Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман» - Сергей Дыбов

На ее основе в сентябре 1941 г. генерал Вален создал Истребительную группу № 1, получившую название «Эльзас», состоявшую из двух эскадрилий — «Страсбург» и «Мюлюз (Мюльхауз)» под командованием майора Тюляна, впоследствии командира «Нормандии». В октябре вся бомбардировочная авиация «Свободной Франции» была сведена в Группу «Лотарингия» под командованием майора Корнильон-Молинье[25], также состоящую из двух эскадрилий «Нанси» и «Мец».

В январе 1942 генералу Валену удалось договориться с британцами о формировании в рядах Британских ВВС Истребительной группы № 2 «Иль де Франс» в составе двух эскадрилий «Париж» и «Версаль» под общим командованием морского летчика капитана третьего ранга Филиппа де Скитиво, в которую были сведены французские пилоты, ранее вступившие в RAF.

В ноябре 1941 г. было принято принципиальное решение, а в феврале 1942-го было начато формирование Истребительной группы № 3, затем ставшей «Нормандией — Неман». И в январе 1943 г. было завершено формирование группы бомбардировщиков «Бретань» с эскадрильями «Нант» и «Ренн». В 1943 г. группа предполагалась к выводу в СССР для формирования вместе с «Нормандией» авиадивизии «Франция».

Признание «Сражающейся Франции»

Начало войны против СССР застало де Голля в Дамаске, за день до этого занятом английскими частями. В Сирии, подмандатной французской территории, располагались значительные французские воинские силы. После того как правительство Виши согласилось на использование территории Сирии Германией против Англии, Великобритания решила оккупировать эту территорию, чтобы перекрыть Германии доступ к ближневосточной нефти. Следующим шагом стала превентивная оккупация Ирана, в которой участвовал и СССР. Эти действия союзников побудили Турцию сохранить нейтралитет в войне и навсегда отрезать возможность Германии пройти на Кавказ с юга[26].

Де Голль, как и все, моментально понял значение вступления СССР в войну против Германии как для всего мира в целом, так и для своей организации в частности. Он тут же отдал указание своим заместителям в Лондоне вступить в контакт с советским послом:

«Национал-социализм, переродившийся в жестокий милитаризм, и большевизм, все больше и больше превращающийся в национализм, различаются только нюансами. Это не на идеологической почве, а совершенно ясно и просто, что на национальной столкнулись нынче Рейх и Советы. И вопрос не в том, кто победит — национал-социализм или большевизм, а в том, будет ли Россия независимым государством или превратится в вассала Рейха. Даже если Рейх ведет идеологическую войну… — мы не можем забыть, что он остается нашим врагом. В той трагической ситуации, в которой находится Франция, мы должны приветствовать любое содействие. Любой, кто сражается против Германии, в то же время сражается за освобождение Франции… Не забудем пример… III-я Республика, благодаря союзу, заключенному с царской Россией, смогла победить в битве на Марне и спасти страну в 1914 г.»[27]

Таким образом, де Голль уже в первый день войны сделал заявление об отказе учитывать идеологические различия с СССР в борьбе против фашизма — то, что никак не могла сделать дрейфовавшая в мировую войну Франция в 30-х годах.

Представители «Свободной Франции» в Лондоне и Стамбуле получили распоряжение вступить в контакт с советскими представителями, сообщить о поддержке советского народа и предложить военную помощь[28]. СССР не ответил на обращения, поскольку имел отношения с Францией Виши. Кроме того, в СССР по разным причинам относились к де Голлю настороженно (в частности, по причине его взаимоотношений с компартией и по причине того, что де Голль был советником в Варшаве в 1920 году и учил поляков воевать против Красной армии). К тому же он был знаком с Тухачевским, с которым во время Первой мировой войны в плену в Баварии сидел в одной камере, а затем встречался в Париже в 1936 г. Одна из первых характеристик де Голля, данная советским послом Александром Богомоловым, такая: де Голль разговаривает «…в тоне „Франция — это я“, с невероятной самоуверенностью и самомнением»[29].

Французская коммунистическая партия была крупной организованной силой, в прямом подчинении Коминтерна, а генеральный секретарь французской компартии Морис Торез находился в Москве. В отличие от де Голля и его сил, компартия действовала в самой Франции, где имела крупную централизованную подпольную сеть. В течение всей войны силы партизан под руководством компартии были более многочисленны, чем силы де Голля.

