Четыре жизни академика Берга - Ирина Радунская

— Многие даже передовые люди, — говорит Берг, — не слишком интересуются теми последствиями, к которым приведет расцвет кибернетики. Они часто даже похваляются тем, что ничего не понимают в технике, этой «низкой» науке, она прямо-таки ниже их достоинства. И если оптимистам удается воспламенить их вялое воображение, можно простить те слишком яркие перья, которыми они зачастую украшают предмет своей страсти.

Мы, кибернетики, не скрываем свои сомнения, ошибки, свои «перегибы» и «недогибы». Идти спокойно, без риска, можно только по фарватеру, проложенному другими. И мы ищем новые пути. И это связано с экспериментами, поисками, удачными и неудачными попытками. В науке это называется методом проб и ошибок. Только так создается наука. Чем больше мы спорим сейчас, проверяем друг друга, конкретизируем свои идеи, тем легче будет нам впоследствии. Напомню, что в этом машины не способны заменить людей. Они смогут принять эстафету из рук человека уже после, когда новая наука или открытие выйдет из начальной фазы, станет упорядоченной системой знаний, выработает свой язык, алгоритм закономерностей, доступных пониманию машины. На этой стадии развития идея уже перестанет волновать ученого — тут на сцену должны прийти автоматы, которые быстрее и лучше «жонглируют» алгоритмами и смогут продолжить разработку открытой человеком «жилы». А человек-пионер снова взвалит на себя самое трудное — бремя новых открытий, поисков, он снова отправится по нехоженой тропе. Природа вместила в один кубический дециметр человеческого черепа такие возможности, которые до сих пор не имеют технического эквивалента.

Человеку понадобилось 400 лет, чтобы, отказавшись от мысли о том, что его Земля есть центр вселенной, прийти к признанию и ясному пониманию того неожиданного факта, что некоторые мыслительные процессы могут протекать не только в его мозгу. Сейчас процесс познания идет куда более стремительным темпом, чем когда-либо за этот период. Если лет сто назад одно поколение могло довольно точно предсказать, что ждет следующее, каковы будут условия жизни другого поколения, то сейчас мы только разводим руками, не в состоянии точно предугадать предстоящие формы жизни. Поэтому мы должны быть особенно бдительны и не терять время на расслабляющий скептицизм, мы не имеем права допустить, чтобы другие страны обогнали нас в техническом прогрессе. Мы должны быть впереди.

Глава 5

САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ

ПРАВЫ ЛИ ЙОГИ!

Мальчишка, чтобы сделать снежную бабу, скатал в ладонях маленький комок снега, бросил его на землю, покатил, и комочек стал расти, наслаиваясь новыми снежными пластами. Катить его труднее и труднее… Мальчишка вытирает варежкой разгоряченное лицо, сдвигает на затылок шапку, ему жарко, тяжело, но в его воображении уже готово прекрасное творение, и он не остановится, пока не осуществит затею…

Почему-то именно этот образ возникает у меня, когда я представляю научный путь Берга от радиотехники — маленького «комочка» – к кибернетике, наслоившей на нее пласты новых проблем.

Откуда у Берга берется столько сил, чтобы катить этот ком, в чем секрет успеха разнообразной деятельности? Как ему удается зажечь общим интересом сотни людей разных специальностей, помочь понять друг друга, как удается самому зажечься столькими желаниями.

Дело ли в глубокой эрудиции, в том, что, много читая по интересующим его вопросам, он в курсе самых современных научных веяний, в удивительном ли таланте увлекать людей, в особом ли личном обаянии? А может быть, в особенностях биографии, сложившейся так, что он точно знает нужды различных отраслей науки, техники и народного хозяйства?

А возможно, в том, что он не отгораживает себя от людей, от хлопот, от волнений?

К нему стекаются тысячи писем, в них идеи. От старого вечного двигателя до «исправленной» теории относительности.

К нему устремляются сотни изобретателей, он всегда нагружен чьей-то заботой, очередным непонятым открытием. Берг не иронизирует над одержимыми; и если те предлагают чушь — так и скажет: чушь; если найдет ошибку — поможет исправить; если обнаружит перспективу — скажет: это важно, будем драться вместе.

Сотрудники Берга знают десятки случаев, когда он дал путевку в жизнь замечательным работам.

Радиоинженер с рижского завода ВЭФ изобрел аппарат для дробления камней в мочеточниках. Этот прибор мог избавить тысячи людей от жестокой операции — он безболезненно дробит камни ударными волнами, порождаемыми серией электрических разрядов. За создание подобного аппарата американцы объявили большую премию. Но никто в мире не мог его сделать.

