Эти разные, разные лица - Сергей Капков

В наших постановках участвовала масса замечательных актеров: Вера Алтайская, Зоя Василькова, Юрий Саранцев, Клара Румянова, Нина Агапова, Зоя Степанова, Ольга Маркина, Григорий Шпигель, Евгений Моргунов... Все были веселыми, остроумными, азартными.

Вообще-то я всегда задумывалась над проблемой чувства юмора. Я люблю яркие индивидуальности, пусть даже отрицательные. Не только в искусстве, но и в быту. Я высматриваю их и в транспорте, и в очередях. Например, одна дама в магазине заявила мужчине: "Я как гражданка, может быть, с вами и поговорю, но как женщина даже в вашу сторону смотреть не буду!" Ну разве не прелесть?

* * *

Конечно, работа в Театре-студии киноактера заключалась не только в капустниках. Я много играла и драматические роли. В основном, характерных, комедийные. В первом своем спектакле "Старые друзья" Малюгина, который ставил Лев Рудник, я играла санитарку Дусю Рязанову, очень комедийный образ. Помню, худсовет принимал спектакль, и первым за кулисы прошел Борис Бабочкин, человек, не очень доброжелательный. Я к нему: "Борис Андреевич, ну как?" Он посмотрел на меня и выдавил: "Спектакль - г..., но ты молодец!" И ушел. В этом же спектакле впервые сыграл Михаил Глузский. Очень хороший актер. Но у него был один порок - как только заканчивается не его сцена, он подходит и начинает объяснять твои недостатки, учить. От этого все дико уставали. И однажды Рудник ему сказал: "Глузский, вы мне там ничего не путайте. Отойдите от актрисы..."

После играла экономку в "Детях Ванюшина". Затем Дикий ставил "Бедность не порок" и пригласил меня на Анну Ивановну, вдовушку, в очередь с Эммой Цесарской. А потом Плотников собрался в Потсдам, в группу советских войск, в драмтеатр. Я с ним столкнулась в коридоре и спросила: "Николай Сергеевич, а меня-то возьмете?" Он посмотрел на меня и сказал: "Ты серьезно? Ну жди вызова". В мае Плотников прислал вызов, и я на три года уехала в Германию.

Там довелось играть много. Из тринадцати ролей - семь главных. "Суворов", "Миссурийский вальс", "Свои люди, сочтемся", "Год 19-й", "Тридцать сребреников"... В "Слуге двух господ" Смеральдину играла, в "На бойком месте" - Евгению, в грузинской пьесе "Стрекоза" с танцами и плясками пела басом. И была очень хорошая пьеса "Жизнь начинается снова" о том, как нашим в послевоенной Германии немцы всякие диверсии устраивали. И я играла отрицательную роль - артистку Эльзу Буш. Мне на студии ДЕФА сшили специальный костюм, на просвет. У меня был вставной номер: открывался занавес, гас свет, на меня - прожектор, сверху летят мыльные пузыри, и я исполняла канканчик. На прием спектакля пришло политуправление, обсуждали-обсуждали, а потом полковник Виктор Семенович Жуков, начальник театра, мне сказал: "Тебя так хвалили, так хвалили, что сказали - нельзя этого показывать..."

* * *

Замужем я была дважды. Первый раз - за однокурсником Павлом Ульяновским. Мы познакомились и поженились во ВГИКе. Павел был статным, видным, чем-то на Охлопкова похож. По глупости он не продлил в военкомате бронь и был призван в армию в период финской войны, попал в школу командиров в Коврове. В 1940 году получил лейтенанта и в 1941-м ушел на фронт. Командовал ротой, дослужился до капитана. А потом я получила пачку писем от него... всю в крови... Сестра прислала мне ее в Алма-Ату и рассказала, как он погиб. Павел поднимал роту в бой и, как только поднялся во весь свой огромный рост и крикнул: "За Родину! За Сталина!", немецкий снайпер выстрелил ему прямо в рот. Он даже не успел договорить фамилию вождя.

Со вторым мужем, Борисом Беляковым, я познакомилась в Алма-Ате. Он поступал на курс Бибикова. Очень красивый был мужчина, но флегматичный. При всех данных актер - не его профессия. У нас родилась дочь Лена. В 1958 году мы расстались, после он стал режиссером на телевидении. Больше я замуж не выходила.

Лена закончила Гнесинское училище. Она талантливый концертмейстер, педагог по фортепиано. Внешностью она - в папу, красавица. Когда я ее возила с собой на съемки, от кавалеров отбоя не было. И до сих пор мои коллеги о ней спрашивают, как она, что с ней. В 90-м году Лена уехала по вызову в Германию. Живет и работает в Бонне, у нее очень много учеников, приезжают даже из Кёльна за консультациями и уроками. Меня опекает внук, которым я горжусь как человеком. Он начитан, эрудирован, образован, не пьет, не курит, с юмором. Закончил педагогический институт с красным дипломом, сейчас учится в аспирантуре и занимается бизнесом. Тем, что я выжила после недавней сложнейшей операции, которую перенесла чуть ли не в день своего 80-летия, я обязана прежде всего ему и своей подруге - актрисе Галине Васьковой.

