Личный враг императора (СИ) - Василий Иванович Сахаров

Я двинулся дальше и за один день разорил еще две мелких локации. Сначала разрушил небольшой каменный монумент, который дал двадцать эсок. А потом срубил обвешанный цветными тряпочками столб, и поднял еще шесть элементов святости. После чего добрался до следующей локации и вскрыл древнюю могилу неизвестного героя, который ожил и попытался меня прикончить, но потерпел поражение. И когда костяк превратился в труху, с помощью силовой струны я уничтожил его оружие, бронзовый молот на стальной рукоятке. За что получил сразу сто семь эсок и смог развиться до пятнадцатого уровня. Настроение тогда приподнялось, и я уже радостно потирал руки, вот ведь как все отлично складывается. Однако в следующей локации меня едва не прикончили, и пришлось сваливать обратно в нашу реальность. Так как за мной погналось крайне жуткое существо. Мумия огромной обезьяны в развевающемся черном плаще. Этот монстр атаковал меня на ментальном уровне, и он был настолько силен, что смог легко залезть мне в голову. И этот момент я не забуду никогда. Поскольку чужой голос уговаривал меня не сопротивляться и остановиться, склонить колени и принять смерть. Еще бы секунда и все, монстр меня бы догнал и окончательно подавил мою волю, но я успел ускользнуть раньше.

Как хорошо известно каждому более-менее опытному или потомственному системщику, чем дальше, тем сложнее поднимать уровни. За первые пять Система требует всего по пять эсок. С шестого уровня по десятый цена возрастает до десяти. С одиннадцатого по пятнадцатый отдаешь уже полтинник. С шестнадцатого по двадцатый сотню. Ну и так далее. А еще, чем выше поднимает свой уровень системщик, тем больше прав, бонусов и преференций дает ему Система. Например, с двадцатого поисковик получает больше информации о противниках. С тридцатого у него открывается доступ к подпространственному карману, в котором можно хранить вещи и трофеи. С сорокового за элементы святости есть возможность приобретать особые навыки и способности. С пятидесятого появляется доступ к планетарному рынку, где можно менять и продавать добытые в локациях трофеи. С шестидесятого проявляется опция ставить метки, к которым при очередном рейде осуществляется переход. А с семидесятого уже можно работать с системным магазином. Кстати, наверное, именно там прадед Максим и прикупил жетон, который позволит мне получить необходимую информацию для поиска источника.

Ладно, отвлекся. Возвращаюсь к рейдам.

Во время третьего похода в Отстойник я оказался в развалинах огромного мегаполиса без жителей. Кругом руины многоэтажных домов и разбитая техника. Полный апокалипсис. И в нем я, одинокий человек с автоматом в руках. Жесть, конечно.

Локация, как я быстро выяснил, взобравшись на десятый этаж обвалившейся высотки, была огромной. Значит, в ней много элементов святости, и я начал поиск. Никуда не торопился, двигался крайне осторожно и правильно делал, потому что вскоре обнаружил других системщиков. Сначала заметил двух людей, а потом здоровенного прямоходящего вервольфа. Система подсветила каждого и ошибки быть не могло. Я видел своих коллег по рисковому бизнесу. Точнее, конкурентов. Какой у них уровень неизвестно, такую инфу Система давать отказалась, слишком незначительная я персона. Но понятно сразу, что встреча с другими системщиками ничем хорошим не закончится. Кто-то обязательно умрет. Поэтому я держался от конкурентов в стороне, продолжал поиск и вскоре обнаружил местный музей, где мне на глаза попалось несколько предметов, в которых, без сомнения, присутствовали элементы святости. Серебряная чаша, три древних книги на незнакомом языке и пара медных колец — все это я собрал в кучу, использовал плазму и уничтожил, за что получил сразу триста сорок эсок и потратил добытое, с учетом остатка от прошлых рейдов, на поднятие четырех уровней. После чего локация заметно вздрогнула, словно произошло землетрясение. А затем из подземных коммуникаций под мегаполисом повалили орды крупных агрессивных муравьев. И если сначала я думал, что мне они не очень-то и опасны, то вскоре с высоты третьего этажа, где в тот момент находился, увидел уже знакомого вервольфа, которого эти мелкие твари, облепив со всех сторон, буквально рвали на куски. Полный песец! И пожирали муравьи вервольфа так быстро, что он даже не успел воззвать к Системе и эвакуироваться. Так что я решил не рисковать и когда орда монстриков, обнаружив меня, полезла наверх, предпочел отступить.

