Структура и динамика психического (сборник) - Карл Юнг

554 Не все сновидения имеют одну и ту же степень важности. Уже первобытные различали «малые» и «большие», или, как сказали бы мы, «незначительные» и «значительные» сновидения. При более пристальном рассмотрении оказывается, что «малые» сновидения суть еженощные фрагменты фантазии, которые происходят из субъективной и личностной сферы и значения которых исчерпываются повседневностью. Поэтому такие сновидения столь легко забываются, ведь их воздействие проявляется разве что в колебаниях душевного равновесия. Напротив, «значительные» сновидения часто хранятся в памяти на протяжении долгого периода, нередко они образуют самую сердцевину нашей сокровищницы душевных переживаний. Как часто я встречал людей, которые при первом же знакомстве не могли удержаться от того, чтобы не сказать: «Однажды мне приснился сон!» Нередко это было вообще первое сновидение, которое они были в состоянии припомнить, увиденное между третьим и пятым годами жизни. Я исследовал много таких сновидений и нашел в них часто встречающуюся особенность, которая выделяет их из прочих сновидений. В них присутствуют именно символические образы, с которыми мы сталкиваемся также и в истории человеческого духа. Примечательно, что сновидец не имеет ни малейшего представления о существовании таких параллелей. Эта особенность характеризует сновидения процесса индивидуации. В них содержатся мифологические мотивы или мифологемы, которые я обозначил как архетипы. Это те специфические формы и группы образов, которые встречаются не только во всех времена и во всех местах, но всегда представлены в конкретном виде в индивидуальных сновидениях, фантазиях, видениях и бредовых идеях. Их частое появление в индивидуальных случаях, так же как и их этническая или расовая вездесущность, доказывают, что человеческая душа лишь в малой степени является уникальной, субъективной или личностной, во всем прочем же она коллективна и объективна5.

555 Таким образом, мы говорим, с одной стороны, о личном, с другой – о коллективном бессознательном; которое залегает на более глубоком уровне по сравнению с личным, приближенным к сознанию бессознательным. «Большие», или «значимые», сновидения возникают из этого, более глубокого слоя. Об их значительности свидетельствует не только то субъективное впечатление, которое они производят, но и их творческая, созидающая форма, которая часто несет в себе невиданную поэтическую силу и красоту. Подобные сновидения случаются большей частью в судьбоносные периоды жизни, например в ранней юности, в пубертате, в середине жизни (в период от 36 до 40 лет) и при приближении смерти (conspectu mortis). Их толкование часто сопряжено со значительными трудностями, потому что материал, который может сообщить сновидец, весьма скуден и беден. В случае таких архетипических продуктов речь идет уже не о личном опыте, а в известной мере о всеобщих идеях, значимость которых заключается в их внутреннем смысле, а не в каком-либо личном переживании. Одному молодому человеку приснилась, к примеру, большая змея, которая в подземном склепе стерегла золотую чашу. Однажды, правда, он видел гигантскую змею в зоопарке, но, помимо этого, он был совершенно не в состоянии припомнить что-либо, что могло бы ему дать повод к подобному сновидению, разумеется, кроме сказок. Если делать заключения на основе этого неудовлетворительного контекста, то сновидение – которое как раз характеризовалось весьма сильным аффектом – едва ли могло иметь какое-либо значение. Но тогда нельзя было бы объяснить его явно выраженное эмоциональное влияние. В подобных случаях мы должны свести мотив сновидения к мифологеме, где змея или дракон с сокровищем, убежище или нора изображают момент испытания в жизни героя. Тогда станет ясно, что речь идет о коллективной эмоции, то есть о типичной аффективной ситуации, которая является личным переживанием лишь отчасти. Первичной же оказывается всеобщая человеческая проблема, которая субъективно была упущена и вследствие этого объективно проникла в сознание6.

556 Человек в середине жизни еще ощущает себя молодым, старость и смерть пока от него далеко. Однако примерно в 36-летнем возрасте он переступает зенит жизни, не осознавая явственно значение этого факта. Если же этот человек в соответствии со всеми своими наклонностями и дарованиям не выносит своей чрезмерной бессознательности, то вторжение бессознательных содержаний, скорее всего, будет проявляться у него в форме архетипического сна. Тщетными будут его усилия понять это сновидение с помощью тщательно зафиксированного и запротоколированного контекста, ибо данное сновидение содержит совершенно чуждые ему мифологические формы, которые непривычны для сновидца и совершенно ему неизвестны. Сновидение использует коллективные фигуры, так как оно должно выразить вечную, бесконечно повторяющуюся человеческую проблему, а не нарушение личного равновесия.

