Полное собрание сочинений. Том 38. - Л. Н. Толстой

— Эти точно что бѣдные и взять не съ чего. Да вѣдь тамъ не разбираютъ.

— Ну, а Курносенкова? Я говорю про женщину, у которой взяли овцу. И эту староста257 жалѣетъ, но какъ будто оправдывается тѣмъ, что не можетъ не исполнять приказанія.

— Я спрашиваю, давно ли онъ старостой. И сколько получаетъ.

— Да что получаю? отвѣчаетъ онъ не на мой высказанный, а на не высказанный вопросъ, зачѣмъ онъ участвуетъ въ такомъ дѣлѣ?

— И то хочу отказаться. 30 рублей наше жалованье, a грѣха не оберешься.

— И чтоже, и отберутъ и самовары, и овецъ, и куръ? спрашиваю я.

— А они какъ же. Обязаны отбирать. А волостное уже торги назначитъ. И продадутъ. Да натянутъ какъ нибудь....

Иду къ Курносенковой, къ той бабѣ, которая приходила объ описанной у ней овцѣ. Крошечная избенка, въ сѣняхъ та самая единственная овца, которая должна итти на пополненіе государствен[наго] бюджета258 въ дополненіе къ тому, что получится за торговлю водкой, на259 содержаніе арміи, двора и всякихъ чиновниковъ. По бабьему обычаю, особенно свойственному нервной, измученной и нуждой и трудами женщинѣ, Курносенкова, увидавъ меня, съ волненіемъ начинаетъ быстро говорить:

— Вотъ и живу. Послѣднюю овцу берутъ, а я сама чуть жива съ этими. Указываешь на хоры и печку. Идите сюда, чего. Не бойтесь. Вотъ и кормись тутъ съ ними, съ голопузыми.

Голопузые, дѣйствительно голопузые, слѣзаютъ съ печи и окружаютъ мать...

Ѣду въ тотъ же день въ волость.

Старшина подтверждаетъ мнѣ всё то же, что сказалъ староста.

Въ волости нѣсколько человѣкъ стоятъ за рѣшеткой. Старшины нѣтъ. Онъ сейчасъ придетъ... Распрашиваю260 дожидающихся. Кто зачѣмъ?

Двое за паспортами. Идутъ въ заработки.261 Принесли деньги за262 паспорта. Одинъ пріѣхалъ за копіей съ рѣшеніемъ волостного суда, отказавшаго ему, просителю, въ томъ, что усадьба, на которой онъ жилъ и работалъ 23 года, похоронивъ принявшихъ его стариковъ дядю и тетку, не была бы отнята отъ него внучатной племянницей того же дяди. Племянница эта, будучи прямой наслѣдницей дяди, пользуясь закономъ 9 ноября, продаетъ въ собственность и землю и усадьбу, на которой жилъ проситель. И ему отказано, но онъ263 не хочетъ вѣрить, чтобы были такія права, и хочетъ просить вышній судъ, онъ самъ не знаетъ какой. Я разъясняю ему, что права эти есть, и это вызываетъ доходящее до недоумѣнія и недовѣрія неодобреніе всѣхъ присутствующихъ.264

Едва кончилъ разговоръ съ этимъ крестьяниномъ, какъ265 обращается ко мнѣ266 за разъясненіями по его дѣлу высокій, съ суровымъ, строгимъ выраженіемъ лица крестьянинъ. Дѣло его въ томъ, что онъ вмѣстѣ съ односельцами копаютъ руду желѣзную на своихъ пашняхъ, копали съ поконъ вѣка. Нынче вышло распоряженіе. Не велятъ копать. На нашей землѣ не велятъ копать. А мы только этимъ кормимся. Второй мѣсяцъ хлопочемъ и нигдѣ концовъ не найдемъ. И ума не приложимъ, кому это нужно мужика раззорять.

Я ничего не могу сказать этому человѣку утѣшительн[аго] и обращаюсь къ пришедшему старшинѣ съ моими вопросами о тѣхъ рѣшительныхъ мѣрахъ, которыя прилагаются у насъ для взысканія недоимокъ. Спрашиваю267 и о томъ, по какимъ да по какимъ статьямъ собираются подати. Старшина сообщаетъ мнѣ, что всѣхъ видовъ податей, по которымъ собирается теперь недоимка 7:268 1) казенныя, 2) земскія, 3) страховыя, 4) продовольственные долги, 5) продовольственнаго капитала въ замѣнъ засыпи, 6) мірскихъ волостныхъ, 7) сельскихъ.

Старшина говоритъ мнѣ то же, что и староста, что причина особенной строгости взысканія предписаніе высшаго начальства. Старшина признается, что трудно собрать съ бѣдныхъ, но уже не съ такимъ сочувствіемъ, какъ староста, относится къ бѣднякамъ и не позволяетъ ужъ себѣ осуждать начальство и, главное,269 почти не сомнѣвается въ необходимости своей должности и въ270 безгрѣшности участія въ этомъ дѣлѣ.

— Вѣдь нельзя же, тутъ и волостныя, и земскія.

Вкорѣ послѣ этого мнѣ случилось говорить объ этомъ же съ Земскимъ начальникомъ. Да [у] земскаг[о] начальника сомнѣній въ необходимости его деятельности уже не было совсѣмъ. Хотя все таки онъ признавалъ, что въ сущности лучше бы и вовсе не служить. Да все таки, разъ живу въ деревнѣ, почему же не воспользоваться хоть неболынимъ жалованьемъ. А всетаки приносишь пользу тому же самому народу.

