Дарьины зори. Повести и рассказы - Надежда Опескина

Шли ходко, давая Дарье немного передохнуть. Один только раз и попили чайку из снега талого, на костерке вскипячённого в котелке захваченном, с пирогами домашними. На зимовье пришли, когда уже стемнело.

Зимовье… Оно стояло среди густого леса, без окон, с маленькими отдушинами по верхней части сруба. Добротная дверь, подпёртая бревном, плотно прикрывала вход. Внутри, посередине, стоял стол из струганого горбыля, к нему приставлены две скамейки. Пол из того же горбыля. У стен тапчаны с подстилкой из травы скошенной. Рядом со входом печь из речного камня, с трубой из него под самый потолок. Мастеровые руки у Василия, строил зимовье с любовью и знанием дела.

В печи дровишки уложены, с берёстой и мхом сухим. На полке, высоко от пола, лампа приготовлена, свечи восковые, соль, кастрюля старенькая, несколько алюминиевых кружек, глубоких тарелок и пяток деревянных ложек. Заботливый хозяин зимовья обо всем побеспокоился, ожидая гостей.

Дарья присела на топчан и только тогда призналась, что устала по-страшному. Огонь в печи разгорелся быстро, наполняя теплом избушку. Эльмира готовила ужин. Дарья сладко спала, укрытая одеялом.

Данила с Василием обошли всё окрест. К реке спускаться не стали, на завтра оставив рыбалку. Стояли обнявшись, вглядываясь в яркое звёздное небо. Там, в избушке, каждого ожидало будущее, которое наполняло сердца надеждою.

Через день наступал одна тысяча девятьсот тридцать девятый год.

Глава 8

Пролетела незаметно зима. Пришла весна, а следом лето, жаркое, с частыми грозами и шквальными дождями, не приносящими прохлады. Казалось, что с небес низвергается тёплая вода сплошным потоком. Всё живое томилось в этой духоте. Ночью невозможно было открыть окна из-за большого количества комарья, а днём людей и животных одолевали слепни.

Дарья почти не выходила из дома. Беременность протекала тяжело, особенно в последний месяц. Василий стремился больше бывать рядом с женой, что вызывало недовольство у отца. Ссоры стали постоянными в доме. Матвей рвал и метал. Пелагея вновь перебралась на печь. Вытолкал из своей горенки взашей, ничего не объяснив. Всё понимала, но сказать ничего не могла, боясь скандала в семье.

Данила старался не заходить в дом. Брал у матери только хлеб, питаясь своим варевом. Рыбы ловил много, хватало на всю семью. Матвей не хотел видеть его в упор. Если надо было подсобить в чём-нибудь по хозяйским делам, то молча подзывал взмахом руки.

Василий сказал, что будет ставить свой дом на берегу Иртыша. Разразился скандал. Матвей кинулся на него с кулаками. Данила вступился за брата. Поняв, что сыновей ему не осилить, Матвей велел жене собрать еды и уехал на дальний конец кордона. Семья прожила несколько дней в тишине.

В середине лета родилась девочка, крупненькая, темноволосая. Назвал Василий её Полюшкой. Пелагея аж помолодела рядом с внучкой. Все домашние дела на Дарью, сама с Полюшкой нянькается. Нашила ей одёжки разной лет до трёх. Василий рад был миру между женой и матерью. Матвей ходил темнее тучи.

С Покрова снег лёг ровным слоем. Снег падал через день, укрывая землю.

В конце октября ранним утром приехал человек из районного военкомата, чтобы решить, кто из Савичевых пойдёт в армию, Матвей или Василий.

– Мне пришло распоряжение решить, кто из вас двоих служить пойдёт. Кордон без присмотра оставлять нельзя. Вот и давайте порешаем этот вопрос на месте.

– Знамо дело, Василий пойдёт служить. Не мне же старику за молодого орла на службу идти, – поспешил с ответом Матвей.

– Погоди с ответом, Матвей, – остановил его приехавший. – Старый, говоришь? А хватит тогда силёнок такую территорию обходом обеспечивать? Да и дитё малое у твоего сына и году нет. Его призовут и сразу в боевые войска бросят, а ты, глядишь, на тыловых работах отсидишься.

– А ты чего молчишь, Василий, будто воды в рот набрал? За бабьей юбкой отсидеться решил, а меня, отца, в армию спровадить? – разбушевался Матвей.

– Да погодь, отец, на крик переходить! Чего орать! Пойду я, конечно. Жалко, что свой дом не успел поставить. Не ровён час погибну, что с женой и дочкой будет, – и, обращаясь к приехавшему, – когда надо явиться в военкомат?

– Со мной, мил человек, ехать надо, война на пороге. Велено всех собрать за три дня. Тебе бы надо взять с собой винтовку твою. Ты к ней привык, и служить тебе придётся с ней, родимой. Стрелки опытные нужны будут очень. О тебе слава охотника меткого идёт. Говорят, что зверьё на пушнину только в глаз стреляешь.

