Полная история Христианской Церкви - Александра Бахметева

Между тем приступили к восстановительным работам. Иудеи с восторгом принялись за священный для них труд; всякий хотел принять в нем участие, всякий жертвовал, чем мог. Орудия для работы отделывались золотом и серебром. Женщины отдавали свои дорогие украшения, в полах богатой одежды носили камни, землю копали серебряными лопатами. Но едва успели расчистить место и приготовить материал для постройки, как страшное землетрясение с бурей и вихрем разметало все заготовленное и множество работников было задавлено обломками и камнями. Работу на время оставили. Когда же опять приступили к делу, случилось новое землетрясение, страшнее первого.

На этот раз остатки еще уцелевшего основания были вырваны из земли, орудия разнесены вихрем, пламя, вырываясь клубами из земли, опалило работников и оставило на телах и одеждах изображение креста. Ужас объял иудеев. Они убедились, что Сам Бог против них; многие уверовали и крестились. Юлиана известили о случившемся. Он рассердился, запретил упоминать об этом событии как о чем-то необыкновенном и изгнал епископа Кирилла.

Кирилл, епископ Иерусалимский (315–386), епископ с 351 г. Трижды свергался со своей кафедры арианами. Блаженный Иероним и некоторые другие отцы, однако, считали его арианином, на том основании что посвящение в епископы он получил от арианина Акакия и затем долгое время дружил с полуарианами. Святой Кирилл, действительно, не употреблял в своих сочинениях слово «Единосущный», хотя присутствовал на II Вселенском Соборе в качестве православного епископа, «подвизавшегося против ариан», и принял Никейский Символ. Известен благодаря своим катехизическим трудам: огласительным и тайноводственным поучениям, имеющим большое значение для истории христианских догматов, Таинств и обрядов.

Не удались действия Юлиана в пользу язычества в Антиохии. В предместьях Антиохии, Дафне, стоял великолепный храм, посвященный Аполлону. Кумир Аполлона славился издавна, и толпы поклонников, бывало, посещали капище, в котором совершались богатые жертвоприношения. Но теперь все изменилось. Капище стояло пустым. В предместье была незадолго до того выстроена церковь, в которой покоились тела священномученика Вавилы и трех отроков, пострадавших с ним при Декии. Вокруг церкви возникло христианское кладбище, и христиане приходили молиться на том месте, где прежде совершались языческие обряды. Юлиан, собираясь в поход против персов, прибыл в Антиохию и захотел вопросить идола. Он надеялся найти в капище прежнее великолепие и толпы поклонников с богатыми приношениями, но, к великому своему удивлению, нашел там только одного жреца, который от себя принес гуся в жертву языческому богу. Он стал вопрошать идола, но Аполлон не дал ответа. «Что это значит?» – спросил разгневанный Юлиан. Жрец приписал неудачу соседству мощей святого Вавилы. Юлиан велел удалить их. Все антиохийские христиане прибыли в Дафну и торжественно перенесли мощи в соборный храм, воспевая громогласно: Велик Господь и достославен паче всех богов: все идоле народов ничто; Господь же сотворил Небеса… Небеса возвещают правду Его, и все народы– видят славу Его. Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся ничтожными идолами! (ср.: Пс. 95, 4–5; 96, 6–7). Это возмутило Юлиана, тут же давшего распоряжение мучить христиан. В то же время он повелел отделать заново и с большим великолепием капище Аполлона, а сам был намерен торжественно открыть его. Но вдруг, в ночь на тот день, капище сгорело до основания! Обвинили христиан и многих казнили, хотя соседние поселяне утверждали, что огонь с неба упал на капище. Святой епископ Мелетий сопровождал осужденных на место казни, молясь с ними, за что был сразу изгнан. Христианские церкви вновь грабились, язычники ругались над христианами и совершали всякие злодейства. Но небесное правосудие скоро настигло гонителей. Дядя Юлиана, отступник, как и он, был одним из самых жестоких врагов христиан. Он тешился их страданиями, нагло ругался над святыней храмов. Вдруг страшная, внезапная болезнь поразила его и некоторых его товарищей, и все они скончались в ужасных мучениях. Но и это не вразумило Юлиана. Гонение распространилось по всей Сирии. Юлиан письменно восхвалял усердие язычников, когда они жгли церкви и разоряли христианские кладбища, и в своих сочинениях старался опровергать и высмеивать христианскую веру.

