Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - Энтони МакКартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Желание войны было удовлетворено даже слишком быстро – и слишком жестоко. Но пока ужасная война не разгорелась прямо у их ног, в окопах Европы, Уинстон и другие молодые офицеры жаждали действий.
Когда летняя подготовка закончилась, Черчилль получил пятимесячный отпуск, но, в силу своей расточительности (эта привычка сложилась у него еще в молодости), не захотел вернуться к традиционным занятиям викторианских джентльменов: охоте и дорогой лондонской жизни. Ему нужно было новое приключение. Изучив земной шар, он выбрал Кубинскую войну за независимость от Испании. Война эта началась в первые месяцы 1895 года. Детские фантазии «о чувствах, которые должен испытывать человек, впервые попавший под обстрел», наконец-то могли реализоваться. «Свист пуль и игра со смертью кружили мою юную голову обещанием небывалого, до замирания сердца, переживания»[50]. Уверенный в своих военных навыках, он поделился этим планом с Реджинальдом Барнсом, офицером 4-го гусарского полка, и они вместе стали собираться на Кубу, чтобы предложить свои услуги испанцам.
Чтобы не поиздержаться в дороге, Уинстон связался с редакцией газеты Daily Graphic, куда когда-то писал его отец, и договорился о том, что регулярно будет присылать статьи с театра военных действий – за солидное вознаграждение за каждую статью.
Уинстон и Реджинальд отплыли на Кубу в конце октября, за несколько недель до двадцать первого дня рождения Уинстона. Они на неделю задержались в Нью-Йорке, а оттуда поездом отправились в Ки-Уэст, а потом на Кубу. Когда корабль приблизился к острову, возбуждение Уинстона достигло предела: «Когда в неясном свете занимавшегося дня я увидел, как поднимаются и прорисовываются на фоне темно-синего горизонта берега Кубы, мне почудилось, что я плыву с капитаном Сильвером и впервые вижу Остров сокровищ»[51]. В газету Черчилль прислал пять статей. В них он реализовал навыки, которым мистер Сомервелл обучил его в Харроу, описав мальчишеский восторг от свистящих вокруг пуль и партизанской войны. Проведя месяц на Кубе, Уинстон отправился домой с искренней любовью к журналистике… и кубинскими сигарами в таком количестве, какое только сумел увезти.
В Англии Черчилль поселился у матери и постарался обеспечить себе еще два заказа – описание конфликтов в Южной Африке и Египте. Нужно было успеть до сентября: в сентябре 4-й гусарский полк отправлялся в Индию. Из этих планов ничего не вышло, и большую часть следующих шести месяцев Уинстон провел, играя в поло, посещая светские рауты и наслаждаясь «развлечениями лондонского Сезона»[52]. 11 сентября Уинстон, Реджинальд Барнс и 1200 их сослуживцев отправились в Индию, эту «жемчужину в короне» Британской империи. В Бомбей они прибыли в начале октября.
Полк их базировался в южном городе Бангалоре. Уинстон быстро привык к новой жизни. Ему нравился мягкий климат Бангалора, он восхищался красотой этой страны и испытывал гордость за ту «огромнейшую работу, какую Британия совершала в Индии, ее высочайшее призвание управлять этим простейшим и отзывчивым народом – к его и нашей пользе»[53]. Эти взгляды Черчилль сохранил на протяжении всей своей политической карьеры, из-за чего и разошелся со своими будущими коллегами-консерваторами, когда встал вопрос о независимости драгоценной колонии.
За время пребывания в Индии Уинстон очень остро осознал всю слабость своего интеллекта и решил продолжить образование. Он «решил осваивать историю, философию, экономику и подобные им науки»[54]. Он попросил мать прислать «книги по этим отраслям, и она живо откликнулась: каждый месяц почта доставляла мне посылку с основополагающими, на мой взгляд, трудами». В «Моих ранних годах» Черчилль описывал, как «на всех парусах пустился в упоительное романтическое плавание при крепком ветре»[55].
С ноября 1896 по май 1897 года он каждый день по четыре-пять часов изучал тома по истории, философии, читал стихи, очерки, биографии и классические книги: «Историю упадка и крушения Римской империи» Гиббона; «Историю Англии» Маколея, «Республику» Платона, труды Сократа, «Политику» Аристотеля, книги Шопенгауэра о пессимизме, Мальтуса о народонаселении, «О происхождении видов» Дарвина… Он читал абсолютно все – даже двадцатисемитомное издание британских парламентских дебатов и законодательных актов. Это был настоящий марафон самообразования – сознательная подготовка к великой роли, которую Уинстон уже предчувствовал. Он готовился стать лидером, мудрым лидером, имеющим в своем багаже идеи величайших умов человечества, знающим все о людях и их страданиях. Чтобы стать влиятельным, человек должен быть готов подвергнуться влиянию.
Эта жажда знаний вкупе с открытым, пытливым разумом привела Уинстона к теме религии. Он прочел «книги, бросавшие вызов религиозному воспитанию, полученному мной в Харроу»[56]. Теплыми индийскими вечерами офицеры вели долгие беседы о реинкарнации и иных мирах: к этому их подталкивало знакомство с многочисленными индийскими верованиями.
Была весна 1897 года. После двух лет, проведенных в Индии, Уинстона охватило беспокойство. В письмах к матери он постоянно упоминает о возможности стать членом парламента. Он вернулся в Лондон – и к мыслям о политике. Черчилль обратился в консервативную партию с просьбой об организации нескольких небольших выступлений. 26 июня двадцатидвухлетний Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль наконец-то пошел по стопам отца. Он много лет мечтал об этом. В этот день он произнес свою первую политическую речь.
Встретили его благожелательно, но как только он закончил выступать, ему пришлось вернуться в Индию, где возник конфликт между афганцами-патанами и британской и индийской армией. Уинстон получил заказы от Daily Telegraph и Pioneer на ряд статей и с удовольствием выполнил эту работу.
В конце 1897 года, после тяжелых месяцев на линии фронта, Уинстон смог получить отдых, в котором так нуждался. Как всегда, он не стал терять времени даром и использовал эту передышку для написания не только для своей первой книги (подробного описания конфликта – «Истории Малакандского полевого корпуса»), но еще и первого и единственного романа «Саврола», пародии на лондонское общество. Действие романа разворачивалось в вымышленной столице страны, которой управляет диктатор. Главная героиня сбегает от своего мужа-диктатора к основному герою книги, Савроле. В портрете этого героя явно просматриваются черты автора. Саврола «находит покой только в действии, успокоение – только в опасности, и лишь в смятении обретает мир… Честолюбие было его главной движущей силой, и он не мог сопротивляться этому»[57].
Тень ранней кончины лорда Рэндольфа, покинувшего этот мир в сорок