* * *

Когда я заканчивала свою работу в театре в Германии, Плотников был уже в Москве, и писал, что ждет меня на роль полоумной генеральши в "Дядюшкином сне", что он даже условие поставил в театре - только Королева. Но, уезжая в Германию, я из театра уволилась. Другие-то поумнее были и оставили за собой места. А мне предложили уволиться, и я согласилась. Поэтому Плотникову не позволили меня взять, и я какое-то время не работала. Года через четыре кто-то посоветовал: "Напиши письмо Хрущеву, что ты обслуживала войска, работала в театре и не можешь устроиться туда, откуда ушла". Я написала, и меня восстановили. Это был 57-й год. Правда, все это время я снималась в кино, а с восстановлением стала сниматься еще больше. "Убийство на улице Данте", "Две жизни", "Полюшко-поле", четыре сказки подряд у Роу. А потом приехал Косовалич из Югославии и стал ставить часовой фильм "Старый автобус". Лучше этой роли я ничего не сыграла. Мою героиню звали тетей Машей, она торговала ягодами и весь фильм - час в автобусе - была на первом сидении. А дальше - замечательные актеры Жеваго, Володя Самойлов, Пицек, Буткевич, Дорофеев, Коля Горлов, Рязанова. И вот мы в одном автобусе, у каждого характер, свои претензии. Тексты были очень хорошие. Изумительная была новелла. Так вот этого режиссера тоже "съели" на Студии Горького.

А потом я же всегда что-то писала: эстрадные монологи, эпиграммы, сценки, стихи... Иногда меня печатали. Если бы я была более настойчивой и занималась пробиванием, ко мне, пожалуй, обращались бы чаще. Однажды мой текст, посвященный Клавдии Ивановне Шульженко, взял Ян Френкель. Но музыку написать не успел. А ему понравилось. Но в основном ко мне обращались актеры. Один из монологов взяли в театр Райкина, а однажды с просьбой написать для него обратился Савелий Крамаров. Я посмотрела на его выступление из зала и поняла, что писать для него бесполезно - только он появляется на сцене, начинается смех и уже никто не слушает, что он там говорит. Выступала я со своими номерами в концертах "Товарищ кино". Это были жизненные зарисовки на различные бытовые темы. Обычно я завершала первое отделение номером "Шла мимо и зашла" в образе тетки с улицы. Принимали этот образ "на ура" - все проблемы, фразочки, все было взято из жизни и так знакомо зрителям, что я вмиг становилась "своей". Со временем это талантливое шоу превратилось в обычный концерт, где шла борьба между народными артистами за право выступить тогда, когда им удобнее. Меня они не сразу восприняли. Был случай, когда к Руднику пришла Зина Кириенко, стукнула кулаком по столу и заявила: "Какая-то Королева выступает, а мне места нет!" Рудник сказал: "Зина, успокойся, на фоне десяти народных СССР надо и какой-то материал выдать".

Конечно, можно было взять диплом, потрясти им перед чьим-нибудь носом, добиться звания... Но я не такая. И не жалуюсь. Мне достаточно того, что я дружу с актерами, режиссерами. Слава Тихонов выбил для меня категорию, Боря Андреев помог поставить телефон. Много лет рядом со мной был Коля Крючков, и когда он приехал ко мне на новоселье в Текстильщики, выходя из машины, прохрипел: "Полковник, ты никак в Челябинск переехала?!" Дружила с Мусей Виноградовой еще со студенческой скамьи, с Верочкой Алтайской, Людмилой Семеновой. А сейчас уж никого не осталось. Перезваниваемся с Шурой Даниловой да с Галей Васьковой.

* * *

Многое в моей жизни связано с голосом. Он, как и я, острохарактерный. Как кто-то заметил, не мужской, но и не женский. В фильме "Мой нежно любимый детектив" я играла Даму в тумане. Причем ни разу не появляясь в кадре. Вячеслав Невинный спрашивал у меня, как пройти на Бейкер-стрит, я объясняла ему, и он благодарил: "Спасибо, сэр". Я отвечала: "Пожалуйста, но вообще-то я леди". В жизни, конечно, таких ситуаций со мной не происходило, но в кино - сколько угодно. В мультипликацию, например, меня вообще вызывали в экстренных случаях, когда какой-нибудь мультипликационный образ не представлял из себя ничего человеческого. Как-то меня попросили: "Лидия Георгиевна, нам нужно космическое существо".- "А вы сами как видите этот образ?" - спрашиваю режиссера.- "Мы вас на то и вызвали, что мы его не видим никак".- "Ну тогда давайте рисунок". И всегда меня вызывали на какие-то острые, неординарные голосовые данные. Я на это не обижалась. Я привыкла к тому, что все коровы - мои, что если озвучивать, то каких-то рыбин, крыс, изображать дикий хохот или грубый плач. Самой первой моей встречей с мультипликацией был фильм "Федя Зайцев". Сразу после войны его снимали сестры Брумберг. Роли озвучивали Гарин, Яншин, Сперантова, Мартинсон. Мне предложили озвучить Матрешку. После этого какое-то время было затишье, зато началась работа по дублированию зарубежных фильмов. Вспоминаю, как из Франции пришла картина "Собор Парижской Богоматери". Там около главного героя был помощник - карлик. И режиссер дубляжа Женя Алексеев не знал, как его озвучить. И кто-то ему сказал: "Женя, попросите Королеву".- "Как? Женщину?" - "Да. Увидите, что она подойдет". Я пришла. Он, стесняясь, начинает бурчать: "Лида, это будет необычная работа".- "Ну давай, посмотрим". Он включил изображение, я посмотрела, послушала, и мы записали три варианта. Один из них и вошел в картину. Потом знакомые звонили и говорили: "Здорово! Не мужчина и не женщина!" Проходит десять лет. К этому же режиссеру попадает французская картина "Капитан" с Жаном Маре. И тот же карлик играет большую роль - кого-то травит, интригует. Алексеев восклицает: "О! Это тот же карлик, игравший в "Соборе Парижской Богоматери"! А кто у нас его тогда дублировал? Кажется, Королева". Ассистентка сомневается: "Женя, она же состарилась".- "Но и карлик тоже!"