Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Один из наблюдателей, близких к Lazard, считает, что группа Lehman, в частности Вудс, Макфарланд и Макгрегор, не добилась успеха в Lazard из-за собственной неспособности адаптироваться к причудливой природе фирмы. Макгрегор стал первым членом "банды", покинувшим Lazard. Через два года после его прихода британский премьер-министр Маргарет Тэтчер наняла Макгрегора для управления терпящей бедствие государственной корпорацией British Steel. Невероятно, но правительство Тэтчер согласилось выплатить Lazard компенсацию за потерю услуг Макгрегора. Естественно, это вызвало бурные споры, особенно когда выяснилось, что британское правительство согласилось выплатить Lazard до 4,1 миллиона долларов в зависимости от достижения Макгрегором определенных рубежей (на самом деле Lazard было выплачено 2,2 миллиона долларов). Несколько членов парламента назвали этот платеж "чудовищным" и "фарсовым".

Мишель признал, что эпизод с Макгрегором "создал некоторую проблему", поскольку шотландец только что пришел в Lazard. Мишель сказал, что Макгрегор считал работу в British Steel "венцом долгой карьеры". Но, по его словам, оплата "была представлена в свете, который меня очень и очень не порадовал". Макгрегор стал ограниченным партнером Lazard в июле 1980 года. Он приступил к "реструктуризации" British Steel, безжалостно сократив сто тысяч рабочих мест, многие из которых находились в Шотландии. Многие, кто его презирал, впоследствии прозвали его "Мак-нож". Уорд Вудс, добившийся огромного успеха в Lazard, в 1989 году покинул компанию и стал генеральным директором Bessemer Securities, частного инвестиционного фонда, связанного с состоянием Фиппсов. За последние несколько лет он и его жена пожертвовали 40 миллионов долларов Стэнфордскому университету, альма-матер Вудса. Алан Макфарланд также покинул Lazard в 1989 году, чтобы основать собственный инвестиционно-банковский бутик McFarland Dewey & Co.

Пока группа Lehman пыталась приспособиться к новой обстановке, где маячил призрак Андре, у Мишеля были свои проблемы с избавлением от влияния бывшего старшего партнера. Возможно, он больше не входил в офисы Lazard, но где бы он ни находился - в Кран-сюр-Сьер или в Carlyle, - Андре не давал Мишелю покоя. Давно прошли те времена, когда в начале 1960-х годов Андре заигрывал с Мишелем, сыном своего единственного партнера. Теперь Мишель был боссом, и Андре было трудно с этим смириться. Феликс говорит, что Андре сделал жизнь Мишеля "несчастной". "Я помню, как Мишель пришел ко мне после какой-то замечательной сцены с Андре, где Андре... Андре мог очень сильно ударить человека", - объяснил Феликс. "Кроме того, он мог упрекать людей, что всегда было неприятно. Это очень осложняло жизнь Мишелю. Я был немного удивлен, что он смог принять это и продолжать работать. Но, очевидно, это было правильное решение". Обращение Андре с юным Мишелем граничило с унижением. "Андре Мейер обращался с Мишелем крайне плохо", - вспоминал один из партнеров. "Бывало, он приводил его в Carlyle и буквально раздевал, говоря ему: "Ты не справишься с управлением банком. Ты родился с серебряной ложкой. Как ты смеешь думать, что можешь взять на себя мою роль? Знаете, очень жестко. Он почти свел его на нет. До слез - вот что нам говорили". Фрэнк Пиццитола вспомнил обед в "Карлайле" с Андре, Феликсом и Мишелем, где Андре говорил о Мишеле в третьем лице, как будто его там не было. "Он мальчик", - вспомнил Пиццитола слова Андре. "И Мишель просто начал наполняться. Это был настоящий удар в самое нутро".

Мишель хорошо помнил, каково ему было в Нью-Йорке во второй раз, когда Андре был еще жив. "Когда он попросил меня вернуться, это было очень трудно", - сказал он. "Ему было не очень хорошо. Он нечасто бывал в офисе. Он очень, очень... я бы сказал, физически ревновал меня к тому, что я возглавляю фирму. Я знал, что это будет трудно, потому что обычно этот джентльмен принимал все решения". Даже на смертном одре Андре вызывал Мишеля в Carlyle и требовал, чтобы тот отвечал на один вопрос за другим, заставляя Мишеля ходить туда-сюда по офису в поисках ответа. В другом интервью Мишель добавил, что в начале своего руководства Нью-Йорком "я не был уверен, что смогу, и какое-то время у меня были очень сомнительные отношения с Андре Мейером. Но мое отношение к этому месту изменилось в одночасье. Это место было в хорошей форме благодаря Андре Мейеру. У него были очень низкие накладные расходы. По сравнению с ним сегодня у нас высокие накладные расходы. По сравнению с ними я был расточительным. Компания зарабатывала деньги и в плохие, и в хорошие времена. Следовательно, партнеры не задумывались, будут ли они есть на следующий день - что в Нью-Йорке вернее, чем вы думаете. Уолл-стрит - опасное место. В один день ты на вершине мира, а в другой - без работы".

Мишель вспомнил суть психологической войны, в которой участвовал Андре, - метод Андре. Андре обладал способностью заставлять влиятельных людей бояться его, среди них были такие "фиалки", как Дэвид Рокфеллер, Билл Пейли, Дэвид Сарнофф и Бобби Леман. "Бобби Леман - я могу это подтвердить, потому что присутствовал при одном разговоре, и он явно окаменел от страха перед Андре", - объясняет Мишель. "Он обладал искусством заставлять людей чувствовать себя виноватыми. В конце концов я это понял, и со мной это больше не работало. Меня осенило, что, возможно, это было не специально, а просто уловка. Всех нас можно заставить чувствовать себя виноватыми. Это очень легко. Мне кажется, я даже знаю, как это делается, но я всегда сознательно воздерживался от этого из-за моего опыта с Андре Мейером. Он слишком часто этим пользовался".

К ожидаемой проблеме Мишеля с Андре добавилась еще одна, неожиданная - жажда странствий со стороны Феликса. Самому важному генератору бизнеса Lazard и, безусловно, самому известному партнеру исполнилось пятьдесят лет. "Можно заключить так много сделок, что они станут похожими друг на друга", - сказал один банкир, знавший Феликса, в 1981 году в интервью Newsweek. С тех пор как корпорация Anglo American, принадлежавшая его другу Гарри Оппенгеймеру, приобрела значительную долю в компании Чарльза Энгельхарда, Феликс входил в совет директоров как представитель Оппенгеймера. В конце концов он вошел и в совет директоров Anglo American. Однажды, примерно в то время, когда Мишель возглавил Нью-Йорк, Оппенгеймер обратился к Феликсу с предложением возглавить растущий бизнес Оппенгеймера за пределами Южной Африки. Эта должность, которую Феликс решил не занимать, должна была находиться в Лондоне. Феликс также сообщил губернатору Кэри, что после трех лет работы на посту председателя MAC он намерен уйти в отставку. В статье, опубликованной в газете Times в июле 1978 года, сообщалось, что