Потапыч (СИ) - Cyberdawn Cyberdawn

И, в общем, описал он действительно похожую ситуацию. Именно в деревеньке, причём «зомби апокалибзец», хотя и локальный, наиболее подходит под это.

Итак, навы — хищники, но друг с другом стараются не связываться: опасно, «порвут» и те ло, и душу, что выхлопом совершенно не факт, что окупят повреждения. С обычными живыми проще, надёжнее, и выхлоп выше. При этом, в одной деревеньке, по службе попавшейся Младу, помер старичок-жрец, а деревенька глухая. И первый «злой человек», как показал последующий разбор, появился «самотёком». Стал долбиться в дома, куда попал, а куда не смог. И ползал по деревеньке, а люди, в дома которых он не попал, тряслись, поедали запасы и даже сходили с ума.

При этом, на пиршество нава подлетели из мира мёртвых души, и тут возникала как раз «зомби эпидемия». Мелкие и слабые духи, вроде как не годящиеся в полноценные навы, в ослабленного попасть могут. Это не говоря о том, что люди сами, поголодав, своей волей не слишком сопротивлялись одержанию. В общем, в деревеньке с населением в три десятка жителей отряд Млада застал полтора десятка навов, позвал жрецов, навов извели. Ну и выяснили рассказанную нам историю.

— Ясно. Возможно, точнее, скорее всего, так и было. Владетель умер, ну а жители стали навами, — под кивки озвучил я. — Ладно, ертаул, двинули. Изведём навь, вас позовём, — сообщил я Грозному и Лидари.

Ну а просить подмоги… Ну предложил бы Грозный — я бы не отказался. Но не предложил, паразит. Но в целом — справимся, вообще-то. Да и аркубулюса в бою опробую: шли мы пешими, в обороте, а железный медведь семенил за нами.

41. Эволюция власти

Выдвинулись по тракту, не пытаясь прятаться и, по мере приближения, сначала я, а потом и подельники стали ощущать навь. И если бы не рассказ Млада, я бы начал считать, что в округе объявился очередной процепс. Реально слабые, что прекрасно ощущалось. Такие духи с визгом в нави разбегаются, а не людей одерживают. Крысы в клоаке и то посильнее были, а крысиную навь и обычный человек запинает, если не безногий, и их не под сотню.

Несколько навов на обочине Зорга, даже не доставая пистоль, о магии не говоря, перерезал шашкой. Я параноисто вчуствовался — но нет, как были слабые навы, так и померли от разрушения физической оболочки. Медленные, тупые, действительно «зомби».

— Зря пошли, Михайло, — сплюнул Карий.

— Деревеньку проверим, Карий, — ответил я, внутренне согласный с подельником. — И наше дело, как ни крути, — и ему, и себе напоминая, для чего мы с этой ревизией.

В деревеньке навья было побольше увиденного Зорга, да и чувствительность у него была «стандартной». Но зрелище запертых в домах навий из детей и стариков (довольно неприятный момент заключался в том, что «навизировались» слабейшие, а став навью — к чертям рвали домочадцев) было не самым приятным. Опробовал аркубулюса в качестве «походного огнемёта» — ничего, справился, довольно оперативно сжигая деревенские халупы с навами. Выходило, что и вправду делать-то особо нечего: деревеньку и ближайшую округу мы «зачистили» за десяток минут.

— Возвращаемся? — поинтересовался Зорга.

— Погоди, — задумчиво произнёс я.

Нет, трудоголизм во мне не проснулся. И бегать по окрестным лесам, выискивая навьё, желания нет — слабых навов даже обычные звери порвут. Но…

— Значит, смотрите, соратники, — начал я выкладывать свои рассуждения. — Все, кого мы тут упокоили — настолько слабые навы, что говорить смешно.

— Но с кого-то это началось, — догадливо озвучил Карий.

— Угу, — кивнул я.

— А на ночлег мы остановимся неподалёку, смеркается, — дошло до Зорга.

— Тоже «угу», — признал я. — Может, конечно, сильный нав просто убежал куда-то подальше, бывает. Но если не найдём — нам всю ночь не спать, дежурить.

«Ле-е-е-е-ень!» — отэмоционировал Потап, озвучивая мою внутреннюю мысль.

— А где искать-то, Михайло?

— Леший знает. В особняк наведаться надо, — сообщил я, указывая на двухэтажное здание в полусотне метров от деревеньки.

— Так я там был, — сообщил Зорга. — Внутрь не залетал, но вроде нет нави, мёртво всё.

— Мёртво — это не показатель, что нет нави, — мудро ответил я. — Это, скорее, наоборот.

— Так нет там никого, — защебетал Зорга. — Вроде…

— Вроде не вроде, а Михайло говорит: проверить надо, — пробасил ликан.

Потопали к особняку: не слишком большой, запертый (аркубулюсу нашлась работа с выбиванием двери) и… совершенно пустой. Ни владеющих, ни слуг, ни черта. Более того, всё в порядке, никаких следов драки и прочего, даже пыли не так много.

— Ничего не понимаю, — озвучил я, сунув нос в подвал и ничего, кроме бочек, там не обнаружив. — Смотрите, подельники: владеющий умер, — на что Зорга с Карим покивали. — Ладно, положим, его похоронили, а слуги и людишки не позарились на добро, — стал загибать я когти. — Но почему не послали известие в Пантеон? — на что последовало пожатие плечами. — И где слуги? Они за место держаться должны, особняк пусть не велик, но должны тут быть! А сейчас всё выглядит как то, что владеющий прихватил слуг и свалил, — хмыкнул я.

— Да быть того не может, — хмыкнул Карий под кивки Зорга. — И богатство оставил, со слугами убежав, — вдруг подошёл он к каменному ларю у стенки спальни, сшибив ударом лапы крышку.

Ну, богатство-не богатство, а немало золота и серебра, да и цацки какие встречались на взгляд. Не весь сундучок, даже не половина, но на дне посвёркивали ощутимые ценности.

— И ложе застелено, — констатировал Зорга, хоть и не капитан.

— И навы в особняк не рвались, а я… — сосредоточился я, стараясь что-то почуять, — ни лешего ни навов, ни навок не чую. Так, подельники, — встряхнулся я. — Я — в навь. Посмотрю, что там, может, пойму что.

Прилёг на застеленное ложе (в сапогах), провалился в навь. И — навь как навь. Поляна с окаменевшими пнями, особняк — холм с пещерой, луна это шутовская на небе ехидствует. И — ничего. Карий и Зорга в холме видны, но не как бесформенные тени, а как тени себя в обороте, более «чёткие», чем тени простых людей. Которых в округе и нет.

Странно всё это…

«Нет ничего в округе, шебуршень беспокойный!» — изволил сообщить мне Потап. — «Твои птиц и волк только. И придурки, которые вас ждут — тоже есть».

— Но странно всё это…

«И хер с ним! Спи давай уже… Хотя….» — пришло задумчивый неоформленный образ от Потапа.

— Чего там?

«Да хрень какая-то непонятная, где вас ждут. Вроде и не было у вас такого…»

Судя по мыслеобразам, выходило, что Потап ощутил владеющего, в направлении откуда мы пришли, и где ждёт караван. Причём тотемный зверь владеющего — не тот, что был у дружинников, и не лев Лидари, само собой.

— Проверю, — решил я, на что от Потапа пришёл эквивалент пожатия плечами и ощущение лёгкой заинтересованности.

Выдвинулся, что-то почуял уже сам. Но это «что-то» от меня резво рвануло. Ну, если кто-то убегает, то положено догонять — правило жизни. Вот только делать это дуром — удел дураков. Так что я поднапряг могучее воображение и рванул вдоль дороги в виде туманного облака. Но убегающий, зараза, был чертовски шустрым. Сначала бежал вдоль дороги, но до каравана не добежал, начав углубляться в лес. Я — за ним, естественно, постепенно нагоняя. Бегун заметался я его практически нагнал…

И тут что-то кунье, с жутко выпученными глазами, огромное и бегущее по воздуху(!), просто молнией проскочило сквозь туман, которым я был. Мало того, раззявленной пастью умудрилось часть меня-тумана захомячить! Небольшую, но больно! И я от боли неожиданности протупил: этот пучеглаз убегал, а я представил стенку в воздухе. Об которую этот пучеглаз оттолкнулся, извернулся и ускакал по воздуху в направлении особняка.

«Придурок!» — заворчал Потап.

— Это, блин, вообще — что⁈

«Владеющий это, придурок», — сообщил Потап. — «И тотемный зверь. Правда, они ещё большие придурки, чем ты! Двигай за ним, возвращай свой кусок!!!» — рявкнул Потап.