"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В паре десятке шагов в тумане показалась огромная размытая тень. Длинные усы не спеша прошелестели по редким прошлогодним листьям, стряхнули шелуху с колючих кустов и взметнули дорожку пыли с каменистого склона. Восемь длинных выгнутых ног пронесли внушительное тело куда-то вдоль полосы скалистого обрыва. Чуть дальше, почти совсем скрытая в тумане, мелькнула еще одна устрашающая тень.
Сергей замер и перестал дышать. Голубой тарантул — огромный… Как дом. И не один… Что их привлекло — неужели просто шум падения с утеса? И как долго он был в беспамятстве?
Он не знал, что буквально в нескольких десятках метров от него, вдоль склона, лежали тела его недавно хохотавших врагов, в пылу боя наверху скинутых вниз и испускавших так любимый тварями сладковатый запах смерти и крови.
Когда белесая мгла скрыла последний устрашающий силуэт, Сергей медленно приподнялся и мягким стелющимся шагом двинулся прочь, интуитивно чувствуя опасность места и по опыту зная, что только веская причина может заставить хищников собраться вместе.
Через пару километров, там, где крутизна утесов понизилась и приобрела более пологий вид, он выбрался из тумана наверх и устало опустился под большое развесистое дерево, перематывая на ногах непослушными руками портянки и решая, что предпринимать дальше.
Так. Первое — найти воду. Хорошо помыться самому и освежить уставшую от множества беспамятств голову. Второе… Второе? Сейчас.
Он похлопал себя по карманам, нашел табак и кремень и свернул довольно приличную сигарету. Задумчиво посмотрел на кусочки камешков в руке — кресало… Способ древний как мир, зато самый надежный. Высек искру и неторопливо закурил. Тяжело вздохнул — надо как-то бросать… От этого только трудности и сложности. Собрать волю и… Вот только надо немного обжиться — нормально обжиться. Чтоб закончились проблемы и голова не забивалась трудностями космических масштабов. Да, проблемы… Они закончатся? Будет когда-нибудь тишина и спокойствие?
Сергей вздохнул и выбросил окурок в сторону. Бумага здесь совсем плохая — не хочет тлеть как положено. Одни беды… Так, что сейчас? Вода — понятно. Потом надо найти жилье — какой-нибудь городок — и устроиться подработать, чтобы не думать о хлебе насущном. И переждать смутное время, и немного прийти в себя. И как можно больше информации о жизни, о множестве мелочей местного быта, который каждый знает с детства и не придает значения. Обжиться. Стать своим и не привлекать внимание.
И, кажется, я знаю, к кому можно обратиться за помощью. Начинаем опять с нуля — с того же, что и несколько дней назад, когда он первый раз вышел из Роха. И еще не имел врагов…
— Да ровнее бей, дурень, ровнее! Где вас таких в горах только берут? Смотри. — Олди сдвинул полукруглые лепестки дощечек и ловко опустил обруч. Затем рассчитанными точными ударами по зубилу начал вгонять его вниз. Почти готовая бочка, осталась отпарка… Потом подал молоток Сергею:
— Держи. И помни — это молоток, а не топор.
Скрипнула дверь — в амбар сначала забежала собака, усиленно махая хвостом, чтобы ее не прогнали, потом заглянула Милия.
— Обедать, господа труженики. Тетя просила передать, что она лично приволочет всех за шиворот, если опять все остынет. Ант, мне бы…
— Ладно. Тоже мне волокуша… — ворчливо отозвался пожилой Олди — хозяин фермы и брат Габа, однако сразу взял тряпку и начал вытирать руки. Он любил и одновременно побаивался свою дородную и острую на язык супругу. — Не задерживайтесь. Ну-ка, морда, — на улицу. — Это уже к собаке, отчаянно вилявшей хвостом и хитро поглядывавшей на подвешенные в углу для копчения длинные пяди домашней ветчины.
Скрипнула, закрываясь, дверь амбара, и сразу зычный голос на улице:
— А ну, голопузые, — за стол, пока я вас, ядрена карамель…
Радостно завизжала довольная детвора — семилетние двойняшки Гука и Люка, загремели брошенные ведра и тут же послышался грохот — видимо, догонявшие друг друга «голопузые» споткнулись на деревянном крыльце.
