Два путешествия в Иерусалим в 1830–1831 и 1861 годах - Елена Румановская

Для нашей темы важно отметить IX-ю статью трактата, в которой султан «в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается участь их, без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения Его касательно Христианского народонаселения Его Империи»; затем указывается: «Договаривающиеся Державы признают высокую важность сего сообщения, разумея при том, что оно ни в коем случае не даст сим Державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения Его Величества Султана к Его подданным и во внутреннее управление Империи Его»{57}.

Таким образом, Россия лишалась преимущественного права покровительства христианским подданным Османской империи, но и положений, обязывающих Турцию выполнять провозглашенные в данной статье намерения, в трактате не содержалось. Этим подчеркивалось, что положение христиан, и в частности православных, в Турции является внутренним делом Османской империи. Подобная ситуация привела через 20 лет к новой русско-турецкой войне 1877–1878 гг., освободившей Болгарию, и Берлинскому трактату 1878 г., которые выходят за рамки обозреваемого периода.

Статьи XV–XIX Парижского трактата 1856 г. определяли свободу судоходства по Дунаю, а именно этим путем прибыли в Палестину Н. П. Поливанов и А. С. Норов в 1861 г.

Иерусалим после окончания Восточной войны стал модернизироваться в связи с все усиливающимся европейским влиянием. В 1858 г. сюда вернулась Русская Духовная миссия, члены которой вынуждены были покинуть город в 1854 г. В 1857 г. Александр II утвердил продолжение ее деятельности, начальником был назначен епископ Кирилл (Наумов), и таким образом статус миссии был повышен. В 1856 г. по инициативе морского министерства было создано Российское общество пароходства и торговли (РОПИТ), организовавшее регулярные рейсы между Одессой и Яффой (через Константинополь); в 1858 г. в Иерусалиме открылось Российское консульство (с 1889 г. – генеральное), которому стали подчиняться вице-консульства в Яффе и вновь организованное – в Хайфе. Первым консулом стал В. И. Дорогобужинов. После паломничества на Святую Землю брата царя, великого князя Константина Николаевича, началось русское строительство в Святом Граде: в 1859 г. был приобретен участок земли свыше трех гектаров на так называемой Старой Мейдамской площади, недалеко от Яффских ворот, за пределами Старого города, там был заложен в 1860 г. Троицкий собор и другие русские постройки (больница на 40 коек, здание Духовной миссии, консульство и дом консула, мужское и женское подворья, хозяйственные постройки), строительство которых застают приехавшие в Иерусалим Поливанов и Норов. В 1859 г. в России создается специальный Палестинский комитет во главе с великим князем Константином Николаевичем (в 1864 г. Палестинский комитет был преобразован в Палестинскую комиссию при Азиатском департаменте МИДа, просуществовавшую до 1889 г.){58}.

Так вопросы большой европейской политики становились неоднократно частью иерусалимской действительности, в том числе вопросы паломничества и принадлежности Святых мест.

Путешествие во Святый Град Иерусалим Патриаршего Иерусалимского монастыря монаха Серапиона, именовавшегося прежде пострижения Стефаном 1830 и 1831 годов

Апреля 22 числа 1830 года был я представлен пред Священную Особу Благочестивейшего Государя Императора Всероссийского Николая Павловича, который, пылая любовию к Православной вере и церкви, когда узнал о неложном моем намерении быть в местах, освященных и возвеличенных воплощением, земною жизнию и смертию и небесным Воскресением Спасителя нашего Иисуса Христа, то удостоил меня, недостойного, свойственных Его Величеству милостей, одобрил мое смиренное желание; и своею ласковостию и пленительным снисхождением к последнейшему из подданных оставил на сердце моем печать, при каждом воспоминании о сих великих минутах возбуждающую слезы радости и возносящую дух мой на небеса для благословения и прославления имени Николая, царя мудрого и великого. 24 же числа выдан мне от Санктпетербургского Военного Генерал-Губернатора Его Высокопревосходительства Петра Кирилловича Эссена{59}, с приложением Его Императорского Величества печати, паспорт для свободного проезда в Иерусалим и оттуда обратно в Россию.

