Алекс Туча - Бугаёв Максим

Тигрианка сузила глаза, пытаясь возразить, но промолчала, тяжело выдохнув, придерживаясь правила, что вожаку слишком часто перечить нельзя. Алекс сдержанно кивнул Фирсу в знак благодарности, понимая, что убедить её окончательно будет непросто. Но навник всё же попытался разумно той истолковать свой план.

Алекс глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и в этот момент взгляд его стал решительным, но спокойным.

—Аффа, ты ведь понимаешь, что пока они живы, мы сохраняем свои возможности. Мы можем двигаться незаметно и выполнять свою миссию в этом городе, не привлекая лишнего внимания. Всё, что мы планировали, ещё в силе. Нам нужно время, чтобы привести в порядок башню Отчаянья, чтобы закупить всё необходимое для хозяйства — снаряжения, припасы. Нужно нанять наёмников и, если получится, раздобыть пару десятков рабов для работы в башне.

Он сделал паузу, затем добавил, указывая на угол комнаты, где были старик с дриадой:

—И самое главное — мы можем скрытно действовать здесь, в этом доме, и решать все свои дела, не показывая карты преждевременно. Уничтожив их, мы сразу лишим себя всех этих преимуществ. Ты понимаешь, что это сейчас наше спасение, и если мы разрушим этот баланс, всё будет гораздо сложнее. Мы можем управлять этой ситуацией, если будем терпеливыми.

Он ещё раз посмотрел на неё, стараясь донести, что такая осторожность — это не слабость, а разумное решение для выполнения более важной цели.

Продолжение следует ...

Глава 10.

Алекс Туча.

Глава 10.

Тишина в доме не столько успокаивала, сколько обостряла чувство опасности до предела.

Алекс, устроившись на диване в центре комнаты, вслушивался в каждый шорох, каждое потрескивание деревянного пола под давлением ночного холода. Сквозь едва прикрытые ставни пробивался лунный свет, вырезая на стенах причудливые тени. Твердарь и дриада находились всего в паре метров от него — слишком близко, чтобы расслабиться, но достаточно далеко, чтобы держать их под наблюдением.

Запереть их в отдельной комнате, на первый взгляд, казалось логичным решением, но Алекс быстро отбросил эту мысль. С этими двумя подобное стало бы непростительной роскошью. Старик выглядел безобидным, но его спокойствие вызывало больше подозрений, чем облегчения. А дриада… Алекс знал о них слишком мало, даже несмотря на несколько часов нравоучительных лекций от Аффы.

Из рассказов тигриаки он понял, что эти существа чрезвычайно привередливы и капризны для жизни в условиях города, если так вообще можно выразиться. Алекс никак не мог взять в толк, как дриада могла спокойно переносить пребывание в каменном доме. Наверняка здесь был какой-то особый фактор, который он пока не заметил. Возможно, дело было в твердаре-камнеплёте, к которому дриада явно относилась с каким-то скрытым трепетом, или особым отношением. Черт их знает, в каких они отношениях.

Жизнь дриады, как известно, неразрывно связана с деревом, в котором она обитает или которое представляет. Если дерево гибнет, дриада умирает вместе с ним. Но где здесь, по западной стороне городской площади местности, может быть это дерево? Вокруг дома даже кустов не было, не говоря уже о дубах, которые выбирали для своего дома эти существа. Да и в целом, дриады — лесные нимфы, прославившиеся как кровожадные хранители своих владений. Немало путников навеки сгинуло в лесах из-за встречи с ними. Они такие же, как и морские сирены, только в бескрайнем зелёном море лесов, рощ и дубрав. И выглядят гораздо приличнее, но тут уже на вкус и свет, как говорят — товарищей нет. Алекс нахмурился, снова прокручивая в голове эту мысль, но ничего толкового в голову не приходило.

На стуле у стены мирно посапывала Аффа. Алекс недовольно покосился на неё — ту самую, которая рвалась первой стоять на ночном дежурстве и яростно убеждала всех, что без её помощи пленников не удержать. Теперь она сладко развалилась в широком кресле и, казалось, даже ухом не вела в сторону твердаря и дриады.

На общем собрании они договорились дежурить по очереди. Но почему-то Алекс не мог заставить себя просто уйти спать, оставив этих двоих без присмотра.

Он понимал, что дед представляет существенную опасность и обезвредить его удалось только на время. И то, благодаря везению и воли случая. Ведь откровенно посмотрев на ситуацию в целом, Алекс понимал: как навник-мракоход, он дерьмо на палочке. По сути, единственное, что у него было в арсенале, это запас манны и возможность прикоснуться к источнику. Ну и сила, чтобы призвать скелетов. Но даже это нельзя записать себе в заслугу. Насколько он понял, любой навник помимо своей воли привлекает простейшую нечисть, только по щелчку пальца. Так что, особо хвастаться было нечем. Всё остальное лежала на плечах костограя, которая ему была дарована судьбой, или богами в этом весьма неоднозначном мире. Сюда же можно и записать Фирса, который улаживал проблемы с бытом и Аффу, что выступала силовой поддержкой всей его нехитрой группы авантюристов.

Поднявшись со своего места, Алекс снял с себя одеяло и подойдя к тигрианке, тихо укрыл им девушку. Та на мгновение проснулась, бросила взгляд в угол и с благодарностью приняв одеяло, свернулась в клубок, как настоящая кошка на кресле.

Налив себе из графина воды в стакан, парень утолил жажду и сухость во рту после обильного употребления красного вина и с озадаченным лицом посмотрел на старика с дриадой. На первый взгляд, создалось впечатление, что старик с внучкой приехали в гости и после празднования улеглись спать на предоставленный диван. Вот только в эту картину не вписывались четверо скелетов, которые с алебардами наперевес стояли вокруг них, как изгородь.

Подойдя к окну, Алекс вдохнул прохладный воздух ночи. Две луны на небе создавали достаточно света, чтобы рассмотреть тихую площадь, на которой только днём кипели такие страсти. Парень поймал себя на мысли, что сам сожалел, что до конца не досмотрел это шоу. Сейчас стало интересно, что произошло с остальными участниками торгов. И кто были те странные пленники с серой кожей. Как бы это не было смешно, но он и вправду даже немного обеспокоился их судьбой, хотя у самого дел было невпроворот.

Насколько узнал Фирс, такие торги происходили один раз в месяц. И подобное было странно, ведь тот вихревец, когда обращался к публике проговорился о чём-то вроде