Хочешь мира… - Игорь Леонидович Гринчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так туман же!
— Местные говорят, к вечеру разойдётся. Да и не такой уж густой туман. На версту ничего не разглядишь, так что артиллерии он мешает, а вот шагов на четыреста — уже стрелять можно. Турки вот тут и тут пулеметы поставили, а где-то здесь здесь — он снова ткнул в карту батарею полевой артиллерии. Обычных солдат туда посылать нельзя, посекут их из пулемётов, а то и шрапнелью накроют. Броню посылать нужно, поэтому к нам и обратились. А мы… — тут он прямо зубами заскрипел.
Артём, фактически исполнявший обязанности зампотеха[124], прекрасно его понимал. Что и говорить, прекрасно показавшие себя в степях Монголии артиллерийские грузовики да пулемётные броневики сейчас не то, что по бездорожью идти не могли, со вчерашнего дня. Когда зарядил мелкий дождичек, они безнадёжно вязли даже в том, что в шутку называлось в этих местах грунтовой дорогой.
— Нет! — решительно сказал он. — По этому киселю даже та пара полугусеничных вездеходов не пройдёт. Завязнет. А неподвижную машину турки артиллерий раздолбают. Зря только людей погубим.
Говорить это ему было противно, но… Его же позвали именно как эксперта, верно? Вот он и должен говорить, как есть, а не то, что приятно слышать.
— Э, нет, погоди! Сказать «нет», я и сам могу. Ты мне помоги придумать, что нужно, чтобы из «нельзя» стало «да, можно, если…» Вот я тебя, как своего заместителя и главного специалиста по нашей технике, и спрашиваю, если что?
— Хм… Ну, если кустов нарубить, да ветками в грязи гать настилать, эта пара коробочек может и пройти. Но сам понимаешь, это только там, где турки нас не видят. Иначе будет всё, как ты сказал — порубят из пулемётов, шрапнелью побьют.
— М-да-а… Постой-ка! А если по кустам, пройдут эти коробочки? Там ведь корни вместо гати выступят, даже лучше, они грязь крепят.
— От кустов зависит. Попробовать надо. Слишком плотные и высокие сами машину остановят.
— Ясно, пошли пробовать! Какие именно кусты нашим коробочкам по силам. А потом разведку пошлём, путь прокладывать. Вот и получится. Что сначала мы гать до кустарника проложим, а потом по кустам к нужной точке выйдем.
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Маневр русских добровольцев оказался эффективным. Вечером туман разошелся, и пара 'коробочек» открыла огонь по турецким пулемётам и полевой артиллерии. Сорокасемимиллиметровый калибр пушек Гочкиса только на первый взгляд смотрится несолидно. Против целей, не прикрытых толстым слоем земли, бетона или бронёй он невероятно эффективен. А учитывая их скорострельность и наличие на «коробках» курсовых «максимов», порезвились наши знатно.
Те, разумеется, отвечали, и их было больше, но ни пули, ни шрапнель не пробивали брони. А попасть фугасным снарядом по маневрирующей цели очень непросто.
Правда, необходимость маневрировать привела к тому, что один из вездеходов то ли покинул зону, где корни кустов держали почву, то попросту прорвал эту «подушку» и увяз.
К счастью, Рябоконь предвидел такую возможность и приказал в таком случае немедленно покидать машину. В результате турки одну из коробок смогли уничтожить. А мы окончательно пришли к выводу, что в черноземной зоне полугусеничники «работают» только в сухой сезон.
Тем не менее, этот единственный удачный для вездеходов бой позволил задержать турок. А назавтра сербы ранним утром перешли в атаку по участку фронта и «взяли турок на нож». Турки бросили под Кумановом большую часть своей артиллерии и отступили на Скопье.
Впрочем, война продолжалась, и не только в Турции, хватало и других фронтов…'
Иркутск , дом мистера Честнея, 13 (26) октября 1912 года, суббота
Повод для встречи была традиционная партия в вист.
— Александр Иванович, что сообщают с фронтов?
— Доносят, что турок разгромили под Кирк-Килисом, в результате чего они не просто отошли, а отступили на 60 вёрст! — солидно ответил руководитель иркутской фракции. Он был богатырских статей, и всё предпочитал делать не торопясь, подчёркивая значимость совершаемого.
— На сорок миль, то есть, мистер Честней. — пояснил для американца молодой человек лет двадцати пяти, секретарь фракции.
Его начальник кивком подтвердил сказанное и продолжил рассказ:
— В результате войска Балканского Союза на этом участке фронта просто отстали от них.
— Чего ещё от турок ожидать? — Презрительно фыркнул сидевший справа толстячок-заместитель.
— Не скажи, Пётр Георгиевич! Иностранные репортёры пронырливы, они разузнали откуда-то, что фон дер Гольц, инструктор турецких войск перед началом битвы, заявлял, мол, для овладения этим самым Кирк-Килисом потребуется три месяца времени и армия, трижды превышающая болгарскую как по численности, так и по качеству.
— Ну, мало ли чего немец скажет! Разбили-то за считанные дни! — запальчиво высказался.
— Это потому, что прогресс — неостановим! Один французский эксперт объяснил это неожиданностью и новым качеством военного применения авиации и блиндированной техники.
— Которую, кстати, туда Россия предоставила! Наши парни турок громят-то! — с неожиданным пафосом вдруг провозгласил упитанный заместитель.
— Не Россия, а Воронцов — поправил его американец. — И руководство вашей партии, кстати, планировало его за это всемерно осудить, как только война начнётся.
— Постойте, Сэм, — обращаться к американцу по имени дозволялось только главному из прогрессистов, да и то, того слегка корёжило. Поэтому Александр Иванович и не преминул лишний раз обратиться фамильярно. — А почему нам об этом ничего не известно?
— Они опасались утечки. Указания планировалось разослать лишь накануне войны. Но та неожиданно началась раньше.
— А потом почему не прислали?
— Во-первых, поддержка этой войны российским обществом оказалась неожиданно сильной. И стало ясно, что сыграть на фразе «разумные люди обходятся без войн» не получится. А во-вторых, наш оппонент Воронцов сыграл на опережение. В первый же день военных действий в газетах появилась целая серия интервью с ветеранами «Общества содействия прогрессу и гуманности», в которых они все как один вспоминали о традициях поддержки народов, угнетённых турками.
Тут он сделал паузу для глотка виски.
— А ведь ваша партия из этого Общества выросла, многие из нынешних ваших руководителей выросли на их статьях и речах. Так что на следующий день уже губернские газеты пестрели высказываниями прогрессистов с поддержкой Балканского Союза.
— Красиво! — оценил толстячок.
— Да, Воронцов и его люди умеют играть. Что жаль, нам бы с вами противника послабее.
— Почему? — наивно поинтересовался секретарь.
—
