Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма) - Иеромонах Прокопий (Пащенко)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понятно, что ситуация с религиозностью матери показана гротескно, что было характерно для советских лет (в этом смысле можно вспомнить и фильм о советской милиции «Рождённая революцией», где священник показан неким кровопийцей, тайным членом деревенского мафиозного клана). Но если эту особенность опустить, то, в целом, в книге можно найти много интересных зарисовок на рассматриваемую нами тему.
Со временем «забитый и бессловесный» Кирилл пошёл получать профессию и поселился в общежитии, где на него «положил глаз» местный силач. Задираемый им Кирилл однажды попал на своеобразный вечер спорта. Перед зрителями устраивали показательные боксёрские бои. Особенно поразил Кирилла один поединок — щуплый боксёр бился против массивного. Очень желал Кирилл, чтобы щуплый победил. И — восторг: щуплый победил! Настолько эмоционально Кирилл поздравлял его с победой, что боксёр решил походатайствовать перед тренером о принятии Кирилла в секцию бокса. И вот Кирилл в секции.
Тренер Кирилла обладал чутьём и опытом, он знал, что люди могут перевоспитать себя. И этому перевоспитанию он старался способствовать. Ему «интересно было следить, как из бузотёра и наглеца постепенно получается подтянутый и спокойный юноша, умеющий сдерживаться, уступать, готовый на благородный поступок». Любители подраться его интересовали не столь сильно, как ребята наподобие Кирилла. «Он любил из робких и неуклюжих подростков выращивать не только сильных, стройных и ловких парней, но и крепких, волевых бойцов, смелых и великодушных». Спросив Кирилла, для чего тот пришёл в секцию, и узнав о желании проучить силача из общежития, тренер сказал: «Цель мелковатая и попахивает обычным хулиганством, хотя в ней, на первый взгляд, как будто и есть проблески благородства».
И вот Кирилл начинает учиться владеть своим телом, контролировать движения рук и ног. Тренеру было понятно, что этот тщедушный подросток не скоро станет бойцом. Ясно виделись его минусы: тонкие руки, слаборазвитая грудная клетка, истощённое тело. И в то же время интуиция подсказывала: займись этим парнем и не пожалеешь.
На первых же занятиях внимание тренера привлекли удивительная лёгкость ног Кирилла и умение мгновенно реагировать на любую опасность [возможно, оно было выработано в то время, когда Кирилл ожидал экзекуции, когда пытался увернуться от ударов]. Правда, пока речь шла только о судорожных защитных движениях, которые люди делают, стремясь сохранить себя. «Но такой быстроты тренеру ещё не доводилось наблюдать. Видно, мальчик в своей жизни получил немало тумаков и затрещин».
И вот тренер стал воспитывать из Кирилла бойца. Однажды после боя, во время которого Кирилл показал себя не лучшим образом, тренер сказал ему: «Люди не рождаются мужественными. Храбрец не тот, кто не боится, а тот, кто, страшась, наперекор всему держится, не даёт малодушию победить себя». И вот со временем Кирилл стал бойцом взвешенным, с чёткими движениями. Стал чемпионом.
У него был один противник — Ян Ширвис — дерзкий и наглый. Но и ему жизнь предоставила возможность изменить свои, казалось бы, природные качества. Более того, противники стали друзьями. Вместе они пошли в авиацию.
В то время не было ни интернета, ни электронных баз данных, и отслеживать деятельность человека было гораздо сложнее, чем в XXI веке. Не желая раскрывать, что оба они профессиональные боксёры, два друга сосредоточились на лётном деле. Каждый из них перенял от другого некую частичку: Кирилл чему-то научился у Яна, а Ян чему-то научился у Кирилла. «Курсантская жизнь заметно повлияла на обоих. Ян выглядел подтянутым и более выдержанным, а Кирилл словно перенял у него частицу бесшабашности. Без шутки и усмешки — ни шагу». А затем началась Великая Отечественная война, и курсанты стали боевыми лётчиками…
На примере Кирилла и Яна мы видим, как высшие смысловые надстройки — смысловая вертикаль — способны изменить то, что, казалось бы, родилось с тобой. Что «вколачивала» в тебя суровая реальность. Несмотря ни на что, смысловая вертикаль даёт возможность противостоять этому давлению.
Опыт духовной жизни и его влияние на восприятие стрессовых ситуаций
Известно, что сербский народ в годы Второй мировой войны не был сломлен. Мощное партизанское движение, существовавшее несмотря на колоссальное давление немцев, демонстрировало, что условный рефлекс страха так и не был выработан у этого народа. Литературным памятником тех лет осталась написанная святителем Николаем Сербским книга «Земля Недостижимая». В ней рассказывается о том, как в одном из немецких концлагерей происходил суд над участником партизанского движения — сербским капитаном Спасом Спасовичем. Он остался несломленным. С этой книгой, хотя бы в аудио-формате, стоит ознакомиться всякому, кто хоть раз задумывался о том, как остаться человеком в экстремальных условиях. Размышления православного христианина — капитана Спаса Спасовича — являют собой, если так можно сказать, обучающий пример построения второй сигнальной системы, способной противостоять испытаниям и выстраивающейся на усваиваемых смыслах.
В упомянутой выше книге автор, святитель Николай Сербский, излагает и своё отношение к пребыванию в концлагере Дахау. Да, святитель Николай писал образ Спаса Спасовича, зная об этом концентрационном лагере не понаслышке. Но вместо ужаса и психологической травмы у него от пребывания там осталось иное воспоминание. Он говорил, что всю жизнь, какая ему отпущена, он «отдал бы за один час жизни в Дахау». Его душа возносилась там в молитве, и этот опыт можно сопоставить с опытом архимандрита Иоанна (Крестьянкина), который в годы гонения на веру прошёл через пытки и заключение. В заключении, как рассказывал архимандрит Иоанн, он каждый день был на краю гибели, и потому у него была истинная молитва. Повторить такую молитву во дни благоденствия невозможно. «Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретённый там, сохраняется на всю жизнь»[37].
Согласитесь, по-разному будут воспринимать угрозу смерти человек, отрицающий бытие Божие, факт загробной жизни, и человек верующий. Первый, сколько бы ни «щеголял» своим безбожием, при приближении смерти даже не представляет, с какими переживаниями может столкнуться. Христианин же встречает известие о приближающейся смерти совершенно иначе[38]. Так, например, священномученик Василий Соколов[39] чем ближе был к расстрелу, тем спокойнее
