Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах - Александр Савин

Да, контакты с ними старались ограничить, но любой «дикий» клуб мог стать членом Лиги, если, конечно, имел для этого условия и готов был выполнять пункты ее Устава. Организованные команды с разрешения Лиги имели право проводить матчи с «дикими», но, как правило, должны были это делать на своем поле. Такое требование родилось ради безопасности самих же футболистов. Если порядки, царившие во время игр коллективов Лиги, не отличались особой благопристойностью, то, что же говорить о встречах случайных соперников. Непонятно почему, но во время игры со многими участниками происходила странная метаморфоза: они из добропорядочных граждан превращались в мелких хулиганов.

К примеру, в чемпионатах учебных заведений обеих столиц участвовали команды Духовных семинарий, и если чем они и выделялись на поле, то в основном, грубостью. Видимо, присутствие зрителей на соперников действовало возбуждающе. Этого феномена преображения не избежали и англичане, всегда кичившиеся своей воспитанностью. Под стать поведению футболистов вели себя на трибунах и болельщики. Известно достаточно много случаев, когда арбитры вынуждены были прерывать или вообще прекращать матчи из-за безобразного поведения спортсменов и болельщиков. Иногда в целях безопасности гостей их приходилось сопровождать до транспорта при содействии полицейских. Лиги не сидели сложа руки, молча взирая на эмоции, перехлестывающие через край, они выносили одно за другим наказания, включая и пожизненную дисквалификацию нарушителям спортивной и человеческой этики.

Еще менее контролируемой становилась ситуация в играх против «диких» команд, и поэтому Лиги всячески пытались свести такие матчи до минимума. Относительно действенный контроль в этом вопросе смогли установить только в отношении клубов, но контролировать отдельных игроков было нереально. Значительная часть футболистов с удовольствием принимала участие в стихийно организованных матчах, и многие из них искренне считали высшей доблестью похваляться на следующий день, кого и как лично «подковали» накануне. Не случайно среди них особой популярностью пользовался афоризм: «Кто в футбол не играл, тот в больнице не лежал». Конечно, никоим образом не должно сложиться впечатление, что футбол был любимой игрой чуть ли не каких-то хулиганствующих элементов. Да, от нынешнего футбола он отличался значительно большей жесткостью, но она, скорее, проистекала от отсутствия должного мастерства, чем от желания проявить грубость.

По большому счету, сами Лиги были заинтересованы не в вымирании, а в увеличении масштабов «дикого» футбола: ведь из его недр, из ученических команд они черпали львиную долю новых кадров. Другое дело, что руководителям организованного футбола приходилось противодействовать проникновению в их сферу порядков и нравов, царивших в королевстве неорганизованного собрата. Поэтому обвинять их в противодействии развитию «дикого» футбола столь же справедливо, как винить нынешние детские спортивные школы в упадке дворового футбола».

А вот, как писала о «диком» футболе пресса тех лет, уделявшая, кстати, большое внимание проблемам народного футбола и подробно освещавшая все соревнования нелиговых футболистов: «Молодежь из народа быстро освоилась с интересной игрой, настолько освоилась, что сейчас же организовалась и заиграла. В летние вечера и праздничные дни в десятках мест между наскоро вбитыми палками, а то и просто положенными на землю картузами, или перевязанными ремнем учебниками и тетрадками, играют разного возраста и разных сословий молодые люди – учащиеся, фабричные, простые дети улицы… Играли в сапогах, ботинках, тапочках, а то и просто разутыми. Мячи были разными: от тряпочных, набитых бумагой или тряпьем, до кожаных, с бычьим пузырем вместо резиновой камеры». Играли на Миусах, Хамовническом плацу, у Донского, в Грузинах, на заводах Гужона, Бромлея, «Богатыре», Люберецком. В 1908–1910 годах играли даже в Кремле, на плацу напротив Кремлевского театра. Здесь была одна из самых популярных площадок, где любили встречаться «дикие» с Разгуляя и Ходынки. А 28 июня 1913 года даже был открыт Кремлевский кружок футболистов – ККФ.

Появились команды со своей доморощенной организацией, со своей футбольной этикой. Команды эти носили экзотические названия, типа: «Феникс», «Комета», «Форвард», «Кремль», «Марс», «Ангелы», «Альбатрос», «Скиф», «Виктория», «Минерва», «Урс», «Кондор», «Казармы», «Якорь», «Варяг», «Бикс», «Эра», «Купцы» и пр. Некоторые команды носили имена своих организаторов – Ивановская, Найденовская, Зыковская, Михайловская и пр. Игроки осваивали все новые площадки, вместо вбитых палок и картузов появлялись настоящие ворота с металлической сеткой. Наверное, выражение «звенят в Москве мячи» родилось именно тогда, когда каждое попадание мяча в сетку сопровождалось специфическим металлическим звоном.

