Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина

— Да-да. Я расскажу…

Раненый с частыми паузами начал рассказ.

— Я — Томас Шеффилд. Служил на «Медузе»… Нам не повезло — мы попали в плен к испанцам. Весь экипаж перевезли в Барранкилью… Там уже были такие же, как мы, несчастные — французы, англичане… С неделю нас продержали в подвалах… А потом сковали по двое и, как скот, затолкали в трюмы кораблей. Нам объявили, что король милостив и дарует нам жизнь… Которую мы должны были заслужить на серебряных рудниках Нуэстра-Вильес, — по губам больного скользнула горькая улыбка. Он немного помолчал, потом через силу продолжил: — Лицемеры! Эта жизнь для многих из нас закончилась еще в трюмах… Крокодилы сопровождали нас днем и ночью. Еще бы! Что ни утро — в Магдалену сбрасывали с борта не меньше трех умерших за ночь… Мы с Нэдом были скованы вместе. Было ясно, что если даже мы доплывем до Нуэстра-Вильес, то вряд ли долго там протянем. А бежать из глубины страны!.. Нэд предложил поднять бунт, когда корабли встанут для пополнения запасов пресной воды… Но кто-то нас выдал… Побег сорвался. Нас разделили… Я попал на рудники, а Нэда и еще человек двадцать отправили на галеры в Маракайбо… Господи, это был ад! Если бы не треснувшее звено цепи!.. Однажды ночью мне удалось его разъединить, и я бежал… Не знаю, что было страшнее — рудник или этот путь через джунгли?! По-моему, я заблудился… Я был уверен, что иду прямо к Ковеньясу, но дни шли, а моря всё не было… Должно быть, голова у меня плохо соображала, иначе бы я не потерял реку… Эта гнилая вода!.. И москиты!.. Москиты!.. Господи, неужели все это кончилось?!!

Блад и Джоанна склонились над пылающим в горячке Шеффилдом.

— Начинается бред, — встревожено пробормотал Блад. — Ох, не нравится мне это!

— Это заражение крови, Питер, — грустно сказала Джоанна. — Похоже, бедный Том обречен. И все, что мы можем, — это немного облегчить его страдания…

Ксави неподвижно застыла у иллюминатора, что было на нее непохоже.

— Волверстона в Маракайбо знают слишком хорошо, — глухо сказала она, не оборачиваясь.

— Не так, Ксави, — негромко отозвалась Джоанна. — Нэд был всего лишь одним из «людей Блада». Не думаю, что найдутся те, кто помнит капитана «Бонавентура» в лицо. А вот Питеру там появляться нельзя… — она повернулась к Бладу.

— Да, в Маракайбо вам придется действовать без меня, — острый взор прищуренных синих глаз Питера был устремлен в иллюминатор, пальцы барабанили по столу. — Не хотелось бы отпускать вас одних… Впрочем, — оборвал он сам себя, — никто не сказал, что Нэд еще там. Его могли, во-первых, переправить в любой другой порт. Во-вторых, он, может быть, уже на какой-нибудь галере в море… Так что подождем давать мне отставку. А пока вам не помешал бы маленький маскарад. И еще одна просьба: Джоанна и, особенно, Ксави! Ради Бога, без фокусов! Ваша задача — только навести справки. Вы меня поняли?

Глава 5

Сегодня при переходе государственной границы был задержан гражданин Н. На допросе нарушитель заявил, что он — призрак и просто хотел побродить по Европе…

День 19 августа 1702 года выдался удивительно погожим. Над Маракайбо сияло летнее солнце, а свежий ветер с моря приносил приятную прохладу. Все, кто не был занят неотложными делами, высыпали на набережную. Среди прогуливающихся можно было заметить представителей всех сословий — от аристократов до чернокожих рабов. Слышался звонкий смех и оживленный гул голосов.

Внезапно в радостный шум толпы вплелся зловещий звон цепей — на пристани шла погрузка красного дерева, и скованные попарно галерники тащили на свое судно тяжелые бревна. Надсмотрщик — огромный детина с глубоким шрамом на тупой багровой физиономии — то и дело пускал в ход плеть. Над пристанью стояла брань испанцев и слышались приглушенные стоны заключенных.

