Первая русская национальная армия против СССР - Борис Хольмстон-Смысловский

Из этого поверхностного анализа становится ясным, какое глубокое, не только военное, но и историческое влияние может иметь политика на стратегию и как органически она, то есть политика, связана со всеми стратегическими планами и геополитическими положениями.

Английский военный историк генерал Фуллер, говоря о влиянии политики на стратегию, вернее, об их связи, пишет: «СССР, ведя военные действия, ни на одно мгновение не забывал о своих политических целях. Советская политика все время согласовала свои политические акции с действиями своей стратегии. Сегодня Советы могут считаться единственной страной, выигравшей Вторую мировую войну».

В наше историческое время, как мы видим, государственная политика находится под непрерывным давлением политики политических партий, могущества финансов, тяжелой промышленности, торговых рынков и социальных требований, и эти давления заставляют очень часто чистую политику, то есть государственную политику, ставить своей стратегии задачи, превышающие возможности ее военной машины.

А между тем основным фундаментом каждой национальной политики должны быть следующие факторы: историческая динамика нации, ее геополитическое положение и сочетание исторических стремлений нации с ее реальной вооруженной силой. Вот базы, из которых должна исходить государственная политика, указывая цель и ставя задачи своему большому Генеральному штабу.

Политика указывает цели и ставит задачи, но не ограничивает и не влияет на оперативную волю своей стратегии. При ином взаимоотношении политики и стратегии никакие расчеты Генерального штаба не смогут дать веры в окончательную и решительную победу.

Раньше стратегия знала два потенциальных состояния: подготовку к войне за свое национальное существование и подготовку к военной агрессии — покорению, захвату, колониальной кампании или просто экономическому грабежу. Сегодня, в эпоху мировой революции, с появлением элементов малой войны мы получили новую подготовку к войне, к войне за идеологическое господство — идеологическая агрессия.

К этому последнему виду войны стратегия должна быть сама подготовлена политически. Ибо в нашу историческую эпоху, как было уже сказано выше, война может быть выиграна и прочный мир достигнут только правильной понятой и политически проведенной огневой кампанией.

Но чтобы воевать, надо хотеть воевать, а для этого необходима глубокая идеологическая и политическая обработка вооруженных сил. Пропаганда в том виде, как это понимают и проводят революционные идеологи «малой войны».

Ведь исторически совершенно ясно, что каждый консерватизм всегда пассивен, а каждая революция динамична, а потому воевать со старыми методами традиционной дипломатии или классической стратегии против коммунизма, новой религии, исторически невозможно. Вера без дел — мертва есть. Также и историческая жизнь нации. Политика без стоящей за ее спиною могучей армии лишена реализма, а действия самой блестящей военной машины без ясно выраженной политической цели бывают обыкновенно бесплодны.

Грядущая война, а ее предтечей являются вспыхивающие теперь локальные войны, по методам «малой войны» на азиатских безбрежных пространствах, будет резко отличаться от всех предыдущих войн, как исторически великих, так и малых. Отличаться не только техникой своего вооружения, технологией боя, организацией соединений, тактикой и, быть может, даже оператикой, нет, она будет отличаться намного глубже, не по форме, а по существу, она будет отличаться своей новой психологией.

«Каждая эпоха, — сказал Карл Маркс, — имеет свое собственное отношение к истории». Расширяя это положение Карла Маркса, я смею утверждать, что каждая историческая эпоха имеет свое собственное отношение и к делу военного искусства.

Поэтому, углубляя доктрины генерала фон Клаузевица, мы скажем сегодня, что политика является функцией национальной динамики, геополитического положения нации, исторических целеустремлений и ее экономической мощи.