557 Все те моменты индивидуальной жизни, когда универсальные законы человеческой судьбы в нарушение всех индивидуальных намерений, ожиданий и воззрений, прорываются в личное сознание, оказываются одновременно и перевалочными пунктами процесса индивидуации. Этот процесс как раз и есть спонтанное осуществление целостного человека. Я (или эго), сознающая личность, является только частью всего человека, и его сознательная жизнь еще не есть его целостная жизнь. Чем более человек является просто Я (или эго), тем больше отщепляет он себя от коллективного человека, которым он является с самого начала, даже если противится этому. Поскольку, однако, все живущее стремится к целостности, то наша, неизбежно односторонняя сознательная жизнь, постоянно корректируется и компенсируется универсальным человеческим бытием, пребывающим в нас с целью максимальной интеграции сознания и бессознательного или, лучше сказать, некоей ассимиляции Я (или эго) в более целостную личность.

558 Подобные рассуждения неизбежны, если мы хотим понять смысл «больших» сновидений. В них используются как раз многочисленные мифологемы, которые характеризуют жизнь героя, то есть великого человека, полубожественного по своей природе. Здесь имеют место опасные приключения и испытания, так же как это происходит при инициациях. Мы встречаемся с драконами, животными-помощниками и демонами, а также с мудрым старцем, человеком-зверем, древом желания, скрытым сокровищем, источником, пещерой, садом, окруженным стеной, с алхимическими субстанциями и процессами превращения и т. д. – со всеми теми вещами, которые никак не соприкасаются с банальностями нашей обыденной жизни. Причина этого заключается в том, что речь здесь идет об актуализации той части личности, которая еще не существует, а только лишь пребывает в процессе становления.

559 Каким образом такие мифологемы «конденсируются» в сновидении и как они взаимно уплотняют и модифицируют друг друга, демонстрирует известная гравюра XV века, где изображается сон Навуходоносора[89]. Хотя на картине представлено не что иное, как то самое сновидение Навуходоносора, художник «переснил» его еще раз – это становится очевидным, если внимательнее изучить детали. Дерево растет (в совершенно небиблейском духе) из царского пупа: оно олицетворяет собой родословное древо прародителей Христа, которое выросло из пупа Адама, нашего праотца7. Поэтому оно несет на своих ветвях пеликана, который своей кровью питает питомцев, – хорошо известная аллегория Христа. Помимо этого пеликана, на дереве присутствуют четыре птицы, которые символизируют четырех Евангелистов, образуя Quincunx (квинкункс = расположение по углам квадрата), который присутствует также и внизу – олень как символ Христа8 в центре и четверо животных, устремивших свой полный ожидания взор вверх. Обе эти четверицы теснейшим образом связаны с алхимическими идеями: сверху – volatilia, снизу – terrena, первая изображается в виде птицы, вторая – четвероногого животного (quadrupedia). Итак, в это изображение образа сновидения проникло не только христианское представление о родословном древе и четверицы (кватерности) Евангелистов, но также и алхимическая идея об удвоенной четверице (superius est sicut quod inferius – то, что вверху, подобно тому, что внизу). Эта контаминация весьма наглядно демонстрирует, каким образом индивидуальные сновидения используют архетипы. Последние сгущаются, спутываются и перемешиваются не только между собой (как здесь), но и с уникальными индивидуальными элементами.

560 Если сновидения порождают столь существенные компенсации, то почему они тогда столь непонятны? Этот вопрос мне часто задавали. На это я должен ответить, что сновидение есть природное событие, а природа не склонна предоставлять человеку в распоряжение свои плоды «даром», или в соответствии с человеческими ожиданиями. На это часто возражают, что компенсация будет недейственной, если сновидение не будет понято. Но это, однако, не так – ведь многое в жизни работает без всякой установки на понимание. Между тем, несомненно, что через понимание мы можем значительно усилить действие сновидения, что нередко бывает крайне необходимо, так как бессознательное может остаться недослышанным: «Quod natura relinquit imperfectum, ars perficit!» (То, что природа оставила недовершенным, довершает искусство!) – гласит алхимическое изречение.