Чудотворец - Александр Смирнов

Алёна остановилась и взяла меня за руку. — Может быть я не права? Девочки не должны говорить это первые, но ты мне очень нравишься.

Я стоял, как будто меня поразила молния. — Я осёл. Конечно, я должен был первый тебе это сказать.

— А ты первый это и сказал. И даже не заметил этого.

Мы зашагали в школу. За моими плечами как будто раскрылись крылья. Я готов был петь и кричать от радости. Я не шёл, а летел.

— Саня, ты что, наркоты нанюхался? Что у тебя за придурковатое выражение лица?

Передо мной стоял Дима.

— А, это ты Гендир? А я не заметил тебя. Вы куда вчера с Вовкой убежали? Я не успел глазом моргнуть, а вас уже нет.

— Мы с Вовкой к его юристам бегали. Не получается у нас что-то с регистрацией фирмы. Нет ни уставного фонда, ни юридического адреса. Нужны деньги для открытия счёта. Не знаю, что и делать.

— А Володя, что говорит?

— Не знаю. Он, что-то у своих знакомых хотел узнать. Они говорили ему, что есть, какие-то варианты. — Дима задумался. — Вопрос с фирмой не решён, а список желающих принять участие в игре, у Володи растёт не по дням, а по часам.

***

Сценарий и расчёты лежали на столе у директора. В расчётах было учтено всё до самой, казалось бы, незначительной детали. Призовой фонд, микрофоны, музыкальное сопровождение, ковровые покрытия и даже костюмы для ведущих. Спонсорская помощь школе была выделена отдельной строкой и составляла такую огромную сумму, что директор сразу даже не могла сообразить, на какие цели она её потратит. Среди документов был и договор, где по пунктам было перечислено всё, что обязана была сделать администрация. Почти всё в этом договоре устраивало директора. Смущал только один раздел с названием "Ответственность сторон". Согласно этого раздела, школа в случае малейшего отступления от утверждённого сценария, не только не получала спонсорскую помощь, но даже должна была выплатить фирме крупную неустойку. Директор понимала, что своих денег школа не имела, все платежи за школу производило Управление по образованию. В случае возникновения любого конфликта с фирмой, исполнять все требования этого раздела пришлось бы Управлению. И оно, Управление, незамедлительно отыгралось бы на человеке, подписавший этот договор, то есть на ней, а при таких суммах увольнение с работы было бы самым мягким наказанием. Подумав немного, но так ничего и не решив, Эра Александровна положила бумаги в папку и пошла на педсовет.

На педсовете надо было рассмотреть много вопросов. Папка с предложением фирмы была в самом низу бумаг, подготовленных к рассмотрению. Было уже поздно, все устали и хотели закончить совет побыстрее. Директор беспокоилась: с одной стороны она хотела принять предложение, уж очень подкупала спонсорская помощь, а с другой, совсем не хотелось одной нести ответственность, в случае, если с фирмой возникнут конфликт. Педсовет, конечно, не освободил бы её от ответственности, но на душе было бы спокойней, если бы это решение принимала не она одна.

Наконец все основные вопросы были решены, и из-под бумаг показалась тоненькая, красивая папочка с предложением фирмы. Эра Александровна посвятила всех в суть предложения, похвасталась новеньким компьютером, который стоял в приёмной директора, и предложила всем высказать своё мнение по этому вопросу. Сама директор своего мнения не высказывала, а ждала реакции всех собравшихся.

— Дело заманчивое, — начал обсуждение историк, — не каждый день школе такие деньги предлагают. Давайте разберемся. А нет ли здесь какого-нибудь подвоха? Сомнение меня берёт, уж очень большие деньги за детскую игру.

— Деньги действительно большие, но всё относительно. — Учитель физики, видимо решила рассмотреть вопрос с точки зрения теории относительности. — Это для нас деньги большие, а для телевидения, вероятно, просто копейки. Представьте, сколько они заработают в случае успеха передачи. Нет, не думаю, что за всем этим ещё что-то стоит.

— Уважаемые коллеги! — Маргарита Петровна, учитель русского языка и литературы, была ветераном школы. Никто не помнил, когда она пришла в школу. Иногда казалось, что она начала в ней преподавать ещё до того, как школа была построена. — Задумайтесь, вам предлагают устроить в школе игру, в которой бы дети стремились бы победить из-за денег. Мы должны прививать детям целеустремлённость, патриотизм, самопожертвование, а здесь откровенное стяжательство.

