На развалинах третьего рейха, или маятник войны - Георгий Литвин

Близкий друг Гелена Хайнц Херре говорил впоследствии: «В то время было важно подобрать, что называется, с улицы как можно больше офицеров». Отделения шпионской «ОГ» в западногерманских городах и землях именовались «генеральными представительствами» и «филиалами».

Англичане и американцы, грубо нарушив договоренности, подписанные представителями стран антигитлеровской коалиции, проигнорировав приговоры Нюрнбергского трибунала, не только попустительствовали Гелену, принимавшему на службу бывших офицеров СС и СД, но и активно поддерживали его.

Читателю легко понять, что такое «преодоление прошлого» ничего общего с денацификацией и строительством новой, демократической Германии не имело, но зато вполне отвечало интересам германской военщины и американским устремлениям быть хозяином положения и в Европе, и в мире.

Так дело и дошло до того, что окопавшиеся в «ОГ» нацисты начали составлять досье на политических деятелей — начиная от буржуазных и кончая «левыми», коммунистами, а затем и определять, кого из них считать врагом «западной демократии».

«…Договорившись с Крихбаумом, — вспоминает X. Фельфе, — о моем официальном зачислении в «организацию Гелена», я 15 ноября 1951 года отправился в Карлсруэ, чтобы приступить к службе в генеральном представительстве «Л».

Найдя нужный мне дом на Гервигштрассе, я разыскал во дворе вывеску мастерской по изготовлению жалюзи «Циммерле», поднялся на второй этаж. Вместе с мастерской здесь располагались и рабочие кабинеты генерального представительства. У шефа были «особые отношения» с вдовой Циммерле. В какой-то степени это была «крыша» для представительства. Шефа звали Альфред Бенцингер, он же Ляйдль. Прежде он работал у Канариса, в последнее время во Франции. Теперь его агенты, информаторы и курьеры действовали в Австрии, Швейцарии, во Франции, Италии, Югославии.

Пристальное внимание уделялось «советской зоне оккупации», так в течение всех лет нашего присутствия в Германии ФРГ называли ГДР. Как принято в шпионских организациях, я работал под псевдонимом, выступая под именами Фризен, Зандерс или Бек. Фальшивые документы изготавливали американцы. Работать пришлось в паре с Оскаром Рейле, специалистом по психологической войне против Востока. Он занимался этим «ремеслом» еще в третьем рейхе. Сам он себя всегда считал одним из представителей духовной элиты антикоммунизма. Из бесед с ним я много узнал о «политической платформе» западногерманских секретных служб: «холодная война», «единоличное представительство Германии», особая роль ФРГ в Европе, решение спорных вопросов с применением силы.

Агенты-двойники, находившиеся в моем ведении, ничего интересного собой не представляли. Да и занимались мы в 1951–1952 годах главным образом вербовкой в среде высокопоставленных правительственных чиновников и представителей делового мира. Мы подбирали их в министерствах, земельных правительствах, органах полиции и городского управления, в таможне, политических партиях и организациях, в профсоюзах, а также в дипломатических представительствах Бонна за рубежом. Попутно заводилось досье на ведущих политиков, причем отнюдь не только опозиционных…» Прервем рассказ нашего разведчика о его работе в «Организации Гелена» и еще раз оценим обстановку того времени в Германии.

Советское руководство и лично И. В. Сталин оказывали огромную помощь нашим органам разведки на всех уровнях. На закрытых совещаниях Иосиф Виссарионович неоднократно утверждал, что для того, чтобы построить мост, нужны средства, труд многих людей и время, а для того, чтобы его уничтожить нужно несколько килограммов взрывчатки. Поэтому нужна величайшая бдительность, нужно учитывать, что мы все же находимся в окружении врагов, что империалисты не оставят нас в покое, что может усиливаться классовая борьба даже в нашей стране. Нам удалось перед войной уничтожить «пятую колонну», и это тоже одна из причин нашей победы в Великой Отечественной войне.

Высшие чины нашей разведки и, естественно их подчиненные, знали, что, в случае предательства и измены их семьи будут репрессированы, а предатели будут уничтожены, даже если они будут тщательно оберегаться агентами ЦРУ или Интелленджис сервис где-то в странах Латинской Америки или Австралии. Для приведения приговора предателям существовал специальный отдел в органах КГБ. Предателей настигала кара в любой стране и обычно как несчастный случай или самоубийство. Там работали мастера высшего класса.

