Пленница пророчества - Анна Катнер

– Беру, – после минутной паузы объявила Велена. Колдун удовлетворенно кивнул и, как мне показалось, с облегчением выдохнул. – Куда собрался? Ошейник-то сними.

– Если вы оба думаете, что я это так оставлю!.. – я наконец-то «отмерла». Это что ж получается: на моих же глазах меня же продают с рук на руки?! Меня – принцессу!.. – Я буду…

– Именно так мы и думаем. – Фэрфакс перекинул женщине ключ. – Жаловаться? Кому? Твоего отца нет, на троне твой брат, который про тебя уже забыл. Никому вы больше не нужны, принцесса.

Фэрфакс хлопнул меня по плечу – так сильно, что я споткнулась на ровном месте, – и вышел, оставив нас одних. Луч света, ворвавшийся через открытую дверь, ослепил, и я заморгала, смахивая с ресниц некстати навернувшиеся слезы. Колдун паршивый: вместо приветствия – подзатыльник, вместо прощания – гадость. Велена стояла передо мной, покуривая трубку. Светлые глаза почти светились в темноте.

Разве сможет меня удержать какая-то старуха, которая мне по пояс?! Да я запросто смогу выйти вон и…

– Подойди, – негромко проговорила Велена, и я почему-то послушно сделала два шага вперед. – Как тебя зовут, девочка?

– Рирариланна, – собственное имя показалось какой-то издевкой.

– Рира… ана… Будешь просто Рила, – Велена добродушно хохотнула. – Шить умеешь?

– Немного… Вы знаете, кто я?

– Он рассказал.

– И вы… вы мне не поможете? – Слезы покатились по щекам.

– С чего это? Вы меня в свои дворянские разборки не впутывайте, – покачала головой женщина.

– Но мой отец…

– Миль-то до Капитолия сколько? Да и нет больше твоего отца, – Велена лениво покусывала трубку. – Вы теперь, принцесса, сами по себе. Или со мной. Как хотите?

Я задумалась. А действительно, сколько до столицы? Месяц пешком идти буду, не меньше. Без помощи не обойтись.

– Опустись-ка на колени.

– Зачем? – подозрительно нахмурилась я.

Велена подбросила на ладони ключ, и я опустилась на холодный пол. Слушая, как она возится у меня за спиной, отпирая замок, я уже придумывала план побега.

* * *

– Помочь, ваш-величество?

Я вытянула полное ведро из колодца, с усилием пристроив его на каменный парапет, и презрительно скривилась, даже не смотря в сторону обидчика. И так знала, что это один из деревенских заводил, которым повезло два месяца назад послушать мой концерт на главной площади.

– Сама справлюсь. – Я взвесила ведро на руке, немного подумала и вылила половину обратно. Ничего, лучше еще полчаса прогуляюсь, чем надорву спину. Сзади несколько голосов тихонько прыснули, и я лишь устало прикрыла глаза. Что с меня взять, с чудаковатой?

– Тебе это… может, помочь? – крепкий детина под два метра ростом улыбался, рассеянно почесывая затылок. Серая рубаха кое-где была прожжена, крупные пальцы тревожно мяли края кузнечного фартука.

– Спасибо, Берст. – Я благодарно кивнула и отступила, наблюдая, как разом повеселевший парень управляется с ведром и колодцем.

– Ты это… Рилка, не обращай внимания. Ну, на этих. Им только бы посмеяться, – голос у Берста был низким, приятным. Симпатии, правда, он не прибавлял. Если бы сын кузнеца мне верил… – Все мы господами побывать хотим…

Мы шагали по улице к дому моей наставницы – местной ведуньи и по совместительству швеи Велены. Той самой старухи, которой меня сдал колдун, чтоб он провалился под землю. Обычно я старалась выбирать обходные улочки, чтобы как можно меньше попадаться на глаза и не слышать издевательское обращение «ваш-величество». Но Берст об этом не задумывался, поэтому шагали мы прямиком по главной улице через центральную площадь, на которой я два месяца назад…

Вспоминать было стыдно. Едва Велена сняла ошейник и благосклонно разрешила заниматься «своими делами» остаток дня, я рванула на улицу. Ноги сами вынесли к городской ратуше, где я сначала попыталась добиться защиты у сонных стражников, а потом не придумала ничего лучше, чем искать справедливости у простого люда.

Гнилыми яблоками в меня не кидали. Наоборот – слушали, развесив уши. А я, еще ничего не понимая, продолжала рассказывать о бесчинствах злого колдуна и о страданиях законной принцессы. К моему несчастью, тут же, на столбе, висел порядком подпорченный листок с моим портретом, которым я размахивала, как флагом. В конце своей речи, когда на площади было не протолкнуться, я перешла в решительное наступление, требуя доставить меня в столицу, обещая всевозможные блага и дары. Тут-то все и пошло не так. Едва народ понял, что у «принцессы» за плечами нет ничего, кроме собственной косы, поднялась волна смеха.

Спасла меня Велена. Уже дома она отвесила подзатыльник и ласково поинтересовалась, на что я рассчитывала. А я опять затянула старую песню о своем королевском происхождении. Тогда ведунья поставила меня перед зеркалом, отобрала тот самый листок и принялась читать вслух. Награда за меня была прямо-таки королевская: пять пудовых мешков золота – по моему весу. Толком обрадоваться этому я не успела, сообразив, что в плену у колдуна исхудала – мать родная не узнала бы. Что уж и говорить о деревенском народе, который ожидал увидеть дородную королевскую особу. Но хуже всего дела обстояли с портретом: на нем меня изобразили такой, что я не удержалась и расплакалась.

– Рилка, а ты на игры пойдешь?

Взглянув на Берста, я с трудом не рассмеялась в голос. Вид у парня был донельзя смущенный, щеки покраснели, а из ушей вот-вот пойдет пар. Признаться, вопроса я ожидала – о больших гульбищах со стрельбищем говорили уже недели две. Как раз заканчивался какой-то важный для остроговских жителей период между летом и осенью. То ли сбор урожая, то ли какие-то отголоски древних верований, которых я не знала. Но отмечать собирались масштабно: с ярмаркой, гостями из соседних деревень и, чем шут не пошутит, некими важными персонами. За два месяца жизни в городе я более или менее представляла, какой грандиозной попойкой это все обернется.

– Может быть, и пойду, – пожала я плечами, не оглядываясь больше на паренька.

– А если пойдешь…

– То с Веленой.

Берст помрачнел, а я криво усмехнулась – и не таких оставляли под балконом. Хороший, конечно, он парень, но мне от этого совсем не легче. До столицы я с ним точно не доберусь. Да и не поймет он меня, не верит же. Никто не верил. И немудрено: в глуши принцесс отродясь не водилось, а все, что обо мне знал простой народ, можно было свести к далеко не лестной характеристике: рыжая толстушка. Я потеребила кончик косы, перекинутой через плечо. Сейчас от благородной рыжины остались только воспоминания – после долгих жарких дней, проведенных в огороде, волосы выгорели и напоминали