Восток – дело тонкое… - Александр Сорочинский

Примечания

1

«Воинские» формирования стройбата вообще были абсолютно уникальным явлением в Вооружённых Силах СССР. «Стройбат» имел отношение к армии заменяют экскаватор», или – «Зачем на свете нужен ад, когда в России есть стройбат», или насмешливая поговорка по отношению к стройбатовцам, выходцам из Средней Азии – «Здесь вам не тут – здесь вам быстро отвыкнут водку пьянствовать и безобразия нарушать (дисциплину хулиганить)!». Стройбат мирного советского периода, по положению людей в нём, сильно смахивал на штрафбат военного времени. Между «военнослужащими» там буйно процветали и причудливо переплетались различные формы неуставных взаимоотношений только по наименованию. В то же время, его нельзя было назвать и одним из лагерей ГУЛАГа. Точнее всего, это был принудительный трудовой лагерь для трудных молодых людей призывного возраста и выходцев из сельской местности республик Средней Азии, которых «поймали в горах и привезли в стройбат на вертолётах». Всех этих людей на два года принуждали к тяжелейшей трудовой повинности на земляных и бетонных работах за копеечную оплату. До сих пор в обществе ходит множество прибауток о стройбате, например: «Два солдата из стройбата, самой лёгкой и безобидной из которых была – «дедовщина». Основным же законом отношений между солдатами в стройбате были порядки тюремной «зоны», жизнь «по понятиям». Слово «дедовщина» употреблялось в тогдашнем обществе только в разговорах на кухне, но в армии оно было уже основой «воспитательного процесса молодых солдат». «Дедовщина» негласно, а зачастую и гласно, поощрялась офицерами в частях всех родов войск, так как снимала с плеч командиров проблемы поиска подхода к непривычным к армейской дисциплине молодым, иногда весьма ершистым ребятам с «гражданки».

И действительно! Ну, скажите на милость, зачем измученному «бездной служебных забот» офицеру прилагать изо дня в день множество душевных сил, с совершенно негарантированным результатом, для убеждения строптивого солдатика в необходимости беспрекословного соблюдения армейского устава и выполнения всех приказов командиров? Значительно легче дать свободу действий «старикам», и те, всего за одну ночь добьются необходимого результата! Они сломают «молодого» (как немногим раньше сломали каждого из них!) морально, а если тот окажется особенно несговорчивым, то и – физически, и он, под страхом повторения насилия, сразу всё поймёт. Более того, он будет подготовлен психологически к тому, чтобы в будущем самому стать воспитателем-насильником по отношению к более «молодым» солдатам.

А после демобилизации, новоявленный миру монстр, взращённый из наивного простодушного ребёнка, готов будет силой решать свои проблемы в нашем гражданском обществе. А почему бы и нет? Он ведь на всю оставшуюся жизнь получил прививку фашистской заразы! Теперь мальчик, с поставленными с ног на голову представлениями о жизни в обществе, будет точно знать, что всё во взаимоотношениях между людьми решает не устав, и не закон, а грубая, жестокая, если потребуется, то и – беспощадная физическая, или иная сила: «Прав тот, у кого больше прав!». Самое приятное для младших офицеров в этой, годами до мелочей отработанной методике было то, что эти гнусные преступления над «надеждой нашей и оплотом», о которых в Советской Армии и Флоте, да и во всём СССР, в деталях знала «любая собака», происходили с молчаливого согласия, и даже одобрения «отцов – командиров».

Эти последние зачастую назначались из чем-то проштрафившихся офицеров, попавших сюда практически в ссылку. Сплошь и рядом они сами подталкивали «стариков» к совершению противоправных действий над «молодыми», «для создания и поддержания порядка в части и в казарме, в том числе – и в ночное время». Офицеры, официально, не имели никакого отношения к неуставным взаимоотношениям между новобранцами и старослужащими. Более того, если отдельные эпизоды этой смердящей язвы нашей армии выплывали наружу и становились достоянием гласности, командир части всё равно оставался «белым и пушистым». Тогда он мог для вида даже слегка пожурить «деда», явно перестаравшегося с «поддержанием дисциплины среди армейской молодёжи и воспитанием её боеспособности».