Царь жил в Антиохии довольно долго, но не сумел завоевать расположение даже язычников. Они любили увеселения и были недовольны тем, что Юлиан чуждался их, но принимал участие в самых нелепых обрядах, которым и язычники перестали верить[156]. Они громко высмеивали его суеверие, грубое обхождение, самую наружность его, небрежность, доходившую до неопрятности, хотя этой небрежностью Юлиан думал доказать свое презрение к роскоши.

Недовольный и раздраженный своим пребыванием в Антиохии, Юлиан двинулся в поход со значительными силами. На пути он посещал знаменитые языческие капища, усердно совершал жертвоприношения и вопрошал идолов, давал щедрые пособия на возобновление разрушенных языческих храмов, обещая открыть их с торжественностью на обратном пути. Но Юлиану не суждено было возвратиться. Ободренный первыми успехами против персов, которые его просто заманивали в глубь страны, он зашел далеко за Евфрат, сжег за собой флот, но был смертельно ранен в сражении неприятельской стрелой. Чувствуя, что смерть близка, он в ярости схватил в горсть запекшуюся кровь, текущую из раны, и, бросив ее в воздух, воскликнул: «Ты победил, Галилеянин!» Так бесславно закончил Юлиан свою жизнь.

Войска, оставшиеся без начальника, поспешили избрать императора. У Юлиана не было детей, и царствующая династия пресеклась. Единодушно избрали Иовиана[157], христианина, пользовавшегося всеобщим уважением. «Я не хочу начальствовать над язычниками», – сказал Иовиан войскам, избравшим его. «Не язычниками будешь ты предводительствовать, а христианами, – воскликнули воины, – краткое царствование Юлиана не изгладило из наших сердец истинной веры и поучений Великого Константина», – и они тотчас же водрузили крест над воинским знаменем.

Не скоро дошла в Константинополь весть о кончине Юлиана в отдаленной стране. Но это событие было открыто некоторым святым мужам чудесным образом. Отшельник Юлиан Савас известил своих учеников о смерти царя в самый час его кончины. В Александрии знаменитый христианский ученый, Дидим Слепец[158], во время молитвы ночью услышал слова: «Сегодня не стало Юлиана; извести об этом Афанасия».

Афанасий в то время скитался в пустынях Египта, преследуемый воинами, которым было велено убить его. Среди опасности он не знал страха и твердо уповал на Бога. «Я спокоен, как в дни мира, – говорил он отшельникам, – ибо страдаю ради Христа и укреплен Его благостью, сердце мое готово на все, что пошлет мне Господь». Он советовался с аввою Памвой и с Феодором Освященным[159], куда бы ему направить путь, но Феодор сказал ему: «Тебе нет нужды укрываться в настоящий час, Юлиан пал в Персии».

Два года с небольшим царствовал Юлиан, и в это время он употребил, конечно, самые сильные меры к низложению христианства. Но его попытки только еще больше доказали силу христианства и слабость язычества. Язычество не могло ожить после того, как мир узнал чистый и высокий закон Христа, а гонение послужило благотворным испытанием для христиан, которые познали из опыта силу единодушия и взаимной любви.

Новый император поспешил возвратиться из Персии, где положение армии было крайне трудным. Заведенная Юлианом в глубь неприятельской страны, она не имела достаточно сил, чтобы продолжать войну, и терпела недостаток во всем. Иовиан был вынужден заключить невыгодный мир и уступить Canopy некоторые области и города. Низибия, так долго оборонявшаяся, попала под власть персов. Много пострадали от новых своих властителей и христиане Месопотамии и других областей.

На обратном пути армии крест, предшествовавший войскам, возвещал всем областям, к какой вере принадлежит новый император. Впрочем, он и не замедлил в посланиях ко всем областным правителям исповедать себя христианином, объявляя притом полную свободу вероисповеданий всех своих подданных. Иовиан возвратил из ссылки христиан, изгнанных за веру, и отменил все распоряжения Юлиана против христиан. Прибыв в Антиохию, он призвал Афанасия и принял от него письменное изложение Никейского Символа как единого истинного. Христиане обрадовались, и нигде радость не омрачалась гонением на язычников. Мир водворился как бы сам собой; христиане и не думали мстить за перенесенные обиды, но спокойно радовались торжеству истины; проповедники призывали к кротости и незлобию. Но скоро печаль заменила радость: Иовиан, не успев достигнуть столицы, внезапно умер. Общий выбор пал на Валентиниана, уроженца Паннонии, человека твердого, который при Юлиане потерпел за христианскую веру. Избрание Валентиниана, ревностного христианина, ясно доказало, как бессильна была языческая партия, на миг ожившая под покровительством Юлиана.