Однако компартия потеряла время с момента подписания германо-советского договора о ненападении до начала Великой Отечественной войны. Это время, следуя политике Коминтерна, компартия Франции, как и СССР, сохраняла нейтралитет. В то время только «Свободная Франция» де Голля объединяла тех, кто не признавал капитуляцию Франции. Имя де Голля стало символом для тех, кто не хотел покориться врагу. Хотя силы де Голля были слабы и находились в полной зависимости от Великобритании. Фактически только несколько африканских колоний, составляли территорию «Свободной Франции». Летчик «Нормандии — Неман» Жан де Панж вспоминал после войны, что в то время в Африке они полушутя-полусерьезно обсуждали возможность создания государства Новая Франция на островах в океане.

Сильной стороной де Голля было его стремление к восстановлению статуса Франции как великой державы. То, что не одобряли союзники. США не видели в де Голле главу Франции практически до конца войны. Более того, в 1943 г. они были готовы признать в качестве главы Временного правительства адмирала Дарлана, одного из главных действующих лиц коллаборационизма, инициатора капитуляции в 1940 г. и создания антибольшевистского легиона. Слабой стороной де Голля было то, что до вступления СССР в войну он делал ставку только на представителей буржуазии и никак не адресовался в своих посланиях к представителям народа. Именно в переговорах с СССР ему поставили условие «демократизировать» свое движение, т. е. сделать его ближе к пролетарским слоям французского общества.

Де Голль стал тем де Голлем, каким он вошел в историю, далеко не в последнюю очередь благодаря поддержке СССР, а «Нормандия — Неман» была не последним ключом этой поддержки. Некоторые французские историки, удивленные той легкостью, с какой де Голлю удалось установить отношения с СССР, считают, что он фактически подчинился Москве и стал марионеткой Сталина, а СССР через де Голля получил возможность влиять не только на коммунистов, но и на буржуазные круги, что его интересы были более ориентированы на послевоенную Францию[30].

29 июня 1941 г. Франция Виши разорвала дипломатические отношения с СССР. После выезда советских дипломатов из Франции из Москвы были отпущены французские дипломаты. 13 августа СССР выразил готовность установить отношения с движением генерала де Голля. 31 августа из СССР были отпущены французские военнопленные, ранее бежавшие из немецкого плена. Через Мурманск и Шпицберген они выехали в Лондон, где были встречены с триумфом. Британское правительство, опасаясь признания де Голля в качестве главы правительства в изгнании, обратилось к СССР, который согласился признать «Свободную Францию» на тех же условиях, на которых это сделала Великобритания[31].

24 сентября 1941 г. в Лондоне был создан Французский национальный комитет освобождения, который, кроме Великобритании, признали правительства в изгнании Бельгии, Польши и Чехословакии.

26 сентября де Голль прибыл в Лондон и в тот же день в посольстве СССР состоялся обмен письмами. СССР признал движение «Свободная Франция» и выразил готовность обменяться представителями. Де Голль выразил признательность и готовность сражаться на стороне СССР и его союзников против общих врагов. Генерал де Голль выразил готовность установить отношения с компартией Франции, а коммунисты выразили готовность признать любую организацию, деятельность которой направлена на борьбу против Германии. В устной беседе де Голль выразил острое недовольство англичанами, которые затягивали вопрос с открытием второго фронта в Европе и настояли на независимости Сирии, хотя де Голль был за «единую и неделимую» Францию. Это вызвало конфликт и в окружении де Голля.

Сближению позиций СССР и де Голля способствовала общая позиция по вопросу открытия второго фронта во Франции. СССР надеялся, что де Голль окажет соответствующее давление на союзников, а де Голль нуждался в признании со стороны коммунистической партии Франции, которая организовала серьезное Сопротивление врагу в метрополии.

27 сентября французское радио из Лондона с ликованием сообщило о признании «Свободной Франции» Советским Союзом. Де Голль лично прокомментировал свой успех:

«…Со стороны СССР это обязательство восстановить величие Франции и ее независимость… и он не требует от нас ничего другого… кроме как продолжать борьбу до окончательной победы, любыми средствами и возможностями»[32].