С другой стороны, при жизни Сталина в органах разведки главных наших противников США и Англии работали советские глубоко законсперированные агенты, занимавшие там достаточно высокие посты, а поэтому наше правительство и лично Сталин принимали в послевоенный период, казалось бы, самые рискованные решения, имевшие судьбоносное значение для Китая, Кореи, Ирана, Греции и других стран, и в том числе, по раскрытию секретов атомного оружия. Основная масса наших агентов за рубежом работала, исходя из идейных соображений. Большое влияние на них производили также наши ошеломляющие успехи по восстановлению разрушенного войной хозяйства, и особенно достижения советской науки и здравоохранения.

В какой-то мере изменились и методы работы органов госбезопасности. Приведу такой пример. В период напряженности, а наше руководство знало, что американцы планируют даже нанесение атомных ударов по нашим городам, было принято решение привести войска, находящиеся на территории Германии, в других странах Восточной Европы, в повышенную боеготовность. Кроме этого, Генштаб разработал меры быстрой замены в частях и соединениях практически всего высшего и среднего комсостава. Эти люди должны были занять должности во внутренних военных округах, а им на смену, уже без семей, направлялся новый состав офицерских кадров. Разведки западных стран это сразу же отметили, а их аналитики выдали для правительств стран, входящих в НАТО, свои прогнозы, которые сводились к следующему: «Несмотря на большие потери от атомных бомбардировок в первые дни, СССР сможет в течение 20 суток занять Западную Европу, а через 60 — с помощью интенсивных бомбардировок вывести из строя главного американского союзника — Англию с ее базами, имеющими первостепенное значение для американской бомбардировочной авиации. К исходу шести месяцев боевых действий СССР может захватить северное побережье Средиземного моря от Пиренеев до Сирии, станет контролировать Гибралтарский пролив, захватит нефтяные районы Ближнего Востока. Русские атомные бомбардировщики и развернувшаяся партизанская война в США значительно подорвут способность и волю Америки к продолжению войны. Америка не сможет защитить свои собственные города.

После того как американское правительство поняло, что США не удастся победить Россию в атомной войне, разрабатывается новый, долгосрочный план разрушения Советского государства, но это уже тема другой главы.

Я продолжал работать на демаркационной линии, которая постепенно превращалась в обустроенную границу между двумя суверенными государствами ФРГ и ГДР.

На границе в некоторых местах были построены стационарные заграждения. Пограничную службу вместе с советскими подразделениями начала нести и специально созданная в ГДР пограничная полиция, для которой строились казармы или использовались подходящие для этой цели здания, а также передавались ей казармы, которые занимали наши воинские части, находящиеся вблизи границы.

Эти немецкие формирования пограничников подчинялись начальнику полиции ГДР. Возглавлял ее в то время доктор Фишер, известный антифашист, который долго жил и работал в СССР, воевал в интернациональной бригаде в Испании.

Я лично с ним неоднократно встречался. Он хорошо владел русским языком. Офицерские кадры для этой пограничной полиции частично готовились в ГДР и «секретно» в нашей стране. Однажды приехал в город Стендаль, где находились штабы 79-го стрелкового корпуса и 207-й стрелковой дивизии, размещались в казармах полки этой дивизии, и в том числе 756-й стрелковый полк, в котором я числился переводчиком.

Новый начальник разведки дивизии, сменивший полковника Щекотихина, ставшего начальником разведки 3-й Ударной армии, доверительно рассказал мне, что недавно назначенный начальником штаба полка майор (назову его «К.») был арестован отделом контрразведки нашего корпуса и сейчас ведутся его допросы: он вел недостойный образ жизни, беспробудно пьянствовал, установил связи с немками. На допросе одна из них созналась, что является агентом английской разведки и утверждает, будто майор сказал ей, что он закончил военную академию и, что в любой армии ему предоставят работу.

Арест майора произвели в штабе корпуса. О том, что он под следствием, в полку знают несколько человек. Для всех он сейчас находится в срочной командировке по приказу штаба армии. Мне звонил начальник контрразведки корпуса и просил вас прибыть к нему. Он сказал, что вас хорошо знает и хочет вместе допросить немку, которая арестована по делу майора. Их переводчик недавно прибыл из Союза и еще не имеет достаточного опыта…