Новый Мир ( № 7 2008) - Новый Мир Новый Мир

Взаимоотношения между людьми разных мемов сильно осложняются тем, что “нижние” “верхних” вообще не понимают. А “верхние” “нижних” — презирают и отчасти побаиваются (так в картине герои-австрийцы презирают и боятся цыган). При этом у каждого человека в душе есть все нижние мемы, часто пребывающие в ущербном и затюканном виде (к примеру, “пурпурный” в душе Пауля существует лишь как тоска по теплой, родственной близости, которой он фатально лишен).

И движение по спирали мемов возможно с равной вероятностью и вниз, и вверх.

Мемы Грейвза хорошо описывают не только индивидуальные свойства людей, но и свойства целых сообществ. Например, восток Европы, каким мы его видим в “Импорте-Экспорте”, по этой классификации — “пурпурно-красный”, с остатками рухнувшего, полураспавшегося “синего”. Порядка нет, люди выживают как могут, но не в одиночку, а семейными сообществами и кланами. Запад же у Зайдля — “синий” с “красной” подкладкой. С виду все вежливые, порядочные, законопослушные буржуа, а в душе только и мечтают кого-нибудь раком поставить, унизить и пнуть. Сам же режиссер взирает на все это с высокой “зеленой” башни, откуда “синяя” упорядоченность австрийского общества видится ему фальшивой витриной, а варварская “пурпурная” родственность отчасти идеализируется (как в случае с героиней), отчасти искренне ужасает (цыгане). Однако вовсе не эта интеллигентская ограниченность зрения вызывает в его душе переживание утратившего границы восточно-западного европейского мира как ада. Отчаяние Зайдля питается тем, что и на Востоке, и на Западе он созерцает социум в состоянии скольжения вниз. Запад неуклонно сползает в его картинах от “синего” к “красному”, а жизненная среда Востока, какой она предстает в кадре, явно несет на себе следы отчаянного крушения с “синего” — через “красный” — на “пурпурный” уровень. Вектор движения очевиден. И простое смешение этих двух по-разному несчастных и проблемных миров, как видится режиссеру, не приведет ни к чему хорошему. Судя по его высказываниям, Зайдль питает иллюзию: если каждый социум будет развиваться на своей собственной почве, искомая гармония наступит быстрее. Но это — иллюзия.

Вся проблема в том, что “точка роста”, то место, где должны быть даны ответы на вызовы хаотически смешавшегося, усложнившегося, не понимающего себя глобального мира, находится не на несчастном Востоке и не на ханжеском Западе. Она там — на “зеленой” башне, где пребывает в этот момент сам Зайдль. Он стоит и в отчаянии наблюдает, как мир охотно сползает вниз; он не видит силы, которая заставляла бы человечество двигаться вверх, — “синих” бюргеров превращала бы не в “красных” насильников, а делала бы, к примеру, “зелеными” гуманистами. В отчаянии он называет этот мир “адом”, не отдавая себе отчета, что энергии, силы, “влекущей ввысь”, недостает в нем самом.

Что это за сила? Самая большая загадка в теории Грейвза: что заставляет социум двигаться вверх по спирали мемов? С отдельным человеком более или менее понятно: в тот или иной мем его помещают воспитание, среда, условия жизни, в редких случаях — личностный рост: к примеру, “оранжевый” Билл Гейтс, наскучив бизнесом, решает заняться “зеленой” благотворительностью… А общество? Человечество в целом?

Если вглядеться в туман истории, то можно увидеть, что всякому переходу цивилизации в новое качество способствуют: а) усложнение условий и б) усилия отдельных личностей-харизматиков. Великие вожди и шаманы, легендарные Завоеватели, великие Законодатели, Предприниматели и Гуманисты, — все они по-разному были инструментами единого Духа — Духа жизни, развертывания и роста. Не наблюдая действия этого Духа в современной реальности, Зайдль с полным правом интуитивно трактует ее как ад; ведь мир без Духа Божия, то есть без Бога, — собственно и есть ад. Вопрос: к кому взывать, от кого ждать спасения? Развивающаяся история человечества показывает, что трансформацию обеспечивают всякий раз люди верхнего мема. То есть задача перевода мира в новое качество стоит сегодня перед “зелеными”, перед такими, как Зайдль. И весь ужас в том, что эта задача

наличными средствами практически неразрешима. “Зеленый” — это потолок, последний уровень на “этапе существования”. Дальше начинается “этап бытия”, требующий от человека и человечества радикального духовного преображения.

