Чёрная пирамида - Ростислав Александрович Соколов

В дверь постучали, и вошёл секретарь Афанасьева:

– Остап Борисович, мы проверили мобильные телефоны Ряховского и Ковальского, как вы сказали.

– Что-нибудь нашли? – голос Афанасьева скрипел от многолетнего курения.

– На самих телефонах ничего. Они удалили все файлы с историей вызовов. Но на коммутаторе осталась информация о времени звонков. Сегодня рано утром Ряховский звонил паре своих связных.

– И чего же он хотел?

– Чтобы ему смастерили фальшивые документы и раздобыли билеты на ближайший самолёт до Каира. На него и остальных четверых.

– М-да?.. – известие озадачило Афанасьева. – И на кой чёрт они ему понадобились? Неужто к своим хозяевам побежал искать убежища?

– Вы думаете, Ряховский и остальные работают на этих самых египетских культистов? – поинтересовался с лёгким недоумением секретарь.

– Теперь уже даже не сомневаюсь. Ковальского и Ряховского завербовали эти самые «сеттиты», и те как-то помогли киллеру проникнуть в штаб-квартиру и убить Нефёдова. Теперь, осознав, что мы этого так просто не оставим, они подались в бега. Наверняка направятся в единственное безопасное, как они думают, место…

– В логово этих самых фанатиков? – догадался молодой человек.

– Именно! Если мы найдём этих ребят и просто за ними понаблюдаем, то они приведут нас прямо к своим нанимателям. А там прихлопнем всех разом.

Афанасьев с минуту помолчал.

– Они смогли долететь до Каира?

– Нашим айтишникам удалось взломать сервер, где хранятся записи с видеокамер аэропорта Каира и отыскать членов группы Ряховского. Они приземлились около трёх часов назад. Вряд ли успели далеко уйти.

– Отлично! – радостно воскликнул Афанасьев. Это дело оказалось даже легче, чем он мог подумать. – Свяжись с нашими резидентами в Каире – пускай найдут их и доложат нам. Посмотрим, куда нас выведет этот волшебный клубок.

Глава 85

Услышав слова Ратцингера, Маргарита Романова не смогла усидеть на месте. Девушка поднялась со стула и зашла немцу за спину, не сводя глаз со снимка.

Что же это такое, чего не ожидаешь увидеть на барельефах храма?

– Иератическое письмо, – сказал немец, возвращаясь к изучению фотографии. – Но я никогда не видел, чтобы его использовали на барельефах.

Секретарша Алиса тоже встала рядом с Марго.

– Почему это? И чем оно отличается от обычных египетских иероглифов?

– По сути, иератическое письмо является редуцированным аналогом иероглифического, – ответил Ратцингер, но, увидев полное непонимание на лицах своих спутников, пояснил: – Каждый знак иератического письма представляет собой кусочек символа иероглифического.

Он взял карандаш и листок бумаги и нарисовал глаз, а затем рядом изобразил лишь радужную оболочку.

– Упрощение, – догадалась Марго. – Любая языковая система со временем начинает стремиться к нему.

– Вы правы. Так из иероглифики получается иератика.

Даже в современном русском и английском языках происходили подобные процессы, приводящие к редуцированию отдельных букв или целых слогов. Прежде всего они характерны для разговорных практик и часто встречаются в чатах и сообщениях в социальных сетях. Например, русское «спасибо» превратилось в краткое «спс», а в английском такие сокращения, как «lol», «asap», «brb»[1], означали целые словосочетания. Практика подобных упрощений встречала бурю негодования со стороны старшего поколения и профессиональных лингвистов. Видимо, им всем было невдомёк, что такие процессы начались ещё в Древнем Египте.

– Иератическое письмо было проще использовать для написания бытовых текстов, – продолжил Ратцингер. – Для ускорения процесса переноса послания на папирус выводился не целый иероглиф, а лишь его часть. Но я впервые вижу подобное в храме.

– Насколько я знаю, выводить иероглифы в храмах было честью, священной обязанностью, – сказала Марго, вспоминая университетские лекции по истории древних народов. – Её удостаивались только специально обученные писцы.

– Они должны были также получить благословение жрецов, чтобы их допустили до росписи храма. Священные тексты могли быть перенесены на камни вечного дома бога лишь избранными.

– Полагаю, в таком случае лишь немногие могли их прочесть, – предположил Ряховский, желавший ускорить процесс рассуждений немца. – А иератическое письмо?

– Оно было общеупотребимо, – признал Ратцингер.

Маргариту как будто током ударило. Вот оно!

– Значит, это то, что мы искали. Членами Ордена могли стать люди всех сословий. Абсолютно любой должен был иметь возможность прочесть послание, чтобы суметь отыскать золотой город. Поэтому сеттиты написали его иератическим письмом.

– И тогда его было бы довольно просто найти, – согласилась Алиса. – Оно не бросается в глаза, но и не теряется на фоне остальных надписей в храме.

– Есть одна загвоздка, – перебил её Ратцингер. – В иератическом письме существует несколько вариантов начертания одного и того же символа, поскольку использовались разные фрагменты иероглифа.

– Так затруднялся процесс расшифровки послания. Даже если бы его нашли, то не сразу бы разгадали. Всё сходится! Это дело рук сеттитов!

Маргарита заворожённо смотрела на фотографию из архива профессора Питри. С одной стороны, она была воодушевлена, что их дерзкий побег из Москвы скорее всего не был напрасным. А с другой, это означало, что путешествие не закончено. Загадку ещё предстояло разгадать.

Тем временем Ратцингер обратился к дневникам египтолога, предварительно проверив дату на задней стороне фотографии.

– Вот, профессор Питри тоже обратил на этот участок внимание. Он пишет, что заметил странные символы в западной части потолка храма Сета совершенно случайно. Уже после того, как они сделали фотографии. Однако Питри не обращает на них особого внимания, полагая, что это своеобразные пояснительные заметки рабочих, строивших здание.

Марго поняла, что никогда прежде не хотела, чтобы кто-то так сильно заблуждался.

– Скорее, господин Ратцингер, – поторопил Ковальский, кивая на заметно дрожавшего араба. – Время поджимает. Нашему гиду, кажется, куда-то не терпится.

– Сейчас… сейчас… – вцепившись в лупу, Ратцингер вглядывался в очертания символов иератического письма в тёмном углу храмового потолка. – Тут шесть строчек, а в остальном храме тексты идут столбцами…

Заинтригованная найденным посланием, Марго взяла вторую лупу и тоже стала вчитываться в символы. В детстве она непродолжительное время увлекалась Древним Египтом, но об иератическом письме слышала впервые. Её страсть к цивилизации долины Нила продлилась достаточно долго, чтобы она смогла выучить все иероглифы. Какое-то время девушка даже переписывалась шифровками со своей подругой, пока та не устала от головной боли, которую вызывал у неё процесс декодирования писем Марго.

Сейчас детские воспоминания яркими образами воскресали в памяти Маргариты. Мозг сам накладывал известные ей символы на усечённые значки иератического письма, словно трафарет. Перед её мысленным взором стал относительно легко выстраиваться осмысленный текст. Пару раз Марго забуксовала, но всё-таки смогла подобрать нужный значок, после чего тут же перевела его в русскоязычный аналог.

Пока Ратцингер медленно по слогам выводил текст послания, Марго схватила листок бумаги и быстро стала писать подряд буквы без знаков и пробелов. Процесс расшифровки оказался настолько простым, что она сама поразилась.

Да уж, вот, что значат детские воспоминания…

– Кажется, у Марго получилось, – сказала Алиса, перебив Ратцингера посреди второй строчки.

Наскоро разбив поток знаков на отдельные слова значками дроби, Маргарита быстро переписала текст послания из шести строк. Затем она