Сергей тоже взял тряпку и начал вытирать руки, поглядывая на Милию. Она очень изменилась за эти два месяца, что он провел на ферме ее дяди Олди. Пропала бледность и сухость лица, щеки порозовели, наливаясь жизненной силой, в глазах появился здоровый блеск. Его эмацея явно приносила пользу.
Она довольно часто наведывалась из Наодока к дяде, и у Сергея с ней завязалось что-то вроде дружбы, хотя ему и казалось, что она излишне его уважает и называет на «вы».
…Когда два месяца назад он, уставший и измученный, опять постучал в дверь гостиного двора Габа, то надеялся на небольшую помощь, участие и добрый совет. Но нашел искреннюю радость и добрую заботу о себе. И хороших друзей.
Габ, с полунамека поняв, что он скрывается и не хочет встречи с властями, не стал доставать с расспросами. И на следующее утро отправил, уже вымытого и отдохнувшего, к своему брату в Ишемир — такой же небольшой городок, где у того была своя ферма. Сергей никогда не был деревенским жителем и имел довольно смутное представление о крестьянском труде, но здесь его приняли как родственника, и его уставшая от последних событий и от Роха голова начала оживать, вновь открыв свежесть воздуха и запах травы.
На выходные частенько приезжала явно выздоравливающая и посвежевшая Милия, привозя с собой приветы и восторженные отклики воспрянувшего духом благодарного Габа.
И все было бы почти хорошо, но у семейства Олди тоже была своя беда. Как и у всех хороших людей. И еще — почему-то очень часто вспоминались синие, как вечернее море, глаза…
…Милия присела на деревянную стойку, отгораживающую уголок с огромным растопыренным лемехом.
— Отец просил передать, чтобы вы не беспокоились. Можияр, ну, тот бортник, который вас видел тогда вечером… Он не придал значения, верно, и уже забыл. Отец позавчера разговаривал с управляющим барона — они ничего не знают. И время уже прошло…
— Гм… — Сергей с сомнением положил тряпку на бочонок рядом. — Ладно. А наемников еще не нашли?
— Судя по всему — нет. Но приказ короля еще в силе. Но вряд ли, уже два месяца прошло…
Сергей поднялся и осторожно стряхнул с колен крупные стружки:
— Спасибо, Милия. Лучше пойдем, а то тетя точно приволочет нас за шиворот.
— Вы идите, я уже пообедала. Подожду детей — тетя Дора просила на летний выпас…
«…Пора собираться в дорогу. Хватит, отдохнул. Незачем больше доставлять хлопоты добрым людям, да и возможные серьезные проблемы с властью, — думал Сергей во время обеда. — Но, конечно, жаль расставаться…» Тучный Олди, умудряясь одновременно жевать, вовсю критиковал указы по расчистке полей местной благородной власти — все того же барона Махаома, подчеркивая свои слова звучным хрустом и постукиванием вилки по столу. Тетя Дора недовольно вспоминала цены на рынке, с беспокойством поглядывая на всегда молчавшую Гуляну.
«Пора-то пора, да вот только куда? — продолжал размышлять Сергей после обеда, помогая ворчливому дяде готовить для работы коптильню. — И когда?»
Смутное беспокойство и ожидание новых проблем не покидало его до вечера, когда он помог всегда печальной Гуляне, невестке Олди, и Милии с детьми пригнать коров с пастбища и запереть их в хлев. «Нет смысла тянуть. Тогда, может быть, завтра?»
Сергей задумчиво присел на порог калитки у широких ворот, перед тем как их запереть на ночь. Уже довольно низко над горизонтом светило заходящее солнце.
Вопросы, постоянно много вопросов. И нет никаких ответов. Да и Милия явно что-то не договаривает… Почему, например, охрана барона ждала его на перекрестке за городом — не проще ли было взять в гостинице? И не один бортник Можияр видел его вернувшимся в Наодок — уставший Сергей тогда совсем не прятался. Зная о его помощи Габу, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить, где он может находиться теперь. Если все брать в общем, то вообще неизвестно, откуда у него эти два месяца спокойствия…
«Ладно, — вздохнул Сергей. — Скорее всего я слишком подозрителен. И слишком дотошен. Просто мной не так уж и интересуется власть — а это уже хорошая новость».