Сильнее ветра - Лия Аструм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перчатки вверх.
Кивок судье.
Бокс.
Я забыл про всё вокруг и пытался в моменте научиться видеть одним глазом на триста шестьдесят градусов. Адреналин и злость заглушали боль в рёбрах и лице. Всё, как напутствовал Джордан: загнал в угол и в ближнем бою принялся ожесточённо наносить удары по корпусу. Он отбивался. Но слабо. И мне не хватило всего лишь пары секунд, чтобы наконец зафиналить это шоу. Не вовремя прозвучавший гонг вынудил оставить свою цель в гордом одиночестве трепыхаться на канатах.
«Не волнуйся, через минутку я вернусь, и мы продолжим. Точнее, закончим».
Я опустил руки, развернулся и двинулся в сторону угла, уже предвкушая скорую победу.
– Сука оказалась брюхатой! – прокричал он мне в спину, и я поразился тому, что смог расслышать это сквозь шум толпы. Но я расслышал. Каждое слово.
Обернулся и посмотрел в его безумные глаза.
– Я избил её, – выплюнул он, опираясь одной рукой на канат, а другой вытирая окровавленный рот, изломанный карикатурной ухмылкой. – За то, что сорвала план. За то, что не знала, что ты вернёшься раньше. Так что прости, отцом года тебе не стать. Маленький ублюдок не увидел белый свет. – И запрокинув голову, жутко расхохотался.
Этот демонический смех заглушил все звуки и сузил пространство до одной точки. Чёрный кружок, в центре которого находился человек.
Нет, он не человек. Он тварь. Мишень для уничтожения.
Красная пелена ярости опустилась на глаза, зашторила разум. Неудержимая волна гнева накрыла с головой, и я даже не успел ни о чём подумать, как сорвался с места и со всей силы впечатал кулак в его лицо. Хруст костей отпечатался микрооргазмом в моих ушах. Его снесло на пол. Противный хохот оборвался. Почему-то оно больше не хотело веселиться.
Дикие удары сердца в поломанных рёбрах. Стук крови в артериях и беспрерывно работающий кулак, превращающий тело в один сплошной кусок мяса. Капли крови разлетались в стороны, попадали мне на лицо, и я облизывался, упиваясь гнилым вкусом, отдающим ароматом смерти. Я превращал его рожу в отбивную и наслаждался каждой секундой.
На фоне раздавались крики, вопли. Меня пробовали оттащить. И я не понимал, кто есть кто. Орал как законченный психопат и готов был уничтожить каждого на своём пути. Я толкнул рефери, ударил Джордана и кого-то из охраны. Во мне отключилось человеческое, и все участники этой потасовки смазались в одно неразборчивое месиво.
Но меня всё равно скрутили, отволокли в угол.
– Успокойся, твою мать!
Перед глазами крупным планом появилось лицо Мейсона. У него по подбородку текла кровь. Я и ему врезал?
– Слышишь? – Он схватил меня за челюсть, и я не смог отпихнуть его, потому что мои руки удерживали за спиной двое крепких парней. – Успокойся! – твёрдо повторил он, сильно сжимая пальцами подбородок и не давая уклониться в сторону. – Приди в себя!
Тяжело дыша, я пытался сфокусироваться на лице друга. Получалось плохо. Но читающиеся в его взгляде откровенные тревога и страх встряхнули меня, и я, прекратив вырываться, смог более осознанно оценить обстановку.
Вместо Фостера лежал неопознанный кровавый объект. Над ним уже вовсю суетились врачи. Топтались по растёкшейся огромной луже крови, оставляли по рингу красные отпечатки обуви. Удушающая тишина на арене и тысячи шокированных взглядов в мою сторону.
Но мне нужен был всего один. Я нашёл глазами ВИП-ложу, на которую старался не смотреть весь поединок, чтобы не отвлекаться. Эм неподвижно стояла на месте и, прикрыв рот ладошкой, смотрела на меня глазами полного ужаса. Цветочек боялся. И её страх подействовал на меня отрезвляющей пощёчиной.
Я тряхнул головой, пытаясь скинуть с себя остатки бешенства. Кивнул Мейсону, давая понять, что в норме, и позволил протащить себя через всю арену в сопровождении целой армии потрясённых лиц. Моё уже не сопротивляющееся тело передали двум копам. Они заперли меня в раздевалке, предупредив, что останутся снаружи, и выхода у меня отсюда нет. Будто я собирался бежать. Кретины.
Оказавшись один, я пролетел через комнату и со всей мощью, подпитанную остатками задержавшейся внутри агрессии, вдарил кулаком по дверце шкафчика. А затем обессилено прислонился к холодному покрытию лбом. Ровно над вмятиной размером с футбольный мяч.
Лёгкие пекло. Пульс сводил с ума артерии. Артерии и меня.
Избавился от перчаток, покрытых густой коркой чужих внутренностей. Сел на скамью и, упёршись локтями в колени, свесил голову вниз. Пытался привести сердцебиение в норму, унять дрожь в коленях, в пальцах… во всём теле. По лицу текла кровь. Тяжёлыми каплями падала на грудь, шорты и серый пол.
Минут десять я просидел, не шелохнувшись.
Считал…
Дышал…
Считал…
Дышал…
А лучше бы курил.
Кровь замедлила бег, восстановила свой привычный ритм. Словно этого эпилептического припадка не было вовсе. Разум прояснился, а вместе с ним пришло и горькое осознание всей ситуации. Внутри зазубренным лезвием заскреблось запоздалое сожаление.
Алисия была беременна. Эта тварь избила её. Она потеряла ребёнка.
Он убил моего ребёнка. А я убил его. Наверное. На глазах у всего мира. В прямой трансляции.
Я надеялся, что он сдох. И в то же время понимал, что, если это так, моя нормальная жизнь закончена. Это противоречие эмоций давило, пережимало трахею.
А вдруг это неправда? Вдруг это провокация Виктора, и я повёлся? Повёлся как придурок.
Но было поздно. Я сыграл против себя. Сыграл грязно. Явил миру чудовище. Чудовище, которое никто не должен был видеть.
Тем более она…
Я потёр руками лицо и ужаснулся количеству крови на белых бинтах. Она растекалась грязным узором, измазывала душу… забирала мечту…
Дверь внезапно открылась, впуская шум голосов и знакомую мужскую фигуру, облачённую в противную шёлковую рубашку и классические брюки. Запах сигар и дорогого парфюма ненадолго перебил металлический вкус. Но я предпочёл бы чувствовать второе, потому что первое так и не перестало ассоциироваться с землёй.
Я молча смотрел исподлобья на Виктора, приплатившего алчным копам. Другого объяснения его нахождению здесь я придумать не мог.
В ответ он обвёл мою помятую фигуру абсолютно нечитаемым взглядом, а затем, сложив руки за спиной, обыденным тоном произнёс:
– Вижу, тебе не терпится узнать выжил ли парень после твоих зверств.
Я молчал.
Он взял стул, с противным лязгом поставил напротив меня и сел.
– Давно не видел тебя таким диким. – Расслабленно закинув ногу на ногу, он в упор посмотрел мне в глаза.