Апреля 28 числа отправился я из Санкт-Петербурга, Столицы России, из дома Его Превосходительства Всеволода Андреевича Всеволодского{60}, и прибыл благополучно в портовый город Одессу, Июня 11 числа явился к Графу Воронцову{61}, коему вручил записку, посланную ему из СПетербурга. Граф послал меня к градоначальнику, который, утвердив паспорт мой подписанием руки и приложением собственной печати, отправил меня к Карантинному Полковнику. Полковник Июня 21 дня препроводил на корабль, на коем я ехал морем до самого Царя града безденежно.

В пути, Июня 24 числа, в день Рождества Честного Славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, поднялась буря, усилившаяся до такой степени, что море едва не поглотило судно наше, впрочем сие малое искушение веры странников кончилось тем, что сломилась главная мачта, с коею прибиравшие паруса семь человек матросов поверглись в пучину волн рассвирипевшего моря и погибли невозвратно. Мы же все, находясь в отчаянии, в то время молились со слезами, и Господь услышал молитву Грешных! Буря утихла, и мы Июня 29-го, в день Святых Славных и всехвальных и первоверховных Апостолов Петра и Павла, благополучно прибыли к Цареградскому берегу.

30-го числа явились в Российско-Императорскую в Константинополе Коммерческую Канцелярию{62}, а в 2 часа утра к Иерусалимскому в Константинополе Патриарху{63}, который сам в тот день служил Всенощное бдение и сряду после оного Литургию, по случаю Храмового 12 Апостолов праздника. По окончании служения приняли у него благословение и приложились к ракам трех святых мощей, в том храме находящихся. После того были приглашены в келии Его Святейшества и угощаемы обедом, водкою и кофе. В 12-м часу дня Патриарх посетил корабль свой, нанятый поклонниками для путешествия к городу Яффе, освятил на нем воду и, окропив оною, всех нас благословил. С корабля опять ходили мы в вышеписанную Канцелярию, где, по отобрании Русских паспортов, выдали Турецкие фирманы и Итальянские паспорты, за которые все, кроме меня, заплатили по 27 левов. Находясь в Цареграде осматривали оный, были в некоторых Православных храмах и во всех святых местах, видели множество садов и разных редкостей{64}.

Между тем Капитан корабля, приготовляясь к отплытию, собирал путешествующих во Иерусалим, и когда исполнилось количество, которое на оном могло поместиться, то он собрал со всех за провоз деньги по 150 левов. Июля же 17 числа с Божиею помощью оставили Константинопольскую гавань, отправясь в дальнейший путь по Мраморному морю и Дарданельскому проливу на Патриаршем корабле, на коем во все время мореплавания был вывешен флаг о пяти крестах.

Будучи сопутствуемы благополучным ветром, спокойно прибыли 19 числа к городу Дарданеллам. В нем есть Крепость, в коей берут дань вообще со всех проезжающих, кроме Русских. Здесь Турки, видя нас (Русских), наперерыв старались оказывать нам благосклонность и ласки, изъявляя телодвижениями и словами особенное почтение и к Императору нашему, называя Его братом своего Повелителя и добрым Царем Московским{65}. Пробыв в Дарданеллах одни сутки, пустились в Средиземное море, и ехали мимо находящихся в Архипелаге островов: Мителена прежде именовавшегося Лесбос, коего столица есть Кастри; Сцио с столицею того же имени, – Хиос, Самоса, на котором город Ка<о>ра есть Резиденция Епископа Греческого и Турецких Кадия и Аги; Патмоса, где Святой Иоанн Богослов, находясь в заточении, написал Апокалипсис, и многих других островов, заселенных и ненаселенных, между коими величайшие: Кандия, по древнему Крит, Негропонт и Лемнос.

25 же числа того же месяца стали на якорь, в виду города Яффы, на открытом море, версты за две от берега: поелику оный не имеет гавани по причине мелководья и огромных камней около берега. Но как в означенном городе должно было всем выйти на берег, чтоб продолжать путешествие сухим путем, то Капитан корабля приказал сделать один выстрел из пушки, после коего наш Консул в Яффе вывесил на своем доме Русский флаг. И по знаку сему Турки и Арабы немедленно приехали к нам на маленьких лодочках и, взяв с каждого человека по 80 копеек за перевоз, повезли на берег, но не достигли оного по причине чрезвычайной мели, должны были все, сняв сапоги, идти по воде пешком. Здесь пристали на Иерусалимское подворье и Русским Консулом Георгием Ивановичем Мострасом{66} были чрезмерно обласканы, который просил всех поместить в особых келиях.