Ну и последний рейд, или, как говорят некоторые слишком мнительные вояки, крайний. Меня выбросило в болотистую местность, и я семь дней, вдыхая мерзкие испарения, бродил от одного клочка суши к другому, убивал самых обычных змей и находил небольшие треугольные камни, в каждом из которых было от семи до пятнадцати эсок. В общем, сшибал мелочевку и накопил больше двух сотен. За счет чего поднял еще один уровень, но всю территорию так и не обошел. У меня закончилась чистая вода, да и последний сухпаек как раз догрыз. Так что пришлось уходить.

Вот и все, что я мог рассказать своему старшему родичу о похождениях в Отстойнике.

Кстати, пока я делился с прадедом впечатлениями от рейдов, он молчал. И у меня сложилось впечатление, что Максим Петрович не столько меня слушает, сколько размышляет о своем. Информацию от меня он воспринимает в полном объеме, в этом я не сомневался, но так, краем уха, типа фоновое радио, которое болтает о чем-то в стороне, и не мешает заниматься своим делом. Я это понял, и мне даже стало немного обидно. Распинаюсь тут перед ним, душу раскрываю, а он меня игнорирует. Не хорошо это. Неправильно. Но я прогнал это чувство и заставил себя завершить рассказ. А когда закончил, прадед задал несколько вопросов и позволил мне покинуть кабинет. Вот только я еще задержался. Остановился возле двери и, посмотрев на Максима Петровича, поинтересовался:

— А можно задать один вопрос?

— Попробуй, — слегка склонив голову на плечо и пристально меня разглядывая, усмехнулся он.

— Прадед, а какой у тебя уровень?

Он помедлил, и я уже подумал, что глава клана рыкнет что-то грозное и велит мне убираться прочь. Однако Максим Петрович все-таки ответил:

— Семьдесят девятый.

— Круто… — с уважением и легкой завистью протянул я.

— Знаю, правнук. Знаю, что круто.

Максим Петрович рассмеялся и я, вежливо ему кивнув, покинул кабинет.

Глава 5

Проводив правнука взглядом, Максим Петрович Хортов прекратил смеяться и еще несколько секунд смотрел в закрытую дверь. После чего включил селектор и сказал:

— Люда, зайди.

Секретарша появилась моментально, словно ждала, что ее позовут, и глава клана приказал:

— Собери мне всю информацию на Вальдера. Сделай это так, как ты умеешь. Тихо и не привлекая внимания. Через два… Нет, через три часа я должен знать о нем все. Чем увлекается, с кем в клане водит дружбу, с кем спал, что умеет. В общем, тебя учить не надо.

Глава клана замолчал и девушка кивнула:

— Слушаюсь, господин.

Небрежным взмахом ладони Максим Петрович отпустил секретаршу, а затем поднялся, прошелся по кабинету и остановился возле окна. Здесь он завел руки за спину, замер без движения и сам себе сказал:

— Дожился, приходит правнук, а я про него ничего не знаю.

Мужчина хмыкнул и задумался. Максим Петрович уже знал, как должен поступить ради спасения своего рода и всего клана, в который помимо его кровных родственников входили семьи вассалов, но с реальными действиями не торопился. Он еще раз прокрутил в голове разговор с правнуком и подумал о том, что забронзовел и стал считать себя непобедимым, непогрешимым и неприкасаемым, в самом хорошем смысле этого слова. Как же… Один из сильнейших чародеев страны. Легендарный основатель клана. Уважаемый человек, чье слово не может подвергаться сомнению. А что в итоге? В конце концов, старый интриган Толя Веденеев его переиграл, а затем уничтожил не только Максима Петровича, но и всех его родственников. И если бы не молодой Вальдер, которого назвали в честь одного скандинавского дворянина, двадцать лет назад прикрывшего внука Игоря от пули, то Хортовы, в самом деле, могли погибнуть. Да, теперь история пойдет иным путем, и Максим Петрович сделает для этого все возможное. Однако, перед тем как взяться за дело, следовало еще раз вернуться к тому, о чем говорил Вальдер. Пусть это неприятно, но необходимо посмотреть правде в глаза.