Знаю, что для губернатора сомнѣнія о пользѣ своей дѣятельности уже нѣтъ и помина.

Министры же, какъ тѣ, которые занимаются торговлей271 водки, такъ тѣ, которые занимаются272 приготовленіемъ убійцъ, также и тѣ, которые заняты присужденіями къ изгнані[ямъ], тюрьма[мъ], каторгамъ, вѣшанію людей, всѣ министры эти уже вполнѣ увѣрены, что они благодѣтели русскаго народа и что самоваръ Исаевыхъ, и овца Курносенковой, и холстъ Ольги находитъ самое лучшее помѣщеніе въ устройствѣ ихъ гостиныхъ, костюмахъ ихъ женъ и въ необходимыхъ имъ путешествіяхъ и увеселеніяхъ, предпринимаемыхъ ими отъ тяжести своихъ трудовъ для этого грубаго и неблагодарнаго народа.

№ 7.

[Первая редакция статьи «Сон».]

Разговоръ начался еще за обѣдомъ. Начался онъ съ того, что Мар[ія] Васильевна Краснопѣвцова, вдова-хозяйка дома и опекунша своихъ малолѣтнихъ дѣтей, разсказывала обѣдавшему у нея гостю,273 уѣздному Предводителю Герценштейну,274 истинно русскому человѣку, какъ самъ себя считалъ Герц[енштейнъ], сдѣланное въ лѣсу имѣнья ея дѣтей похищеніе лѣса.

— Пріѣхали, срѣзали 7 дубовъ точно въ своемъ лѣсу и повезли. Не могу же я оставить безъ наказан[ия]: такъ всѣ пріѣдутъ и ничего не останется. Я не имѣю права.

— Но все таки жестоко, да и главное совершенно не нужно вслѣдствіе этого оторвать отъ труда домохозяевъ-кормильцевъ семьи и посадить ихъ въ тюрьму.

— Такъ что же прикажете дѣлать, поблагодарить ихъ?

Ироническій275 отпоръ этотъ276 относился къ Сем[ену]277 Терентьичу Прокофьеву, 278 учителю дѣтей М[арьи] В[асильевны], по ея мнѣнію,279 хотя и не умѣющему себя держать «въ порядочномъ» домѣ и съ разными идеями, все таки доброму, услужливому скромному человѣку и очень хорошему учителю, заставившему280 дѣтей281 полюбить ученье и учиться такъ, что два старшіе прекрасно выдержали экзамены въ 3-й и 4-й классы гимназіи.

С[еменъ] Т[ерентьичъ] замолчалъ и только вздохнулъ. Онъ хорошо зналъ, что съ рѣшительностью сужденій М[арьи] В[асильевны] и совершеннымъ равнодушіемъ къ доводамъ разговаривающихъ нельзя спорить. Онъ замолчалъ и282 потупился въ тарелку съ283 компотомъ. Доѣдали послѣднее блюдо.

— Это что то особенное сдѣлалось въ послѣднее время съ народомъ, отозвался284 на возраженіе М[арьи] В[асильевны]285 предводитель Ф. И. Герценштейнъ. Исчезли послѣднія сдерживающія начала нравственности. Понятіе о правѣ собственности совершенно исчезаетъ въ народѣ. Нѣтъ уже различія между твое и мое. Страшный упадокъ и религіозности и нравственности.

— А Сем[енъ] Тер[ентьичъ] хочетъ, чтобы ихъ по головкѣ гладили.

С[еменъ] Т[ерентьичъ]286 молчалъ, нагибался ниже къ тарелкѣ и давился середкой287 проглоченнаго почти цѣликомъ яблока.

— Я ничего не хочу, пробурлилъ онъ.

— Я не слышу, что вы говор[ите].

— Ничего я не говорю.

— Да ужъ Сем[енъ] Тер[ентьичъ] не говоритъ про мужиковъ, для него они всѣ святые, сказала М[арья] Васильевна].

— Да, если бы на этихъ святыхъ не было тюрьмы да, пожалуй, и висѣлицы, мы бы не то заговорили, сказалъ истинно русскій человѣкъ. Это теперь сплошные воры.

Сем[енъ] Т[ерентьичъ]288 покраснѣлъ, потомъ поблѣднѣлъ и трясущимся голосомъ,289 [съ] неестественной улыбкой сказалъ: сплошные воры очень хорошее выраженіе, только отнесено вами не по назначенію.

— Т.-е. что собственно вы хотите сказать, сказалъ истинно русскій человѣкъ.

— Ничего. Только то, что воры тѣ, кто290 захватываетъ чужую собственность и пользуется ей. Когда же люди, отъ которыхъ отнята ихъ собственность, отбираютъ ее назадъ у похитителей, я не думаю, чтобы ихъ можно было назвать ворами.

— Вотъ какъ.

Лакей Тарасъ291 предложилъ предводителю, уже скушавшему свою порцію, взять еще компоту. Предводитель сердито отказался, сердито, потому что онъ хотѣлъ возражать этому дерзкому учителишкѣ, очевидно намекавшему на что то грубое. М[арья] В[асильевна] поднялась и улыбаясь сказала.