Грейвз описывает этот следующий мем, “желтый”. Оттуда, к примеру, видно, что люди всех мемов могут быть исполнены абсолютного достоинства и благодати. Что все абсолютно нужны и важны. “Дух дышит, где хочет”, и на “бежевом” его не меньше, чем на “зеленом”. Другое дело, что “бежевый” не предназначен для существования человека, он — для животных; а человеку/человечеству предначертано расти — и от этого задания не отмахнуться…

Переход к “желтому” — качественный скачок, осложняющийся тем, что “желтых” людей в истории человечества — единицы. “Зеленые” — социальная страта, их процентов 5 — 10 от 6 миллиардов. “Желтые” — одиночки, исключения, они погоды не делают. “Желтым” нельзя стать по рождению и воспитанию. Переход к “желтому” — результат персональной, личностной трансформации. Это так же трудно, как вытащить себя за волосы из болота. Но сегодня это, очевидно, становится насущной необходимостью.

Фильмы типа “Импорта-Экспорта”, исполненные отчаяния и муки, — симптом этой необходимости. Они отталкивающе-невразумительны, как крики роженицы. Эту муку мало кто сегодня готов разделить, но то, что они есть, — благо. Двусоставный ад в “Импорте-Экспорте” — не клевета на жизнь, не “хула на Духа Святого”, как может показаться нормальному, среднестатистическому человеку, — но симптом назревшего кризиса, готовящегося перехода. Аудитория таких фильмов крайне мала. Их художественное совершенство вызывает обоснованные сомнения. Их можно ругать, ими можно пренебрегать, но слава богу, что они появляются.

P. S. Для сравнения рассмотрим по шкале Грейвза какой-нибудь абсолютно

успешный, всех и вся осчастлививший хит типа “Железного человека” Джона Фавро. Герой этого комикса миллионер и плейбой Тони Старк (Роберт Дауни-младший), гениальный изобретатель и оружейный магнат — человек “ярко-оранжевый”. Когда он узнает, что производимое им оружие используется врагами Америки, он на секундочку “зеленеет” и заявляет, что не будет больше придумывать смертоносные игрушки, от которых страдают ни в чем не повинные женщины, дети и старики. Но все это — слова. На самом деле герой запирается в лаборатории и строит себе прекрасный “красный” летающий железный костюм (любопытно, что на экране он действительно красный), в котором самолично летает и мочит плохих, примитивных “красных” — не то талибов, не то международных террористов, которые сами не в силах ничего подобного изобрести. За этой творчески-милитаристской активностью присматривают на всякий случай “синие” — агенты ФБР. Есть тут и влюбленная секретарша — намек на то, что в жизни героя присутствует или, во всяком случае, возможен и “пурпурный” уровень. Но в финале на пресс-конференции, когда вместо того, чтобы говорить по бумажке и скрывать от населения сотворенные им чудеса, герой заявляет: “Я — железный человек”, устраивая переполох и сенсацию, — Тони Старк демонстративно остается самим собой — то есть “ярко-оранжевым”. И все счастливы! Никаких проблем!

Походя фильм затрагивает целый ряд насущных вопросов: должно ли добро быть с кулаками? Должно ли государство контролировать оружейный бизнес? Что несет Америка недоразвитым племенам: спасение или смерть? Но вразумительных ответов на них тут, само собой, нет. Каша в голове полная, но зато какие насыщенные цвета! Каждому зрителю по конфете. Хочешь почувствовать себя “красным” суперменом — пожалуйста! Восхищаешься “оранжевым” гением — восхищайся. Можешь в равной мере заходиться в экстазе от патриотизма, гуманизма и милитаризма… Отключи мозги! Живи полной жизнью!

Прелесть и значимость фильмов вроде “Железного человека” в том, что они на эмоциональном уровне дают пищу всем значимым мемам “красно-сине-оранжево-зеленого” ныне американского общества. Утоляют неутоленное, избавляют от комплексов, вправляют вывихи, радуют и развлекают.

Герой Зайдля — слишком неприспособленный, чтобы быть “синим”, слишком слабый, чтобы стать “красным”, слишком одинокий, чтобы утолиться “пурпурным”, — несчастнейшее существо, аутсайдер, человек, обреченный на гибель. Герой “Железного человека” — на всех фронтах победитель, играет всеми красками, всем нужен, всех радует, компенсирует все возможные недостачи. Он на месте, он удовлетворяет чаяниям большинства. И слава богу!