Опасное окружение - Натали Питерс

Я поднялась по прогнившим ступеням на крыльцо. Ветер набирал силу, траурно завывая в соснах, где-то вдали закричала голубка. Мне вдруг показалось, что я очутилась в страшной сказке – одна, на опушке глухого леса, отсюда кричи – не докричишься. Но я подавила беспокойство – ведь опасность осталась позади.

Дверь висела на одной петле и так же, как и давеча, натужно заскрипела. В нос мне ударил тяжелый, спертый запах. Хорошее место для любовных свиданий! Слабый свет проникал в дом сквозь щели в стенах и рваную газету, закрывавшую окна.

И вдруг я увидела распростертое на полу тело.

Я завизжала. Стены ответили мне эхом, на все лады повторяя мой полный ужаса крик. Я оцепенела. Гарт? Превозмогая охватившую меня слабость, я сделала шаг вперед и перевернула мужчину на спину. В перекошенной смертной гримасой маске я узнала лицо Жака. Мне показалось, что покойник усмехается, пялясь на меня мертвыми остекленевшими глазами. Только сейчас я заметила, что стою в луже крови.

На виске, над правым ухом, зияла рана. Зачем-то я взяла его руку, наверное, чтобы прощупать пульс, хотя было ясно: он мертв. Впервые я узнала ощущение мертвой плоти, плоти, лишенной тепла и упругости живого тела. Я выпустила руку, и она со стуком упала, словно налитая свинцом. Смерть заполнила тесное пространство хижины, отметив своей печатью все, что в ней находилось. Перед ее лицом я и сама чувствовала себя полумертвой, лишенной воли и обессиленной. Присев на корточки, я тупо смотрела на труп.

Итак, Жак. Пришел ли он сюда, чтобы покончить с собой? Почему именно сюда? Он, должно быть, знал обо мне и Гарте. Голова кружилась от удушья. Я заставила себя встать и выйти на крыльцо. Цепляясь руками за хлипкие перила, я жадно глотала воздух. Вельзевул храпел. Конь почуял смерть еще издалека, он знал, что нас ждет здесь. Я беспомощно огляделась. Вокруг простирались болотистые заросли. Камыш покачивался на ветру, образуя зеленовато-коричневые волны. Вблизи ни дома, ни живого существа. А до прихода Гарта может пройти не один час.

Что мне делать? Бежать за помощью? Ближе всего была усадьба Мак-Клелландов. Нет, только не туда. Надо возвращаться в «Ля Рев». Внезапно я все поняла.

Я вернулась в домик, обыскала его, затем труп, но не нашла ни ружья, ни пистолета. Догадка потрясла меня: раз поблизости не оказалось оружия, стало быть, не было и самоубийства. Его убили.

Единственное, что я могла для него сделать, – это закрыть глаза и помолиться о его душе.

Услышав звук шагов по ступеням крыльца, я обернулась. Дверной проем заслонила женская фигура. Испуганно вскрикнув, я вскочила на ноги. Свет падал из-за спины женщины, и я не видела ее лица, но по осанке и росту поняла, что передо мной Жоржетта. Я вздохнула с облегчением. По крайней мере передо мной был живой человек, а не сама ее величество смерть.

– Отдаете долг покойному, Элиза? – спросила Жоржетта.

– О, какое счастье, что вы пришли, Жоржетта, – пролепетала я. – Жака убили.

Жоржетта вошла в хижину.

– И что вы предлагаете делать?

– Немедленно ехать за помощью, что же еще?

Жоржетта молчала. Я тупо смотрела на нее. Постепенно до меня начал доходить смысл произнесенных Жоржеттой слов. Она… Она знала!

– Так вы…

Жоржетта переступила через тело, поддев мертвеца ногой.

– Да, я знала. Арнольд рассказал мне. Бедный глупышка Жак. Ну что же, его печали уже позади, не так ли?

– Я не понимаю вас, – нетерпеливо сказала я. – Откуда узнал Арнольд?

– Ну… Он был здесь, когда Жак убил себя.

– Значит, он прихватил с собой и ружье? В доме его нет. Я посмотрела.

– В самом деле? Какая предусмотрительность! Прямо маленькая героиня, – добавила Жоржетта. – Давайте выйдем на воздух, здесь душновато.

Мы вышли. Арнольд ждал нас у крыльца, рядом с лошадьми. Увидев меня, он усмехнулся.

– Привет, Элиза. Вы, гляжу, ранняя пташка.

– Скажите мне, что случилось, – обратилась я к Арнольду. – Почему он это сделал? Вы поссорились?

– Жак был таким впечатлительным. Произошел несчастный случай.

У меня пересохло во рту.

– Нет, никакой случайности не было. Вы убили его.

Арнольд рассмеялся. Своей невозмутимостью он напугал меня сильнее, чем если бы набросился с кулаками.

– И вы бы хотели, чтобы меня за это повесили? Нет, меня это никак не устраивает. Я слишком люблю жизнь.

– Вы сошли с ума, Арнольд, – сказала я. – Он ни разу в жизни не обидел вас. Он… он любил вас, а вы… вам, кажется, безразлично то, что он умер.

Я слишком поздно заметила занесенную надо мной руку Жоржетты. Она ударила меня по голове камнем, и последнее, что я увидела, прежде чем погрузиться в темноту, было ее красивое лицо с дьявольски жестокой усмешкой.

Голова раскалывалась от боли. Я потерла висок, но это не помогло. Меня подташнивало, я чувствовала тяжесть во всем теле.

– Прекрасно, ты пришла в себя.

Туман перед глазами рассеялся. Я валялась на полу под окном. Трупа не было. На маленьком столике горел огарок свечи. Жоржетта стояла возле двери. В руке у нее был пистолет.

– Арнольд пошел кое-что устроить, – сообщила она.

– Воды, – попросила я, пытаясь сесть. Меня мутило. – Пожалуйста, дайте воды.

– Тихо! – рявкнула она. – Можешь сесть, но не пытайся подняться, не то пристрелю. Не думай, что я не сумею этого сделать.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, – сказала я. Мне удалось сесть. Я оперлась спиной о стену и закрыла глаза.

– Не в этом ли состоял ваш план? – спросила я тихо. – Двойное убийство?

– Нет, – со злобной улыбкой ответила Жоржетта. – Мы припасли для тебя нечто получше. Самую подходящую участь для шлюхи. Я уже давно все продумала и рассказала Арнольду. Он был в восторге.

– Гарту вряд ли это понравится.

– Гарт! Ха! Он ни о чем не узнает. Он уехал в Вашингтон, моя дорогая, и не вернется еще очень и очень долго. Никто не удивится, узнав, что ты сбежала, убив мужа, и меньше всего Гарт. Он рассказывал мне о тебе. Мы вместе смеялись над тобой, Элиза. Он говорил, что ты как сука в течке, все тебе мало.

Она лгала, но тогда, полуживая, я почти ей поверила. Он должен был прийти. Он сказал, что придет.

– Вы лжете, – ответила я.

– Разве? – переспросила Жоржетта, хрипло рассмеявшись. – Гарт любит меня, Элиза. Он всегда любил меня, с самого детства. И я его люблю.

– И сколько детей ты ему подарила? – язвительно спросила я.

– Какая разница, есть у нас дети или нет. К тому же Гарт безразличен к детям, я знаю. Ты для него ничто, временная забава. Я – та жена, которая нужна ему. Я знаю, чего Гарт хочет от жизни, и знаю, как помочь ему добиться цели. А ты – худшее, что могло бы случиться с ним в жизни. Ты скандальная безвкусная девка! Ты вульгарна и бесстыдна!