселье!Долой трезвеющую нудь!»

Сугубо и давно не пьющих —Кого куда, — кого — в острог.Особо — принципы имущих.Сам — в силу власти — пить не мог.

Но трезвые сбирали силы,Пока мы пили натощак, —Но наши верные кутилыНам доносили — где и как.

На митинг против перегараСберутся, — мы их хвать в кольцо —И ну гурьбой дышать в лицо,А то — брандспойт, а в нем водяра!

Как хулиганили, орали —Не произнесть в оригинале, —Ну, трезвая шпана, — кошмар!Но мы их все <же> разогналиИ отстояли перегар.

А в это время трезвь сплотиласьВокруг кого-то одного, —Уже отважились на вылаз —Секретно, тихо, делово.

И шли они не на банкеты,А на работу, — им на страхУ входа пьяные пикетыЕдва держались на ногах.

А вечерами — по два, по три —Уже решились выползать:Сидит, не пьет — и нагло смотрит!…Царю был очень нужен зять.

Явился зять как по заказу —Ну, я скажу вам, — о-го-го!Он эту трезвую заразуСтал истреблять везде и сразу,А при дворе — первей всего.

Ура! Их силы резко тают —Уж к главарю мы тянем нить:Увидят бритого — хватаютИ — принудительно лечить!

Сначала — доза алкоголя,Но — чтоб не причинить вреда.Сопротивленье — ерунда:Пять суток — и сломалась воля, —Сам медсестричку кличет: «Оля!..» —Он наш — и раз и навсегда.

Да он из ангелов из сущих, —Кто ж он — зятек?.. Ба! Вот те на!Он — это сам глава непьющих,Испробовавший вкус вина.

«По речке жизни плавал честный грека…»