Московское царство - Георгий Вернадский

Мнения разделились.

Такой результат вполне понятен, когда мы принимаем в соображение то, что принесшая много бедствий Смоленская война завершилась менее чем восемь лет назад. Она потребовала в свое время дополнительного налогообложения, а результатом ее явились тяжелые людские потери в вооружении. Наемные войска, использовавшиеся в той войне, возвратились домой или были распущены; новые полки, обученные иностранными инструкторами, также были расформированы. Для новой большой войны следовало организовать новую армию, для чего необходимо было приложить много усилий и увеличить налогообложение. Помимо того, даже во времена Смоленской войны существовала довольно сильная оппозиция по отношению к ней, связанная с определенным пацифистским умонастроением, особенно, когда дело касалось войны против христианской державы (Польши), пусть даже иного вероисповедания.

В случае предполагающейся войны с Турцией за Азов нарушения клятвы не было бы, и, следовательно, этот аргумент не являлся бы действительным. Религиозный аргумент христианства против ислама мог быть (и был) использован в поддержку войны. И, тем не менее, в московском обществе все еще сохранялось пацифистское умонастроение. О нем свидетельствуют ответы всего лишь меньшинства делегатов. К этому меньшинству относился весь цвет духовенства, стольники и все московские дворяне (за исключением двоих) – командиры стрелецкого полка и девяти делегатов от провинция дворянства.

Духовенство отказалось выразить свою точку зрения мотивируя тем, что принятие решений по политическим и военным вопросам должно быть предоставлено царю и боярам, а не церкви. Тем не менее, иерархи обещали помочь царю денежными средствами в случае войны. Невмешательство иерархов церкви в государственные дела явило собой резкий контраст по сравнению с отношением патриарха Филарета во время Смоленской войны.

Точно так же другие делегаты, придерживавшиеся такой же точки зрения, не высказывали своих возражений открыто. Они говорили, что решение принадлежит царю, и что если царь должен будет приказать им отправиться на войну, они будут служить ему верой и правдой. Этого и следовало ожидать от военнослужащих, однако отрицательный смысл их ответа был ясен.

Большинство делегатов выразило ту точку зрения, что Москва должна взять себе Азов, даже если это будет означать войну с Турцией.

Стратегическая важность Азова была подчеркнута двумя московскими дворянами – Никитой Беклемишевым и Тимофеем Желябужским, чье мнение расходилось с точкой зрения остальных членов их группы.

Они отметили тот факт, что татарам нельзя доверять. Несмотря на ежегодные подарки, которые посылает им царь, они продолжают нападать на Россию, когда им захочется. После того, как казаки захватили Азов, татары прекратили свои набеги. Будет значительно 6ц| лее выгодным прекратить посылать подарки врагам и использовать эти средства только лишь для того, чтобы создать мощные вооруженные силы против них. Если царь будет владеть Азовом, все нагаи и черкесы будут верно служить ему. Если же турки будут владеть Азовом, то последние кланы ногайцев перейдут на их сторону.836

Беклемишев и Желябужский стали давать рекомендации о необходимых военных и финансовых мерах для защиты Азова и в случае неизбежной, по всей видимости, войны с Турцией. Так же поступили и различные группы провинциального дворянства.

В большинстве ответов этой группы резко критиковались методы московской администрации и предлагались реформы. Они напрямую были связаны с военными усилиями. В соответствии с этим было рекомендовано принять Азов после проведения определенных реформ.

Среди мер, предложенных для финансирования предполагаемой войны, было требование со стороны большого числа делегатов от провинциального дворянства о составлении нового кадастра земельных угодий в котором было бы отражено точное число крестьянских усадеб, и о новых правилах, уравнивающих доли набора рекрутов и сбора денег. Если будет обнаружено, что некоторые из владельцев больших угодий скрывают полное число их крепостных крестьян, то незаявленные крестьяне должны будут перейти в подчинение царю. Если собранная сумма денег окажется недостаточной, то дополнительные денежные средства должны взиматься с монастырей и церквей, а также с купцов.