2

По статистике у нас в стране умирают только 10 % от общего числа укушенных ядовитыми змеями. Однако процент летальности среди пострадавших от укуса кобры и гюрзы (число официально зарегистрированных смертельных исходов от яда эфы в СССР незначительно, хотя в Африке их больше, чем от укуса всех остальных ядовитых змей вместе взятых!), был значительно выше и достигал 20. Не говоря о том, что и 10 % – совсем немало, особенно, если ты входишь в это число!

Всё зависело от сочетания нескольких условий: правильности определения вида ядовитой гадины, быстроты введения сыворотки против её яда, размеров змеи, степени токсичности и количества её яда. Например, яд эфы втрое токсичнее яда кобры, но при укусе она выпускает его в двадцать раз меньше. Имело значение и время года неприятного происшествия: весной яды змей значительно токсичнее, во всяком случае, в пределах бывшего СССР, да и на территории всего Северного полушария Земли. Немаловажным фактором для степени отравления организма было и общее физическое состояние данного укушенного человека, и сила его иммунитета и место укуса на теле: чем ближе к голове укусила змея, тем меньше у человека (и животного) шансов выжить.

Если сыворотка была введена не сразу после укуса, то важными становились и предварительно принятые защитные меры, например: выдавливание яда из ранок или, ещё эффективнее, отсасывание его (правда, в этом случае необходимо, чтобы у оказывающего такую помощь человека не было повреждений слизистой оболочки рта, иначе он сам будет отравлен). Но эта мера действенна только в течение нескольких секунд с момента попадания яда в ранку, иными словами, результат будет только в том случае, если делать это мгновенно. Иногда применяют прижигание места укуса, правда, разрушая яд одних видов змей, этот способ защиты усиливает токсичность – других! И самое главное состоит в том, что длина ядовитых зубов гадюк около 1 см. То есть яд впрыскивается именно на эту глубину, достать до которой никакими прижиганиями нельзя. Вреда от такого способа защиты от яда на порядок больше, чем пользы, да ещё сомнительной. Конечно, в каждом конкретном случае действовать нужно было по обстановке.

Конечный результат напрямую зависел и от своевременности (быстроты) принятия всех этих мер. Если же человек был укушен коброй или гюрзой, да ещё крупной, то результат будет однозначным – его вынесут ногами вперёд!

Пожалуй, этот список можно было бы дополнить щитомордником – гремучей змеёй. «Гремучей» назвали потому, что на хвосте у неё располагаются окостеневшие хитиновые пластинки, постукивая, которыми друг о друга, эта змея угрожает противнику. Водились в Средней Азии и другие виды гадюк, некоторые из которых были не менее ядовитыми и опасными, чем вышеупомянутые, но встречались гораздо реже, поэтому о них нам упомянули вскользь.

3

В апреле – мае у гюрз происходит спаривание, и ранней осенью появляются на свет молодые змейки. Однако появление их происходит различным путем. На большей части ареала гюрза рождает живых детенышей, но в Средней Азии она откладывает яйца. Отложенные яйца покрыты тонкой, полупрозрачной оболочкой и содержат довольно развитые зародыши. Поэтому при обычных условиях срок их инкубации менее 40 дней. Перед выходом из яиц змейки проделывают небольшое отверстие в оболочке яйца («наклев»), однако не спешат покинуть надежное убежище, оставаясь в нем еще более суток.

4

Яд гюрзы, попадая в кровь человека или животного, начинает разрушать эритроциты, вызывает свертываемость крови. Возникают многочисленные внутренние кровоизлияния, сильнейший отек в области укуса, закупорка сосудов. Все это сопровождается резкой болью, головокружением, рвотой. Если не оказать быструю помощь, человек умирает через 2–3 часа.

5

Город Вахдат был организован 17 сентября 1927 года, который до 3 апреля 1936 года назывался Янгибазаром. С 1936 года Орджоникидзеабад. В декабре 1991 года был переименован в город Кофарнихон. С 2003 года город Вахдат. Территория города составляет 3.99 тысяч квадратных километров, население составляет более 240 тысяч человек. Территория города в основном расположена на высоком берегу реки Кофарнихона и на склоне Южных гор Гиссара и северных предгорий Рашта. Южная граница горных хребтов Рангона и западная сторона продолжается до восточной стороны Гиссарской долины.