Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

Франц перешёл на работу на кафедру системного анализа и сразу получил большое персональное задание. Проофессор Гребер писал книгу – учебник для студентов-заочников. К этому учебнику должен был прилагаться ещё и задачник и Франц должен был подготовить задачи с решениями для этой книги. В основном это были задачи на решение различных дифференциальных уравнений гидрологии. Задачи были несложные, но их было много.

Договор, по которому работал Франц, был на год. Когда через год профессор Гребер предложил продлить договор, Франц отказался. Ему обещали оплатить проезд до Пирны и обманули. Франц обиделся и договор не продлил. «Надоело всё – решил Франц, – надо продолжать собственные исследования».

* * *

Незаметно быстро выросли сыновья и дети, кто посещали кружок. «Пифагор» здорово обновился, но из прежнего состава осталось два человека: Слава и Алексей. Теперь они были уже студенты. Слава учился на медицинском факультете, а Алексей – на факультете информатики (самый востребованный факультет Дрезденского университета). Занятие в «Пифагоре» приходилось теперь делить на две части – для школьников и для студентов. Для самого Франца эти занятия были тоже хорошей стимулирующей силой. При подготовке к занятиям всё время случались какие-то маленькие математические открытия. Однако, порой, открытия были и не на игровом уровне. Появилось несколько новых теорем планиметрии. Вообще теорем, открытых Францем в различных областях математики, было так много, что невольно напрашивался вопрос: «почему их так много?». Теоремы были не связаны между собой. В основном, это были геометрические теоремы. Причём, из совершенно различных областей геометрии. Топологические теоремы. Теоремы из теории групп и теории чисел. Теоремы мат. анализа и алгебры. Комбинаторные теоремы. Их перевалило уже за шесть десятков. Можно было написать отдельную книгу: «Теоремы Франца Молнара». Почему их было так много? Ответа на этот вопрос не было.

Иногда на кружок Франц приносил научно-популярные фильмы, которые потом обсуждали на занятиях. Иногда Франц приглашал на кружок и гостей. Это могли быть учёные, художники, музыканты…

На кружке было построено несколько новых головоломок и новых фигур. Модель одной такой фигуры (экс-додекаэдр) Франц показывал на второй конференции в Дармштадте и произвёл фурор. А «рогатый» полиэдр просто завораживал – его развёрткой был прямоугольник.

Кроме новых теорем, фигур и головоломок случилось на кружке и открытие нового явления. Это произошло на занятии, когда изучались мыльные плёнки. Была открыта двойственная природа перетяжки куба. Если проволочный каркас куба вытаскивать из мыльной воды медленно, то возникала горизонтальная перетяжка – маленький квадратик из мыльной плёнки внутри каркаса. А если вынимание происходило достаточно быстро, то передяжка оставалась в вертикальном положении. Нигде в литературе Франц об этом не читал. Может быть исследователи мыльных плёнок просто не замечали этого явления. Ну есть перетяжка и хорошо, а как она расположена горизонтально или вертикально – без разницы.

Пятилетие кружка в своё время отмечалось широко. Были приглашены все участники «Пифагора» разных лет. Приглашались и родители. Была выпущена большая красочная стенгазета. Был написан гимн «Пифагора» и исполнен самими кружковцами. Было съедено несколько тортов и арбузов. Жарили шашлыки и играли в настольный теннис. Франц, кто-то из пап ребятишек и директор «Русского Дома» потихоньку пили коньяк.

Сейчас уже приближалось десятилетие и кружок процветал и не собирался умирать. И многие темы занятий подбрасывали сами кружковцы. Некоторые темы занятий Франц стал оформлять в виде брошюрок. Брошюры были красочно иллюстрированы и издавались самиздатом на компьютере Франца. Такие книжечки пользовались успехом не только у детей и их родителей, но и у многих посетителей «Русского Дома».

Кроме того Франц стал использовать брошюры, чтобы оформлять некоторые задачи из своего математического архива. И такие брошюры тоже пользовались успехом у взрослых. Франц старался в таких брошюрах излагать тему максимально доступным языком, как это делалось когда-то обществом «Знание» в бывшем СССР.

Неожиданно пришло приглашение выступить с публичной лекцией на семинаре в Дрезденском «Инженерно – научном обществе». Было предложено взять темой доклада «Современное математическое моделирование». Франц начал подготовку к докладу. На доклад отводился час и один час давался на обсуждение доклада и вопросы. Надо было не просто текст написать, но и подготовить наглядную строну доклада – картинки, которые через бимер (проектор, подключаемый к компьютеру) проектировались на экран. Семинары проходили в конференцзале инженерного общества. Подготовка не вызывала особенного труда – Франц решил рассказать о том моделировании, которым сам занимался в американском концерне.

Слушатели доклада были откровенно поражены.

– А можно научиться такому моделированию самостоятельно, – спросил президент инженерного общества во время обсуждения доклада.

– Самостоятельно вряд ли, – сказал Франц, – я видел, как моделирование преподают в университете и могу точно сказать, что на настоящее моделирование это мало чем походит. Обучающийся должен быть одновременно и постановщиком задачи, и экспериментатором, и модельером. Чтобы осуществить эти три деятельности необходимо не только иметь современный компьютер и владеть современным программированием, но и иметь, непосредственно, объект исследования, модель которого вы собираетесь создавать. Без объекта исследования вся такая деятельность будет просто каким-то теоретизированием. И заниматься изучением современного математического моделирования можно только в коллективе.

– А что же можно взять в качестве такого объекта исследования? – продолжал задавать вопросы президент.

– Я думаю, – Франц сделал паузу, – простейшим объектом исследования может быть небольшая гидродинамическая установка. Это может быть и наглядно, и эксперименты можно на такой установке производить, и любые задачи для исследования ставить, для которых и сценарий работы может быть описан и в действительности, и на компьютере.

Франц взял мел и быстро набросал на доске примерную схемку такой установки.

– Если я правильно понял, продолжал президент, – установку надо самим делать? Зачем же тогда моделировать?

– Это же установка для обучения моделированию, а не объект научного или промышленного исследования.

– А что можно моделировать кроме урановых шахт?

– Любой динамический процесс. Химический, физический, биологический. Например, нашей последней моделью была модель процесса обогащения урана. Мы моделировали и процесс санирования одного озера под Берлином, и модель Чернобльской АЭС по нейтрализации ядерного топлива после аварии… Такое моделирование может быть использовано и в науке, и в промышленности, и в экологии, и в медицине. Можно моделировать финансовые потоки, например, банковские системы. Можно моделировать и сферу обслуживания… В общем, я считаю, что за таким моделированием будущее.

– А кроме этого концерна где-нибудь ещё занимаются таким моделированием?

– Нет. Мы в этом концерне и разработали этот мат. аппарат и технологию построения модели.

* * *

В этом же году Франц начал писать книгу об исследованиях Роберта Монро. Феномен Монро был научным явлением и рассматривать его надо было научными методами без всякой эзотерики, божественного откровения и всякой околонаучной мистики, граничащей с шарлатанством. В исследованиях