Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века - Дмитрий Лихарев

Однако поначалу эксперименты американского генерала произвели большое впечатление в США и за их пределами. В декабре 1920 г. в Великобритании была создана специальная государственная комиссия под председательством Эндрю Бонар Лоу, лидера консерваторов и будущего премьер-министра, для рассмотрения вопроса о целесообразности дальнейшего строительства линкоров. В комиссию также вошли У. Черчилль, У. Лонг, Э. Геддес, Р. Хорн и Битти, причем не в качестве профессионального советника при Лонге, а как полноправный участник. Впервые ему пришлось вести длительные дискуссии с политиками самого высокого ранга, одному против всех, поскольку Лонг по причине слабости здоровья пропустил большинство заседаний. Битти проявил себя незаурядным полемистом и в конечном итоге добился своего, навязав комиссии точку зрения Адмиралтейства.

Битти, конечно, был далек от таких консервативно-экстремистских взглядов, которые отстаивал Фримантл. Но первый морской лорд был убежден, что линейному кораблю еще предстоит проявить себя в войнах будущего и что потенциал этого класса боевых кораблей далеко не исчерпан, о чем свидетельствовал его меморандум от 14 декабря 1920 г. При этом Битти отдавал себе отчет, что новые реалии существенно изменили структуру военно-морских сил. Если в начале XX века эскадренные броненосцы в составе военных флотов ведущих морских держав исчислялись десятками, то в 20-х гг. такого количества линкоров не могли себе позволить даже самые богатые и процветающие страны. Это и неудивительно. Если стоимость строительства «Дредноута» обошлась британской казне в 1,8 млн. ф. ст., то более чем в 2 раза превосходивший его своими размерами «Худ» «потянул» на 12 000 000 млн. ф. ст. 10 ноября 1920 г. Битти имел продолжительную беседу с Гербертом Ричмондом и попросил его представить письменно свои соображения о будущей роли линейного корабля.

Ричмонд очень оперативно подготовил меморандум и снабдил первого морского лорда дополнительными аргументами: «Тактические приемы по использованию флота в 1916 г. уже не годятся для года 1920-го, и тем более для 1930-го. Флот в дальнейшем должен состоять всего из нескольких линейных кораблей и большого количества крейсеров. Предполагать, что мы собираемся иметь в составе флота 30 или более линкоров, стоимостью 8 млн. фунтов каждый, значит исходить из представления, будто у нации бездонные кошельки, а ведь это далеко не так. Нам следует рассчитывать на компактное соединение линейных кораблей как ядро с окружением из малых судов. Тактика примет совершенно другие формы. Компактные соединения тяжелых кораблей сделают торпедную атаку совершенно другим делом… Я напомнил Битти о Наполеоне, который сказал о необходимости менять тактику каждые десять лет. Это действительно так.»

И все же Битти стоило большого труда преодолеть предубеждения политиков и общественное мнение против линейных кораблей. Позднее адмирал признался Леопольду Эмери, что во многом был повинен в исходе Ютландского сражения. Если бы 1 июня 1916 г. германский флот был бы потоплен, военно-морское ведомство не подверглось бы таким нападкам в начале 20-х гг. С инакомыслием внутри военно-морского ведомства первый морской лорд боролся бескомпромиссно. Когда отставной адмирал Перси Скотт опубликовал в «Тайме» открытое письмо, в котором доказывал обреченность линейного корабля, Битти даже хотел лишить его пенсии: «В общем-то говоря, все они (члены комиссии Бонар Лоу. — Д. Л.) склонны поддерживать точку зрения Адмиралтейства, и я думаю, все будет в порядке. Перси Скотт вызвал у них большое возмущение. Его письмо в „Тайме“ просто чудовищно, и я не поручусь, что оно не повлечет дисциплинарных воздействий со стороны Адмиралтейства; я займусь этим делом и выясню, существует ли прецедент для исключения его из списка отставников с лишением пенсии».

Но самые сложные проблемы перед британским военно-морским ведомством 20-х гг. стояли именно в области стратегии и дипломатии. Едва успев отстоять свои позиции ведущей морской державы в войне с Германией, Англия столкнулась с вызовом со стороны США и Японии. На протяжении предшествующих столетий Великобритании для сохранения позиций ведущей морской державы было достаточно концентрировать свои флоты в европейских водах и блокировать морскую торговлю и военные корабли противника в его же портах. Так были последовательно побеждены Испания, Голландия, Франция и, наконец, Германия. В 20-х гг. XX в. впервые в своей истории Англии пришлось иметь дело с соперниками, флоты которых были сосредоточены за пределами европейских вод и отделены от Британских островов тысячами миль океанских просторов. Геополитическое и стратегическое положение новых потенциальных противников ставило перед англичанами задачи совсем другого масштаба и характера.

Выше уже говорилось о тех усилиях, которые были предприняты американцами по наращиванию своей морской мощи. Прогресс японских военно-морских сил был не менее впечатляющим. Накануне первой мировой войны, создавая дредноутный флот, японцы в очередной раз обратились за содействием к своему главному союзнику — Великобритании. Проект японского линейного крейсера разрабатывался фирмой «Виккерс» с учетом всех новейших технических решений, применявшихся тогда в британском флоте. «Конго» к моменту вступления в строй в 1913 г. оказался более мощной боевой единицей, чем «Лайон», на основе которого он создавался. Он имел полное водоизмещение 32 000 т, став на некоторое время крупнейшим военным кораблем в мире. Турбина, мощностью 64 000 л. с., позволяла ему развивать скорость хода до 27,5 узлов. Компоновка орудий главного калибра была такой же, как у его английского прототипа. Но там, где у «Лайона» стояли 343-мм пушки, у «Конго» были 356-мм, дальность стрельбы которых ограничивалась лишь видимостью горизонта. Однотипные «Харуна», «Хией», и «Кирисима» строились уже на японских верфях и вошли в состав флота в 1915 г.

Теперь эту четверку необходимо было дополнить соответствующими линейными кораблями. Проект «Конго» оказался неисчерпаемым источником вдохновения для японцев, которые на его основе хорошими темпами разработали весьма приличный линейный корабль. Он имел на вооружении все те же 14-дюймовые пушки, но за счет снижения скорости их число увеличилось с 8 до 12 (в шести двухорудийных башнях), а толщину броневого пояса удалось довести до 305 мм. Полное водоизмещение «Фусо» и «Ямасиро» приблизилось уже к 35 000 т. Императорский флот получил пару очень сильных линкоров. Не успели корпуса «Фусо» и «Ямасиро» сойти на воду, как на стапелях фирм «Кавасаки» и «Мицубиси» состоялась закладка килей следующей пары линкоров. «Исэ» и «Хиуга» несли так же, как и их предшественники, двенадцать 356-мм орудий в спаренных установках, правда, теперь расположенных несколько по-иному — парами, что облегчило управление огнем и позволило более компактно разместить погреба боезапаса. Вместо традиционных 152-мм пушек вспомогательной артиллерии их вооружили более современными 140-мм. «Исэ» и «Хиуга» имели также более обширную площадь главного броневого пояса и были на 1 000 т тяжелее своих предшественников.