На эту картину со скучающим видом взирала молодая пара: среднего роста изящный светловолосый юноша и хорошенькая сеньорита в мантилье из дорогих кружев. Светлые нарядные костюмы придавали им праздничный вид, но внимательный взгляд прохожего отметил бы странное несоответствие легкомысленного облика юной пары тревожному выражению их глаз. Юноша кусал губы и не сводил взора с галерников.

— Где же он, черт побери?! Я его не вижу! А ты, Джоан?

«Испанка» покачала головой:

— Его здесь нет, Ксави.

— Снова нет! Но ведь нам определенно сказали, что все бунтовщики Нуэстра-Вильес сейчас в Маракайбо! Почему его нет?! Это уже четвертая галера! Осталось всего две!

— Целых две! — возразила Джоанна.

Ксави только расстроенно вздохнула.

В этот момент вновь раздалась громкая брань, и на исполосованные плечи изможденного каторжника обрушилась плетка. Тот вскрикнул от удара и с отчаянием обреченного бросился на истязателя. Испанец легко отшвырнул несчастного и с садистской ухмылкой снова взмахнул плетью. Внезапно рослый галерник, скованный одной цепью с беднягой, бросил свое бревно и, зарычав, схватил мучителя за горло. Всё вокруг смешалось. Каторжники побросали работу, стража плетьми пыталась навести порядок, несколько испанцев старались вырвать из рук разъяренного галерника хрипевшего надсмотрщика. Наконец им это удалось, и, скрутив пленного веревкой, стража начала осыпать его ударами.

— В трюм! — прорычал офицер. — Завтра в открытом море вздернем его на рею! Сегодня возиться некогда. Через час выходим.

Ксави, побледнев, потрясенно глянула на подругу:

— Он?!!

Джоанна молча кивнула. Секунду она, прищурившись, смотрела на место недавней стычки. Затем тряхнула головой и, мило улыбаясь, подошла к надсмотрщику, потиравшему горло рукой.

— Какой славный кораблик! А куда вы на нем плывете?

— Далеко, сеньорита, в Белен.

— Да-а? — протянула она и вернулась к подруге.

— Пора? — шепнула Ксави.

Джоанна снова безмолвно кивнула и, обернувшись, вздрогнула — ей показалось, что в толпе мелькнуло смутно знакомое лицо.

— Я сейчас! — бросила она, отходя в сторону. — Нет, похоже, почудилось. Нервы… Эдак скоро розовые слоны мерещиться начнут.

— Вот он! Хватайте его!!! — голос, в котором звучала злобная радость, заставил Джоанну обернуться.

В толпе возникла какая-то свалка. Наконец, в невообразимой смеси ног, рук, шпаг и париков, под визг маракайбских дам обозначилась группа, вид которой заставил сердце Джоанны дрогнуть. Ксави с завернутыми назад руками держали сразу трое солдат. Усердие последних объяснялось тем, что во внешность каждого из них кулак Ксави внес некоторые коррективы. У самой Мари тоже набухал синяк под глазом, отчего ее и без того нахальный вид казался совсем вызывающим. Перед ней стоял человек, лица которого Джоанна не видела, но что-то знакомое чудилось ей в невысокой плотной фигуре.

— Давненько мы не виделись, мой юный друг!

Едва незнакомец заговорил, Джоанна поняла, что нервы ее в порядке и опасаться появления розовых слонов рановато. Это был дон Фернандес, отпрыск коменданта крепости Рио-Гранде, где в прежние времена подругам довелось провести несколько не самых лучших дней своей жизни[12]. Джоанна постаралась подойти поближе, но так, чтобы не привлекать к себе внимания, тем более что взгляд Мари время от времени предостерегающе обращался в ее сторону. Джоанна кивнула Мари: не настолько она проста, чтобы менять свободу действий на героическую глупость заточения.

— Не думал, не думал, что доведется вновь лицезреть вас, господин пират! — между тем с издевкой обратился к Ксави Фернандес. — Но теперь вами займутся всерьез, будьте уверены!

Ксави, глядя на него в упор прищуренными зелеными глазами, ответила одной короткой хлесткой фразой, смысл которой из всех присутствующих был понятен только Джоанне. Та только покрутила головой:

— Ну, Мари! «Велик могучим русский языка!».

Дон Фернандес, догадавшись по тону Ксави, что фраза вряд ли выражала изъявление дружеских чувств, согнал с лица елейную улыбку и резко приказал: