Прямые пути - Алексей Дуров

Тогда многие удивились, почему нет раненых, но подумали, что их успели добить другие сутулые.

Зачем-то в тот раз попытались все кости сжечь. Свежие горели плохо, а высушенные — оружие — хорошо, хотя воняли жутко.

Дальше войско отправилось осторожнее, разведчики проверяли каждый куст — сутулых выискивали. Находили много их следов, несколько раз встречали свежие кости. Иногда и живых видели издалека, но те всегда успевали скрыться в зарослях цветов раньше, чем люди приблизятся на выстрел. Еще встречались другие хозяева мира огненных цветов — тощие. Стайки, не больше двух десятков тощих неторопливо шли куда-то на северо-восток, на людей посматривали, но и только, большие человеческие отряды обходили подальше. Грозными бойцами не выглядели — низкорослые, нескладные, вооружены одними лишь кривоватыми палками. Тем не менее, люди старались дорогу тощим не заступать и вообще не связываться — помнили предупреждение имперской разведки. Было бы неплохо заключить с тощими союз против сутулых и всадников, но этим уже занимались кто-то и где-то, простым бойцам лучше не соваться, чтобы все не испортить. У них другая задача: дойти до следущего межмирового перехода и патрулировать вокруг, пока через него не придет подкрепление с какими-то разобранными крепостями. Главное — сохранить переход от всадников, а теперь еще и от сутулых.

На четвертый день пути высланные вперед разведчики обнаружили издалека целое войско сутулых, тысячи. Вооружены все теми же костями сородичей, настроены очень решительно — хотя никто из людей никогда не видел сомневающегося сутулого.

Человеческое войско перестроилось для битвы, заняв удобный открытый склон холма. Предполагали сражаться по старому — горные лучники расстреливают врагов издалека, остальные прикрывают, хотя многим не понравилась сама мысль, что конница будет воевать в обороне. Командующий согласился, что при удобном случае можно и самим напасть.

И вот появилось на соседнем холме войско противника. И почти тут же ветром из-за холмов принесло густой не то дым, не то туман, он заволок все непроглядной мутью, на двадцать шагов ничего не видно. Перед горными лучниками по приказу командующего выстроились спешенные конники с пиками, другие развернулись, чтобы прикрывать войско с боков. Один из подчиненных Тарджи десятников заявил, что от шумных самострелов в тумане нет толку, а значит надо идти в бой на конях лавой — нападать в любом случае лучше, чем защищаться. Но Тарджи понимал, что при такой видимости легко потерять управление войском.

А сутулые ударили справа, где было меньше всего шумных самострелов. Хорошо, что стоявшие там степняки и морские конники услышали их приближение и выпустили стрелы на звук. Поразили многих, удар противника вышел ослабленный. Все равно мощный — выскочили из тумана, как из засады, взмахами костяных мечей отвели наставленные пики спешившейся имперской конницы и вломились в человеческие ряды. Большинство противников погибли под пиками, стрелами и мечами, не успев замахнуться для второго удара, но за ними напирали еще. И успевали рубануть, а удары у сутулых силы чудовищной, обычные кафтаны от них не защищают. И даже кольчуги — хоть и остаются целыми, но кости под ними крошатся, как от дубины. По той же причине просто прикрывшись клинком не спасешься — нужно сливать, отводить, гасить удары, а это сложнее. Сражались сутулые грубовато, без изысков, но по-своему — непривычными для бойцов родного мира приемами. Сказать, хотя бы, что бить предпочитали снизу, им так сподручнее. В том первом ближнем бою лучше всех сражались имперские дворяне — их изначально готовили против любых противников. Еще у вольников неплохо получалось, потому что в рубке ставят на атаку, защита на втором месте, а ведь сутулые тоже не готовы были к человеческим боевым приемам — всем этим двойным, обводящим, обманным. Кроме того, вольники тоже любят рубить снизу, целясь в локоть или бок, а потому умеют защищаться от нижних атак.

Оказалось, что сутулые очень уязвимы — от неглубоких с виду ран, даже на руках или ногах, обмякали, валились и сразу начинали ссыхаться. Человеческая живучесть, в свою очередь, оказалась неожиданностью для сутулых — нанеся противнику-человеку легкую рану, считали его побежденным и открывались ударам. Некоторые приспособились нарочно подставляться под неглубокие порезы, чтобы обмануть сутулых. Поначалу срабатывало.

Морские конники в том бою стояли вторым строем и в основном стреляли из луков. Но не все — Тарджи увидел, что противник теснит имперских конников, спрыгунул с коня и бросился в свалку с парой морянских тесаков. Одним клинком отводил удары, другим рубил и колол руки — хоть на предплечья сутулых и были намотаны для защиты травяные жгуты, но от хорошего удара с протяжкой или мощного укола не спасали.

Отступив с этой стороны, сутулые навалились с другой, тоже отступили — там стояли вольники, и они пустили в ход адские яблоки, забрасывая их в задние ряды сутулых. Пробовали те и посередине человеческого строя, но нарвались на слаженные залпы из шумных самострелов, а с близкого расстояния свинцовый снарядик пробивает двоих и застревает в третьем.

Неизвестно, чем бы закончилась битва, если бы людям не повезло — поменялся ветер и унес туман. Сутулые бросились бежать, люди, вскочив на коней — преследовать. Забыли, что здесь не родной мир, опьянели от близкой победы. Однако сутулые отступали хоть и быстро, но с умом — где-то убегали, где-то упирались, ощетинившись пиками и закидывая людей копьями. И не только сумели разделить человеческое войско, а оттеснили от него главную силу — всю тысячу горных лучников. С ними — всех четырех колдунов. И с полтысячи вольников и степняков, но сутулых навалилось гораздо больше. Со всех сторон — в кольцо взяли. Остальные войска, получив приказы через переговорные печати, ринулись на помощь, однако могли и не успеть. Да, на тонкой паутинке все висело.

Горные лучники дали залп по самому узкому месту кольца, надеяся прорваться. Не хватило свинца — сутулые успевали замкнуть кольцо, пока горные лучники перезаряжались. И раздался оглушительный стрекот скорострелов. Вольники протащили их тайком из предыдущего мира. В нарушение приказа и ко всеобщей удаче — прорвались окруженные.

Потом человеческое войско собралось вместе, перестроилось, и насело на противника. В погони и ближний бой не вязались, предпочитая обстреливать издалека. Из луков, все равно сутулым нечем было ответить — каждый из них нес не больше двух метательных копий, которые давно уже потратил или потерял. Очень много осталось на тех холмах костей и вонючей трупной пыли.