В некотором царстве. Огненная пыль - Мария Ангелимова

– Околдовала-таки, – Балда с досадой вытер лицо рукавом. – Хоть скажи, где девчонку искать?

– Там, – длинная белая рука указала в самую чащу, куда не то, что человеку, но и зверю было не пробраться через бурелом.

– Вот тут мы и пригодимся. Да, Алик? – подмигнул сыну Орел-царевич. – Не беспокойся, Иван, сейчас мигом на разведку слетаем. Сверху-то царевну быстрее приметим.

– …Вот так. А теперь тетиву пальцами захвати. Средним и указательным, а большим стрелу придерживай. Так. А теперь попробуй натянуть.

Смуглая черноволосая девочка лет четырнадцати, сосредоточенно закусив нижнюю губу, пыталась согнуть тугой лук. Рядом с ней стоял высокий седовласый старик. Положив одну руку поверх ее на лук, другой поправлял девочке осанку.

– Локоть высоко не задирай, сколько раз тебе напоминал, а, Злата?

– Доброго вам дня, – сверху на поляну легко спланировал Орел-царевич. От неожиданности девочка отпустила тетиву, и стрела – ладно, пущенная неловкой рукой, – описала в воздухе дугу, чудом не задев увернувшегося Алика.

– Ай, Злата, ну что такое! – с досадой крякнул старик, отнимая у нее лук. – Кто же так гостей встречает?

– Да не страшно. Мой тоже с луком управляться учится. Тоже долго учился-мучился, правда, сынок?

Алик покраснел. Девчонка в открытую его рассматривала, чуть прищурив дерзкие зеленые глаза. Одета она была хорошо, даже слишком богато для такой глуши: просторное фиолетовое платье окутывало всю фигуру до самых пят. Вышитые по вороту и на манжетах оберегающие узоры издалека сливались в одну причудливую вязь. Обруч на голове венчали две бисерные подвески, явно самодельные, а на груди поблескивал на шерстяном шнурке замысловатой формы амулет из потемневшего серебра.

Краем глаза Алик заметил, что отец тоже пристально разглядывает девочку, будто надеется разглядеть в ней пропавшую царевну. Но этого же быть не может: Злата малышка еще совсем, а эта взрослая. Да и внешне не похожа.

– Не видали здесь девочку маленькую – лет четырех?

– Не видали. Откуда ей в такой глуши взяться? Внучка только моя, так она уже взрослая. Скоро женихов подыскивать будем, а, внучка?

Злата опустила голову, так, что бисерные подвески по цвету почти слились с ее пунцовыми щеками.

– Ну, давай, иди в дом. Гости, наверное, есть-пить хотят с дороги?

– Да нет, благодарствую. Пора нам. Будем дальше искать.

Пристально глядя вслед улетающим гостям, старик усмехнулся и что-то злобно пробормотал себе под нос.

– Какие сейчас могут быть дела? – Заря в сердцах сбросила все свитки с серебряного подноса. Слуга с непроницаемым лицом поднял все обратно и вышел, повинуясь выразительному взгляду царя.

– Дочь наша пропала, а он решил делами заняться – нашел время!

Напрасно Иван попытался ее обнять – Заряница оттолкнула его руки и выбежала из покоев. При себе она держала большое круглое зеркало – родительский подарок на свадьбу. Обычно оно показывало все, что ни попросишь. Но на сей раз сколько ни просила она показать ей дочь, только неясный туман клубился за равнодушно-холодной гладью. От родителей тоже никаких вестей, а муж – да что он может без своего Горбунка!

– Письма не было?

– Не было царица, – поклонились служанки. Заря перевела дух.

– Выйдите все. Мне одной надо побыть.

Служанки переглянулись, но перечить не стали. Оставшись одна, царица поставила на стол свой золоченый ларец. В потайном отделе, спрятанном за хитроумной пружиной, переливался самоцветами ее заветный перстень.

– Что ж, раз другого выхода нет…

Яркая вспышка озарила комнату, стоило кольцу оказаться на ее пальце. После замужества Заряница уже не могла как прежде свободно летать по воздуху. Родители в любую минуту прислали бы за ней небесную колесницу, стоило только сообщить. Но раз письма по какой-то причине не дошли, оставалось только одно…

Сверкающая звезда вылетела из складок упавшего на пол одеяния и стремительно вылетела в окно. Оставляя за собой пылающий след, она устремилась ввысь, прямо в лиловую глубину начинающего вечереть неба. Здесь она остановилась, нетерпеливо мигая и переливаясь, совсем как тот перстень. Теперь оставалось ждать – ждать, пока на небосводе не появится Луна. Это она в свое время одарила крестницу, тайком от родителей.

