Там, на неведомых дорожках… - Евгений Панкратов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как-то не хочу я пока умирать, — заметил я, рассматривая русалок в новом свете, а также наблюдая как русалочья рогатина вновь наливается силой. О! Может в этом её секрет? Может она как-то связана с либидо, с возбуждением, с эрекцией? То есть не руками её хватать надо…
— Так не умирай, кто тебе мешает? — удивилась Дубравка.
Я тихонечко, как бы между делом обошел русалок, и как бы невзначай коснулся рогатины своим достоинством. Ничего не произошло, если не считать того, что русалки с оглушительным хохотом попадали на землю. Я, старательно делая вид что ничего не произошло, вернулся на прежнюю позицию. Что ж, не сработало, буду дальше думать.
Русалки смеялись долго и от души, до слез, мне пришлось присесть на корточки, чтоб не торчать над ними столбом. Глядя на их чистое веселье, я тоже разулыбался, в любом случае попытка не пытка, а не ошибается только тот, кто ничего не делает.
— И чего вы со мной с мертвым делать будете? — всё же уточнил я, когда русалки заняли сидячее положение.
— А с живым мы с тобой что делать будем? — вернула вопрос Лала.
— Ну, любить, заниматься сексом, рожать детей, — начал перечислять я.
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась Дубравка.
— Ну у вас есть замочек, у меня ключик, — начал я.
— Так это же сон, тут же всё не настоящее? — подначила Дубравка. — Ты ж поди по-настоящему хотел?
— Ну да.
— И что сделал для того сон стал явью?
— Дракона убил.
— Так это не твой план был, а наш. Ты же мало того, что всю задачу на наши хрупкие девичьи плечи взвалил, сам палец о палец не ударив, — сообщила Лала, — так еще и запороть его умудрился.
— И возмущаться стал, — присоединилась Дубравка, — то тебе не так, это тебе не эдак. Умирать, ему, видите ли, не хочется! Не нравится наш план — предложи свой.
— Ну, он в процессе, в разработке, ворк ин прогресс, — стушевался я, понимая, что девчонки во всем правы, и невероятно смущаясь по этому поводу. Даже моя гипотетическая смерть была хоть каким-то да планом, а у меня не было и такого.
Зато хватало наглости возмущаться, а она, как известно, города берет. Или это не она? Кто бы там ни брал города, но оставлять сколь мало-мальски важные решения за другими это не есть гут. Инициатива всегда должна исходить от меня, и мячик всегда должен быть на моей стороне. Не нравится план? Предложи свой. Вся проблема в том, что предложить-то пока и не чего. Я действительно понадеялся на них, как на представителей высшей, более мудрой и знающей силы. И, в общем-то, напрасно. Дальше, действовать буду я!
— Мой план прост, — ответил я. — Я собираюсь разобраться в устройстве мироздания, понять кто такие люди и духи, русалки и русы, обрести могущество и воссоединиться с любимыми, любой ценой, даже если для этого придется нагнуть весь мир раком!
Ух, кажется, у меня глаза загорелись, настолько я воодушевился своей же собственной речью. Не, прям буквально загорелись — я заметил блики желтого огня и пару стрельнувших искорок.
Русалки стояли и смотрели на меня большими влюбленными глазами японских анимешек со сияющими звездами внутри.
— Это та-ак, мило, — умилилась Дубравка.
— Да, та-ак мило, — согласилась Лала, — и та-а-а-а-ак долго…
Я вздохнул, вот ведь язвочка, такой момент испортила.
— Сколько твой план осуществляться-то будет? Лет сто? Больше вы и не живете, люди-то, — принялась перечислять Лала. — А нам любить сейчас хочется, мы молодые, красивые, не целованные, не любленые. Хоть волком вой, хоть минотавру глазки строй…
— Так, всё, стойте здесь, — заявил я командирским голосом, — я скоро вернусь, — и развернувшись, решительным шагом отправился просыпаться.
Русалки подбежали, схватили меня за руки с двух сторон и потянули назад.
— Да погоди ты!
— Куда направился-то?
— Реализовывать, — ответил я. — В крайнем случае если ничего не придумаю или ничего не получится, то умру. Это же вам поможет?
— Не, ну так-то твой план поинтереснее, — заявила Дубравка, продолжая тянуть меня назад, — но какой-то он недоработанный.
— Вот, например, зачем ты, мировой нагибатор, — усмехнулась Лала, — класс сновидца себе взял? Вот как он тебе поможет в достижении твоих целей, ка-а-ак?!
— Сновидец? — удивился я, это слово было понятнее, чем здухач. Хотя, конечно, второе звучало гораздо солиднее. — Ну, пока — чтобы лучше вас видеть, — усмехнулся я, и продолжил каламбурить: — А там — видно будет.
Дубравка легонько хлопнула себя полбу в наигранном жесте отчаяния, а Лала уточнила:
— Ты нас не до конца рассмотрел еще? Не надоело просто глазеть? Неужели не хочется потрогать, или чего-то большего?
— Хочется! — радостно оживился я, разворачиваясь.
— Эээ, — притормозила меня Лала и на всякий случай спряталась за Дубравку.
— Тогда — слушай, — не менее радостно начала Дубравка. Я сделал разочарованную моську, но это не особо на нее подействовало. — Дракона ты убил, поручение наше, стало быть, выполнил, засчитаем его тебе. Но к цели это нас всех не приблизило.
Они вдохновенно переглянулись с сестрой, тяжко вздохнули в унисон, и лесная дева продолжила:
— Поэтому нужен новый план!
— Шо, опять, — просипел я, оседая на землю и садясь по-турецки. Русалки последовали моему примеру.
— Не опять, а снова, — заявила Лала.
— Эх, — я тяжело вздохнул и откинулся на спину, погрузившись в дурманящий запахами ковер луговой травы.
Как тут не вздыхать, если теперь наверняка знаешь, что у их плана есть пункт «б»? Я сорвал былинку и засунул в рот, закинул руки за голову и уставился в небо. Голубое, спокойное, дневное, с редкими облаками и без малейшего намека на светило. Я ведь тоже испытываю чувства глядя на него, не просто собираю и обрабатываю данные? Да, наверное, спокойствие, безмятежность, вполне себе положительные эмоции. Или я сейчас собираю данные об эмоциях и пытаюсь анализировать их, как только что делал с небом? А вот умру я и больше никогда не увижу этого неба! О, теперь есть эмоции, сожаление, жалость к самому себе. Так, значит нрав и волшебство у меня идут на последнем месте, по остаточному принципу, любопытно…
Русалки, к моему удивлению, прилегли рядом, под бочок, под оба бочка, положив головы на мои руки. Ощущения от тактильного