— Маргарита Петровна, дорогая, опомнитесь, сейчас не семнадцатый год. Вы что думаете, наши дети после окончания школы будут ходить по улицам, и петь "интернационал"*? — Географ был ярый сторонник рыночной экономики. — Мы и должны подготовить их к жизни в совремённых условиях. На материальной заинтересованности основана вся наша экономика. Это политика государства, если хотите. Вы, что ж, выступаете против политики государства?

— Вот как вы развернули? — обиделась Маргарита Петровна. — Вас, голубчик, в наше бы время, вы бы больших успехов добились с вашими-то способностями.

— Ну, что вы, что вы, нам ещё здесь переругаться не хватало. — Прервала их директор. — Здесь не политический митинг. В первую очередь нам надо заботится об учениках, а не выяснять свои отношения.

— Если ты не займёшься политикой, то политика займётся тобой. — Философски, произнёс историк. — Хотим мы того или не хотим, но нам необходимо решить этот вопрос, даже если бы этого предложения фирмы не было. В своих политических противоречиях мы не воспитываем детей, не делаем из них граждан своей страны, а дёргаем их из стороны в сторону. На одном уроке им вдалбливают в головы одни нравственные ценности, а через сорок пять минут им говорят, что, то, чему их только что научили, полный бред и вдалбливают совсем противоположенное. После этого мы удивляемся, почему у нас молодёжь совсем безнравственная?

Обсуждение выходило из-под контроля. Всё, что кипело внутри каждого педагога, выплёскивалось наружу. Каждый доказывал свою точку зрения и опровергал точку зрения соседа. Закончить обсуждение директор уже не могла. Дать выпустить пар — единственное, что могла в этой ситуации сделать директор. Именно это она и сделала. Она сидела молча и никого не перебивала. Глядя на этот жаркий спор, она с удивлением поняла, что её личное мнение совпадало с обеими сторонами. Её совесть не воспринимала современных отношений. Ей были противны телепередачи, которые со своего экрана несли только зло и разврат. Проходя мимо книжных лавок, она задавала продавцу вопрос: "А почему у вас Достоевский лежит так далеко, а бульварная литература занимает самые доступные места?" Ответы шокировали её: "Ваш Достоевский никому не нужен, а если бы у меня не было, как вы называете, бульварной литературы, то я бы давно обанкротился". С другой стороны, она понимала, что старые понятия ушли в прошлое. Другая сторона тоже имела огромные недостатки и была не менее противной. Эра Александровна вспоминала, как её, хрупкую студентку, заставляли работать в совхозе. Турнепс, который они убирали в поле, был если не тяжелей её, то уж во всяком случае, не легче. Как она потом долго лечилась после этих совхозов. Как она боялась, что у неё никогда больше не будет детей. Вспоминала она и своих родителей, которые захватили немного сталинских лагерей. Конечно, тот старый строй уже никому был не нужен, но новый строй, который пришёл ему на смену поставил вопросов ещё больше, чем старый. И львиная доля этих вопросов касалась вопросов нравственности.

Директор так глубоко ушла в свои воспоминания, что совершенно забыла про педсовет. Между тем, страсти спорщиков улеглись, и она могла продолжить обсуждение вопроса.

— Я не буду сейчас пытаться убеждать или разубеждать, кого бы то ни было, но и при старых и при новых отношениях, в случае спора, всегда вопросы решались путём голосования. Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы принять, обсуждаемое нами предложение? Кто против? Таким образом, большинством в два голоса, предложение принимается.

Педагогический совет был закончен. Директор вернулась в свой кабинет, раскрыла договор с фирмой, и немного подумав, подписала его.

Из школы уже все ушли. Уборщица, стесняясь тревожить директора, возилась в приёмной и не входила в кабинет. Эра Александровна оделась, вышла из кабинета, остановилась у нового компьютера, посмотрела на него, тяжело вздохнула и пошла домой.

— Всё, тётя Глаша, точки над "и" расставлены, кабинет свободен, можешь убирать.

***

Наша пятёрка была в сборе. Все сидели молчаливые и угрюмые. Создать самостоятельную фирму не получалось.

— Надо что-то делать, — нарушила молчание Наташа.

— Да, ситуация не из приятных. Есть один вариант, но он мне не очень нравится. — Володя поморщился.

— Какой вариант? Говори скорее! — все с надеждой глядели на него.

— Можно уйти под крыло другой фирмы.