Здесь надо сказать, что, координируя действия государственной политики и стратегии, надо четко отличать принципиальную разницу между линией стратегического фронта и политическим рубежом государственной обороны. Задача политики — подготовить для своей стратегии этот будущий театр военных действий, стратегический фронт, то есть военные базы, торговые пути, сырье для военной промышленности, эвентуальных союзников или обеспечить эвентуальный нейтралитет. Подготовить опорные морские и воздушные пункты, изоляцию политическую и хозяйственную потенциального противника, и не допустить возможности в будущем блокады своей страны. Соответствующими дипломатическими мерами воздействия государственная политика должна дать своей стратегии возможность занять наиболее выгодное геополитическое исходное положение.

Для подготовки «малой войны» политика должна обеспечить командованию все идеологические, политические, пропагандистские и социальные аспекты ведения этой революционной огневой кампании. Без выполнения государственной политикой своего национального дипломатического долга нельзя рассчитывать, что вооруженное столкновение, даже успешное, не будет куплено ценою большой крови.

Далеко за историческими примерами ходить не приходится. Первоклассные германские армии, под командой блестящих полководцев, и имевшие высококвалифицированный Генеральный штаб, идя от победы к победе, проиграли, в конце концов, мировую кампанию, благодаря полному отсутствию помощи со стороны государственной политики своей стратегии. В своих ценных воспоминаниях генерал-полковник Гальдер, бывший начальник генерального штаба Главной германской квартиры, пишет: «Война была проиграна, ибо политика не поддержала стратегию. Мобилизация финансов, промышленности и торговли не была проведена тотально. Военные решения не были согласованы с политическими». Более авторитетного мнения искать не приходится.

Каждая война — это, конечно, трагедия человечества. Но мы живем в историческую эпоху, когда сила является историческим правом. Ужасом нашего времени не являются тотальные войны, а тотальные «мирные трактаты». История учит нас, что мир или нейтралитет нельзя купить тяжестью злата, а его можно только завоевать силою своего меча. Все национальные, экономические и иные исторические конфликты до сих пор разрешались силою огня и железа, и иного пути до сего дня мечущееся человечество не нашло. Война требует от каждой нации напряжения всех ее моральных, психических, материальных и физических сил. Во время войны нация, отдавая все самое наилучшее, если хочет жить, должна встать во весь свой национальный и исторический рост.

Это отлично поняли представители интернациональной революции и, проповедуя для других в планетарном масштабе пацифистские лозунги, сами готовясь к войне, четко апеллируют к национальным чувствам подчиненных им рас и других народов. В то время, когда западные демократии больше говорят о пацифизме, о разоружении, о сохранении мира, о правах солдата, а не его обязанностях; когда восстают против так называемого прусского милитаризма, против принципа агрессии, аннексии и колониализма, а, в конце концов, против всякого национализма — в это время в столице интернациональной планетарной революции вожди и полководцы зовут, пишут и пропагандируют так, как мы это увидим из нижеприводимых выдержек их статей и речей.

Нельзя, говорят они, вести войну без чувства национального единства и национальной гордости. Для возникновения вышеуказанных чувств необходимо проводить соответствующие общественные и политические условия жизни. Марксизм, продолжают коммунистические вожди, является мировоззрением революционного пролетариата и одновременно его сильнейшим оружием. Марксизм, говорят они, это, конечно, метод познания мира и одновременно орудие его революционного преобразования. Армия состоит, пишут коммунистические лидеры, не только из потребляющих, но и мыслящих людей, имеющих свои политические воззрения. Победа в боях достигается этими людьми, а потому, наряду с материальными силами, решающее значение приобретает моральный фактор, и об этих моральных факторах войны и о советском патриотизме во время последней мировой кампании верховный вождь СССР — товарищ Сталин говорил: «Сила советского патриотизма состоит в том, что он имеет своей основой не расовые или националистические предрассудки, а глубокую преданность и верность советской Родине, братское содружество трудящихся всех наций нашей страны. В советском патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и общие жизненные интересы трудящихся Советского Союза. Советский патриотизм не разъединяет, а, наоборот, сплачивает все нации и народности нашей страны в единую братскую семью. В этом надо видеть основы нерушимой и все более крепнущей дружбы народов Советского Союза» (Сталин И.В. О Великой Отечественной войне. С. 160–161. Выделено мною).