– Супружеская жизнь она не всегда сладкой бывает, – шепнула она Заре, украдкой передавая ей подарок. – Настанет время, захочешь одной побыть, вдали от всех – ты и прилетай ко мне, потолкуем по душам.

А сейчас звездный перстень был ее единственной надеждой отыскать дочь. Если, конечно, причина в письмах, а не в чем-то другом….

Заря чувствовала, как противно-липкое сомнение темным облаком просачивается в ее душу. Отец… он бы никогда ей в помощи не отказал. Он же Солнце, могущественней его только великий Род. Но нерадостные мысли помимо воли туманили ее голову, так, что даже чистый блеск звезды потускнел.

Вечер быстро угасал. В воздухе повеяло ночной прохладой. На очистившемся от туч небе одна за одной зажглись мириады звенящих звезд. Они с удивлением поглядывали на новую соседку, пытались заговорить, но Заре было не до возвышенных бесед. Поеживаясь от холода, она все ждала. Когда, ну когда же….

Но вот на небосклоне появилась Луна. Наконец-то. Сегодня она была в образе дряхлой старухи, ведь месяц был почти на исходе. Не спеша ковыляя по облачному пути, она грозила клюкой расшалившемуся ветру, что раскачивал небесные подмостки и пытался сдуть повизгивающие от страха звезды с их насиженных мест.

– Ах ты озорник, все про тебя Стрибу (хозяин ветра) расскажу, задаст он тебе трепку! – воскликнула Луна, когда одна из звезд все же сорвалась и покатилась. Но не упала вниз, а осталась висеть, зацепившись лучом за проплывающее мимо ватно-рыхлое облако.

– Бедолага ты моя, – Луна кряхтя наклонилась и с трудом успела в последний момент подхватить дрожащую от страха беглянку.

– Сейчас мы тебя на место вернем…

Но к удивлению старухи, звезда не горела желанием возвращаться на небосвод. Да и другие звезды не хотели признавать в ней свою соседку. Приглядевшись, луна ахнула.

– Заря! Ты бедная моя. Что случилось то?

– Беда у нас приключилась, – кутаясь в шаль лунного света, ответила девушка. – К родителям мне нужно поскорей.

Дом Ярилы-Солнца плыл над землей, покоясь на двенадцати массивных столбах, окованных цепью. Стены плавно меняли свой цвет от апельсиново-желтого до бледно-молочного. В окнах не было необходимости: сквозь стены можно было разглядеть все вокруг, словно через прозрачный мед. Огромные огненные псы с лаем выбежали навстречу, стоило серебряной колеснице приблизиться к огненным вратам. Легко вбежав по сверкающим ступеням, Заря постучала в тяжелые массивные двери из цельного янтаря, которые сами собой отворились перед ней.

– Отец! матушка!

– Да это никак доченька к нам пожаловала! – раздался из дальней комнаты зычный голос. Отец. Как всегда подтянутый, моложавый, хоть никто и не помнил толком, сколько ему лет. Копна огненно-рыжих волос непокорными вихрами торчала во все стороны – с такими кудрями не под силу было совладать ни одному гребню. Алая туника, опоясанная изукрашенным самоцветами поясом, переливалась на мягких складках. За отцом показалась стройная фигура матери. Увидев дочь, она вскрикнула и протянула к ней руки.

– Вот так неожиданность. Вот так порадовала родителей. А отчего ж не написала?

– Да. Ты как сюда добралась, дочка? Или случилось что? – озабоченно спросила мать. Заря раскрыла было рот, но напряжение последних дней дало о себе знать. Душившие ее слезы вырвались наружу, превратив речь в поток бессвязных рыданий.

– Ну, побежали ручьи. До весны вроде, еще далеко, – нахмурился отец. Слез он не любил. Никогда. Заря с детства помнила его строгие окрики, когда ей случалось закапризничать.

– Успокойся, не маленькая ведь. Говори толком, что стряслось?

– Не время сейчас для расспросов, – мягко возразила ему мать, заботливо усаживая дочь на массивную кушетку с ножками в форме изогнутых львиных лап. – Согрейте воды и принесите вина, – велела она невидимым слугам. Заря, содрогаясь от всхлипываний, прижалась к ее груди.

Приложив руку к глазам, Луна долго вглядывалась в ту сторону, куда скрылась Заря. Когда колесница скрылась из виду, старушка тяжело вздохнула и присела на услужливо раздувшееся в форме подушки облако.

– Вот ведь еще напасть. Что-то будет? – горестно качала она головой. Что-то защекотало ее правую ступню. Просьба? Луна взглянула на проплывающую внизу землю. В абсолютной темноте горело одинокое окошко. Распустив седые волосы, отталкивающего вида старуха мешала в чане клокочущее зелье, поминутно бросая в него пучки ароматных трав, и бормотала заклинание, не сводя глаз с полной луны.