Дворяне из южных приграничных областей добавляли, что, помимо всего прочего, должны быть приведены в порядок административные и законодательные учреждения: «Нас губит московская волокита и несправедливость больше, чем турки и татары».

Представители торгового класса, хотя и обещали продолжать оказывать услуги государству, жаловались на убытки, которые они несут, страдая от засилия иностранных купцов (западноевропейских и персидских). Это явилось повторением их прежних жалоб. Главной теперешней их жалобой стала жалоба на постоянные притеснения со стороны воевод в провинциальных районах и на их беззаконные вымогательства. Купцы требовали отмены гражданских полномочий воевод и восстановления самоуправления в городах и районах.

Получив советы членов Собора, царь и бояре должны были вынести свое решение. Хотя большинство представителей советовало принять Азов, они решили, что это потребует чрезвычайного напряжения сил нации и ресурсов, и что необходимым условием для таких военных усилий должно стать немедленное введение административных реформ.

Царь и бояре вынесли решение против войны. 30 апреля царь отдал казакам приказ оставить Азов. Они так и поступили, но очень неохотно.

4. Московская политика 1634-1648 гг.

I

С 1619 г. по 1633 г. патриарх Филарет был полновластным главой московского правительства. После его смерти 1 октября 1633 г. управление московскими делами снова перешло к боярам, которые при Филарете решающего голоса не имели.

Ведущее положение в новой администрации было поделено между двумя из них – князем Иваном Борисовичем Черкасским и боярином Федором Ивановичем Шереметевым. Черкасский был двоюродным братом царя Михаила (его мать была сестрой патриарха Филарета). Шереметев был шурином Черкасского (его жена была сестрой Черкасского).

Первое, что было необходимо сделать новой администрации, это заключить мир с поляками, что и сделал Шереметев в 1634 г. Московское правительство вынашивало много далеко идущих планов: восстановить народное доверие правительству, привести в порядок пошатнувшиеся государственные финансы, удовлетворить жалобы разных сословий московского общества и усилить оборонительную систему против татарских набегов.

Князя Черкасского сделали главой новой администрации, в современной терминологии – премьер-министром. До определенной степени его положение можно сравнить с положением Бориса Годунова во время правления царя Федора. Он стал главой Приказа большой казны, стрелецкого корпуса и Аптекарского приказа (отвечавшего за здоровье царя). Управление таким количеством ведомств, сосредоточенное в руках ведущего государственного деятеля, явилось прецедентом для Московии ХVII века.

Черкасский прилагал большую долю своей энергии к заселению южных областей Московии и к усилению защиты границ. В этом отношении его деятельность опять-таки напоминала деятельность Бориса Годунова.

Напряжение в Смоленской войне истощило силы дворянства, охранявшего южные области Московии, поскольку большая их часть была отведена к западной границе. Милюков дает следующие характерные цифры, демонстрирующие мощь южной армейской группы:837

1629 г......................................... 11 826

1630 г...........................................8 898

1631 г...........................................4 842

1632 г...........................................4 827

1633 г...........................................4 955

Когда война закончилась, стало возможным снова уделить должное внимание южной границе. В 1636 г. численность южной армии выросла до 12759 человек.838

Черкасский решил не только усилить старую оборонительную линию (Белев – Тула – Рязань), но и возвести южнее еще ряд крепостей. В 1636 г. были построены Козлов, Тамбов, Верхний и Нижний Ломов для того, чтобы воспрепятствовать вторжению ногаев в районы Ряжска и Рязани.

Поскольку новые города располагались главным образом в пустынной местности, необходимо было привлечь сюда новых поселенцев. Это было сделано двумя способами: по приказу правительства военнослужащие переводились из ближайших старых городов и районов; либо же приглашались добровольцы, которым была обещана плата или субсидии за работу на строительстве городов или обработки окружающих земель. Это вызвало протесты со стороны владельцев земельных угодий, с которых добровольные поселенцы переселялись, поскольку землевладельцы таким образом лишались части своей рабочей силы. Строго говоря, оставлять их было позволено только свободным работникам (вольным людям), а не крестьянам, прикрепленным к земле, но на деле трудно было помешать последним уходить нелегально.839