Именно в этой среде футбол получил статус самой популярной народной игры, массовое увлечение которой ширилось год от года. С «диких» команд Москвы начали свой путь в большом футболе многие известные мастера. Игроки «диких» команд уже давно всячески стремились к футбольной легализации. Так, в июне 1912 года футбольный судья и член ЗКС Михаил Яковлевич Алленов, организовал Замоскворецкую лигу «диких» команд, которую возглавил Владимир Васильевич Сысоев (более подробно об этом мы расскажем чуть позже), а вскоре уже почти в каждом московском районе «дикие» разыгрывали свои «региональные» турниры. Например, в 1913 году ОФВ организовало первенство Пресненской лиги, в которую вошли: Шустовский спортивный кружок, Драгомиловский кружок футболистов, кружок футболистов фабрики Мамонтовых, Прохоровский кружок футболистов, команда Прохоровского училища, кружок футболистов «Спорт», Москворецкий кружок футболистов, 3-я и 4-я команды ОФВ.

В том же Замоскворечье на товарищеских началах была организована так называемая «Лига 6-ти кружков», куда вошли Товарищеский кружок футболистов (ТКФ, который в народе очень непочтительно называли «тыркало-фыркало»), команда «Урс», Симоновский кружок футболистов (СКФ; кружок организовал И. А. Кравчуновский, а лучшими игроками были бывшие форварды «морозовцев» Графов и Ходин), Любительский кружок футболистов (ЛКФ), «Пост 2-й версты», кружок футболистов «Солянка». Руководили этой организацией П. Ф. Степанов (ТКФ), Ф. С. Соломонов (СКФ), М. П. Петров («Урс»), сумевшие привлечь в ряды своих команд некоторых опытных футболистов Замоскворечья.

Подобные лиги возникли и в других районах Москвы. И, наконец, «дикие» создают неформальный «Союз футбольных команд, не входящих в лигу», получивших в народе название «Лига диких», или «Союз вольных кружков». Против этого оказалась бессильной и Московская футбольная лига, долго не признававшая «внелиговые» команды, относившаяся к ним с пренебрежением и высокомерием.

Огромный вклад в дело выхода «диких» команд из подполья внес, как мы уже знаем, Б. М. Чесноков. Его обращение к МФЛ через прессу стало программным: «…Главный элемент состава «диких» кружков – мелкие служащие и учащаяся молодежь. Это не московские патриции – игроки лиги, приезжающие на состязания на автомобилях. Это демос, страстно увлекающийся здоровым и интересным спортом… Пусть лига уделит ему хоть крохи своего внимания и протянет опытную руку помощи!». Именно по инициативе Б. М. Чеснокова и журнала «К спорту!» в 1913 году состоялось первенство нелиговых команд на Кубок, пожертвованный редактором журнала Н. И. Соловьевым.

В заключение рассказа о «диких» командах приведем небольшой фрагмент из воспоминаний М. П. Сушкова: «Удивительное время! Игроки «диких» команд Москвы – а им несть числа, – стремятся к футбольной легализации. Это придает им престиж, гарантирует истинно спортивную жизнь. Образуется «Лига диких». В самом названии заключен парадокс, который взаимоуничтожает понятия – если лига, то уже не дикие!».

Необычайной популярностью пользовались в те годы соревнования между командами средних учебных заведений города, где главными фаворитами считались футболисты Императорского коммерческого училища, лидерами которого были Павел Канунников, Александр Мартынов и Сергей Бухтеев, а в ее составе играли уже известные в Москве братья Мигуновы, Горелов, Россиус, Е. Архангельский, а также команда Московской духовной семинарии. За «попов», как называли в народе команду семинаристов, в разное время выступали популярные в ту пору московские игроки – сыновья священников Николай, Сергей, Дмитрий и Алексей Троицкие. Полностью же боевой состав московских семинаристов был таким: Дмитров (Счастнев) – Вознесенский, Вешняков – Марков, Троицкий-2, Архангельский, И. Покровский, Соколов – Розанов-1, Розанов-2, Кедров, Троицкий-1, Троицкий-3, Полтев, Горский. К сожалению, установить какие именно Троицкие защищали цвета футбольной команды Семинарии практически невозможно. Примерно в одно и тоже время здесь обучались Алексей и Дмитрий Евлампиевичи (Анатолий и Виктор закончили обучение раньше – в 1908 и 1909 годах соответственно), Сергей и Николай Михайловичи, Александр и Дмитрий Александровичи Троицкие. Похожая история с многочисленными Архангельскими и Розановыми.