Водопад страсти - Мэри Влад

– Нет, Эдри.

– Я не спрашиваю, мать твою!

Визг Александры, её вопрос «не ударился ли он головой», который так и остаётся без ответа, и значительно потяжелевшие шаги Эдриана вверх по лестнице. Он что, тащит её на руках? Как предсказуемо. Все они тут варвары. Увидел добычу и понёс в берлогу. Дерек так же делает. Причём довольно часто.

И ведь Дерек был прав, Александра не имитирует. Она хочет Эдриана, как и он её. Чего она упирается? Неужели и правда до сих пор обижена? Но ведь это было так давно. Сдаётся мне, здесь не только обида замешана. Неужто она боится снова в него влюбиться? Никогда бы не подумала, что бесстрашная Александра может чего-то бояться.

Ну вот, теперь не могу читать. Сбили весь настрой. Откладываю книгу.

– Филонишь, принцесса? – спрашивает Дерек, неожиданно возникнув рядом. – Или снова подслушиваешь?

– Я не виновата, они сами.

Он хмыкает, затем подходит к роялю, садится за него и открывает крышку. Знакомые красивые звуки заставляют сердце биться чаще. «Лунная соната». Я так её любила. Неслышно подхожу и сажусь рядом. Дерек прекращает игру.

– Можно?

– Хочешь сыграть со мной?

– Да, в четыре руки. На этот раз без пистолетов. Начнёшь?

Дерек кивает. Его пальцы мягко, но уверенно скользят по клавишам. Удивительное дело: один и тот же человек может совершать и прекрасные, и ужасные вещи. Мы все такие. Все люди. Если мне кто-то скажет, что знает на сто процентов хорошего человека, я ему не поверю. Грешки есть у всех. Грязные мысли, неудобные эмоции, отвратительные поступки – за каждым это числится. И вот ведь в чём нюанс: никто, ни один человек на свете не руководствуется плохими намерениями. Мы всегда действуем из лучших побуждений. Мы хотим добра – для себя и для близких. И если ради этого нужно сделать что-то плохое для других, чужих, мы делаем. Ещё ни один человек в здравом уме не навредил себе осознанно. Да, порой наши действия, выбор, слова, поступки причиняют другим боль или даже отнимают жизни. Но на момент их совершения мы точно выбирали самый наилучший вариант из всех возможных. Наилучший для нас. Люди эгоистичны. Эмпатия свойственна нашему виду, только когда нам ничего не угрожает. Мы хищники. Колонизаторы. Все мы. Весь род человеческий.

Раньше я верила, что есть кристально чистые люди, теперь – нет. Хотя кое-что до сих пор неизменно: мои родители остались в моей памяти добрыми и честными людьми. Для меня они были хорошими, какими они были для других, я знать не могу. Но одно знаю точно: если бы они были живы, я бы не смогла посмотреть им в глаза.

– Прекрасно, – улыбаюсь, слушая отголоски финальных аккордов.

– Красивая хрень, да.

– Дерек! – легонько шлёпаю его по руке, сдерживая смех. – Почему ты всегда так похабно разговариваешь? Ты же очень образованный человек.

– Как одно связано с другим? Не вижу смысла заниматься украшательством. Если мне хочется сказать «хрень», я так и говорю. Собрала вещи?

– Да.

– Тогда поедем прямо сейчас, я освободился раньше, чем планировал.

С радостным визгом кидаюсь ему на шею. В ответ слышу смех. Искренний. Счастливый.

Спустя каких-то минут пятнадцать уже наблюдаю, как Дерек грузит наши сумки в машину. Вроде едем на день, но багаж получился увесистым. И ведь половину моей сумки заняли косметические средства. Туда же я отношу и средства личной гигиены. Интересно, а что у Дерека в сумке? Уж явно не то же, что у меня.

Так странно ехать по этой дороге днём, а не ночью. Странно ощущать себя в безопасности там, где я чуть не рассталась с жизнью. Но сейчас Дерек рядом, значит, мне ничего не угрожает, и можно просто наслаждаться видом из окна, подпевать песне, рвущейся из колонок, целовать мужа, гладить его по щеке, ерошить волосы. Они немного отросли, уже не ёжик, но всё равно достаточно короткие. Он укладывает их гелем. Не зачёсывает назад, не прилизывает, а, наоборот, оттягивает вверх. Это меня не бесит, выглядит очень сексуально, Дереку безумно идёт, но пока ему необязательно об этом знать. Запускаю пальцы в его волосы, разрушая идеально-небрежную укладку, и пытаюсь сжать, но это бессмысленно, длина не позволяет. Мне просто нравится трогать его волосы, прикасаться к нему, тормошить, целовать, быть рядом.

– Принцесса, ты нарываешься, – Дерек пытается сдержать улыбку, но у него плохо получается.

– Тебе не нравится? – шепчу в ухо, слегка задевая мочку губами.

Дерек шумно выдыхает, чуть ведёт головой в сторону и вцепляется в руль обеими руками.

– Нора, перестань. Ты же хочешь доехать быстро. А мы туда вообще не доедем, если ты не прекратишь немедленно.

– Почему?

Мой язык проворно ныряет в ушную раковину и легонько дразнит кожу.

– Чёрт побери, Нора.

– Не нравится?

– Ты же прекрасно знаешь ответ. Перебарщиваешь, принцесса, – он снова шумно выдыхает. – Завязывай.

– Или что?

Припадаю к шее, ласкаю её губами и языком. Его кожа покрывается мурашками.

– Я не собираюсь вестись на твои провокации.

– А я и не провоцирую, просто хочу сделать тебе приятно. Тебе же приятно?

– Нора, нам ехать ещё двадцать минут.

– Просто следи за дорогой и не сбавляй скорость. Справишься?

Дерек чертыхается, прибавляет скорость и ещё крепче вцепляется в руль. Доезжаем не за двадцать минут, а за одиннадцать. Я засекла.

Когда машина заезжает в ворота, я ахаю. Этот дом так похож на Дерека. Ничего лишнего. Аккуратная лужайка, парковка, дорожка, ведущая к дому, сам дом – всё выполнено в минималистичном стиле. Серый камень, дерево, чёрные панели и стекло. Много стекла. Окна от пола до потолка, стеклянные двери. На втором этаже сбоку открытая терраса со стеклянными перилами.

Мне здесь нравится. От дома веет уютом, хотя выглядит он холодным. Как лёд.

Дерек заводит меня внутрь, кидаем сумки у порога. Он показывает мне первый этаж. Внутри тоже всё очень стильно. Минимализм во всём. Кухня выполнена в чёрно-белых тонах, только пол деревянный. В кабинете находятся массивный дубовый стол, книжные полки, уставленные книгами, камин, кожаные чёрные кресла и белый