А Лео Розе, заболев и корчась от боли, которую причиняли ему эти самые камни, изобрел. Но несколько лет плутал в ведомственных джунглях и никак не мог добиться выпуска своего аппарата. Розе был в отчаянии. Однажды кто-то из друзей посоветовал: поезжай в Москву к Бергу…

Все вышло как в сказке: сегодня этот аппарат — гордость медицинской промышленности.

Так приехал к Бергу из Томска Евгений Фиалко с новой идеей. В начале сороковых годов он, студент МАИ, рассчитал одну из новых радиолокационных станций и защищал эту тему как свой дипломный проект. Берг, узнав об этом, приехал на защиту — такое значение придавал он тогда каждой новой работе по радиолокации. А потом Фиалко, уже доцент Томского университета, разработал особый метод радиолокационного обнаружения метеоров и приехал за поддержкой к Бергу. Их деловая дружба продолжалась всю жизнь. Таких примеров уйма.

К Бергу можно прийти не только на работу, но и домой и рассказать о своей идее, он не отмахнется.

По каким только вопросам не обращаются к нему!

Недавно дома у Берга происходило обсуждение работы одного физика о влиянии электрического и магнитного полей Земли на организм человека. Этот вопрос древний и до сих пор до конца не понятый. Над ним думали даже йоги, на эту тему немало написано в йоговском трактате о здоровье. Они уверяют, что человек нанес себе большой вред тем, что стал носить обувь и одежду, нарушая естественный контакт с электромагнитным полем Земли.

Берг очень тепло отнесся к молодому ученому и обещал всячески содействовать его работе. Слушая их, я недоумевала: почему это интересует Берга? Почему он этим занимается, не бережет своего времени? Мои вопросы, видно, задели его — через несколько дней от него пришло такое письмо:

«Что касается помощи работе над проблемами влияния электростатического и магнитного полей на человека, дело обстоит так. Этим я занимаюсь с 1944 года, когда выяснилось, что рентгеновские лучи экранов радиолокаторов портят здоровье персонала ПВО на радиолокационных станциях. Этот вопрос привлекает сейчас всеобщее внимание, частично в связи с космическими полетами (ведь космонавт работает и живет в очень интенсивном радиационном поле), а также потому, что в санаториях и больницах установлено вредное влияние на организм человека резких изменений магнитных полей в период грозы. В такие моменты увеличивается число инфарктов, приступов стенокардии. Это интересная область соприкосновения физики и биологии, и этим мне приходится заниматься уже много, много лет. Я обязательно буду продолжать эту работу.

Я не жалею, что в свое время помог Розе, Фиалко и еще десяткам и сотням дельных людей, и предполагаю эту “бесполезную” работу продолжать до конца дней своих…

Вы спрашиваете — почему я считаю свою помощь и использование своего влияния и авторитета в некоторых случаях важнее работы над какой-нибудь (!) монографией? Во-первых, потому, что я никогда не писал “каких-нибудь” монографий, а во-вторых, потому, что я уже три года усердно и усидчиво пишу монографию, или, вернее, полиграфию, или книгу под названием “Педагогика и кибернетика”».

Такая отповедь, несомненно, заслужена… Кто бывал с Бергом в его многочисленных, частых поездках по московским предприятиям и в другие города, видел, как его там ждут, как много зависит от помощи, энергии, активности этого человека.

Вот Берг в клинике академика Бакулева. Ему показывают больного, который пережил свою смерть.

Это старик, но у него крепкий вид. Он по профессии инженер-приборостроитель. Хирург слегка прикоснулся пальцами к его груди, и под кожей выступили контуры небольшого постороннего предмета.

— Что это?

— Стимулятор сердца! — торжествуя, пояснил хирург. — Я вам расскажу историю болезни этого человека. Несколько лет назад у него начало сильно сдавать сердце. Пульс становился реже и реже, появились перебои, отеки ног и легких, отказалась работать печень. Из-за недостаточности питания кислородом и изменения обмена крови перестали работать и другие органы.

В очень тяжелом состоянии, близкого к смерти больного привезли сюда. И ему была сделана тогда еще совсем необычная операция: под кожу вшили маленький, величиной со спичечную коробочку, прибор. Да-да, его-то вы и нащупали. Это миниатюрный электронный генератор, вырабатывающий 60 импульсов в минуту. С такой же частотой, как известно, работает и нормальное сердце. И вот импульсы от генератора по двум проводам подаются прямо в больное сердце, как бы подталкивают его. Сердцу ничего не остается делать, как принять заданный ему режим. Работа сердца сразу восстановилась. Организм стал получать нужное количество кислорода, отеки прекратились, и человек, приговоренный к смерти, ожил!