Дарья стояла у стены бледная, держа на руках дочь. В разговор не встревала, понимала, что сейчас решалась и её судьба. О плохом думать не хотелось, но прав Василий, высказывая свои опасения. Ни дома своего, ни скотинки какой. Вот стоит она у этой стены, держа в руках дочь, и случись что с мужем, никто её здесь держать не будет. К родителям тоже возврата нет, никому они с Полюшкой не нужны. Отец куш получил, теперь ей туда дорога заказана.

Пелагея принялась готовить Василию всё необходимое в дорогу. На стол собрала, чтобы гостя незваного угостить и самим пообедать. Данила ушёл куда-то. Хоть вернулся бы с братом попрощаться. Когда теперь увидятся. В сердце входила тревога. Страх за жизнь старшего, и младшему никакой защиты от произвола Матвея не будет. Не случайно её Матвей выставил из своей комнаты, сердцем чувствовала грядущую беду, после которой в доме сложно будет жить всем.

Василий успокаивал плачущую Дарью, уведя жену в свою горенку. У самого сердце разрывалось от предчувствий.

– Ты, Дарьюшка, ежели что, уходи от родителей. Бери Полюшку и уходи. Оставляю тебе деньги, что на дом скопил, на них домик купить небольшой можно. И вот ещё золотишко в самородках. Ходил я тут далеко, где золотишко старатели раньше добывали, там и набрал за три года по камушку. Продать тебе их поможет Эльмирка. Её папаша промышляет золотишком потихоньку от властей. До поры молчи об этом, ни матушке, ни Даниле ни слова, а уж отцу и подавно. Все золотые вещи свои при себе носи. Почувствуешь беду – не мешкай. Не знаю почему, но чувствую, не возвернусь я более домой. Прости за жизнь нашу с тобой короткую. Простимся, как будто навсегда, а уж повезёт в живых остаться, то мы с тобой и дня на кордоне жить не будем. Устал я от отца отбиваться. Он ничего, кроме силы, не понимает. Ему лишь бы человека в бараний рог скрутить. И не плачь при нём, не давай надежду, что сгину я.

Обедали молча. Военкоматовский торопил ехать, чтобы до ночи добраться. Когда возок выехал со двора, все увидели Данилу. Он прискакал на чужом коне. Спешился, привязал удочку к седлу, хлопнул коня рукой, тот и умчался.

Данила кинулся обнимать брата.

– Мне сказали, что человек с военкомата к нам поехал, вот коня дали, чтобы я успел. От соседей наших пятеро идут служить, все со своими винтовками, и ты, вижу, тоже со своей. Постараюсь для Дарьи опорой быть, не беспокойся о них с Полюшкой. Пиши. Пусть коротко, но пиши.

– Какие такие наши соседи у тебя нашлись? Продолжаешь якшаться с татарами, несмотря на мой запрет? Опорой он решил стать, гляньте-ка на него! – вновь взорвался криком Матвей. – Глянь на Дарью! Стоит словно каменная и слезинку не проронит. Нет и не было между ними ничего, разве вот дитя прижили. Не успеет муж со двора, она хвост свой и поднимет.

– А чего мне плакать! И с войны люди приходят домой. Молиться буду, ждать буду, а плакать не хочу. Не вам про любовь судить, выставили жену свою на печь и довольны, – ответила на слова свёкра Дарья.

– Ну-ну, надейся! Тебе только и осталось, что надеяться. А как там время повернёт, поживём – увидим, – процедил сквозь зубы Матвей.

Пелагея старалась не плакать, но слёзы рекой текли по лицу. Обняла сына, перекрестила его и пошла в дом, услышав плач внучки. Данила с Дарьей решили проехать немного с отъезжающими. Там, вдалеке от глаз свёкра, Дарья дала волю слезам. Данила тоже не мог скрыть слёз.

Проводили, шли, понурив головы, понимая, что пришла другая жизнь, в которой им надо держаться вместе. Дом встретил тишиной. Родители легли отдохнуть.

Дарья, прихватив со стола съестного, пошла кормить Данилу.

Приезжий долго молчал в пути, лишь понукая коня окриком, хотя в этом и не было надобности. Потом не выдержал.

– Чудной у вас отец, Василий! Ему был выбор даден. Так оставь сына дома и иди служить сам, лет-то ещё не так много. Ну, пожил, детей взрастил. Дай и сыну дитя вырастить. Да и слова последние, невестке сказанные, непонятны. Ты что, без согласия родительского женился?

– Почему же без согласия. Он сам и сосватал мне Дарью, присмотрел далече от дома. Выкуп за неё выплатил немалый. Не хочется плохо думать об отце, а мысли разные сами в голову лезут, покоя душе не дают.

– Тогда совсем непонятны дела ваши. От него же за версту злобой пышет. На младшего коршуном набросился, а паренёк прискакал с братом проститься.