Белев. Материалы к истории - Александр Лепехин

В 18 верстах от Климовки было село Новодевичье, где, по сведениям разведки, было около двух тысяч красноармейцев, матросский полк в 800 человек, большое количество пулеметов и артиллерия. Село было сильно укреплено и являлось серьезным экзаменом для 400–500 добровольцев. Но они не сомневались в победе. Их вёл Каппель, а, стало быть, победа была неизбежна. В ближайшем от села овраге, при огарке свечи, Каппель с собранными им начальниками составлял диспозицию. По этой диспозиции белые части должны были свернуть с главного тракта, которым двигались, на проселочную дорогу, шедшую ближе к Волге, и пройдя три версты от села, там на перекрестке дороги повернуть влево и, обойдя село с юго-запада, с рассветом атаковать его.

С рассветом все были на указанных местах. Командир батареи подполковник Вырыпаев в ожидании приказа об открытии огня, присев, распечатал банку с мясными консервами.

– Какой вы счастливый! – произнёс подошедший Владимир Оскарович, который, погруженный в разработку беспрерывных очередных операций, второй день ничего не ел. Завтрак разделили по-братски…

В результате блестяще проведённой операции вся артиллерия красных, все пулеметы и пять пароходов, стоявших на Волге, были захвачены Каппелем. На следующее утро разведчики севернее Новодевичьего захватили в плен командующего красным Сингелеевским фронтом, бывшего поручика Мельникова. Владимир Оскарович всегда был мягок к рядовым красноармейцам. Обезоружив, он отпускал их на все четыре стороны. Г.К. Гинс писал по этому поводу: "Он, например, приказал отпускать на свободу обезоруженных пленных красноармейцев. Он был первым и, может быть, единственным тогда из военачальников, который считал "гражданскую войну" особым видом войны, требующим применения не только орудий истребления, но и психологического воздействия. Он полагал, что отпущенные красноармейцы могли стать полезными как свидетели того, что "белые" борются не с народом, а с коммунистами". Характерный эпизод: когда полковник Вырыпаев отпустил 16-летнего мальчишку красноармейца, Борис Савинков, бежавший тогда из большевистского плена, недовольно ему сказал:

– Эх, Василий Осипович, добрый вы человек! Что вы с ними цацкаетесь? Расстрелять бы эту сволочь и дело с концом.

Совсем иное отношение встречали бывшие офицеры, перешедшие на службу к красным. Каппель, почерневший от солнца, в выцветшей гимнастерке, запыленных сапогах, сидел на каком-то пне, когда к нему подвели щегольски одетого, со звякающими на лаковых сапогах шпорами и красными знаками отличия на воротнике, Мельникова. Владимир Оскарович медленно поднялся на ноги, и на побледневшем лице загорелись совсем черные, полные презрения и беспощадности, глаза. Он приблизился к Мельникову почти лицом к лицу, не отрывая от него взгляда, быстро отвернувшись, бросил чуть охрипшим голосом:

– Военно-полевой суд. Немедленно… Изменнику.

Через полчаса приговор был вынесен, подписан и приведён в исполнение.

В этот же день пришел приказ из Самары снова двинуться на Сызрань, где местные формирования не могли справиться с наступающими красными. Опять на "Мефодии" Каппель двинулся туда и энергичным ударом принудил красных к отступлению. Из Сызрани, усадив свою пехоту на подводы, Каппель двинулся на Симбирск, до которого было около 140 верст. Ожидая появление Каппеля на пароходах, красные сильно укрепили берега Волги под Симбирском. На них были установлены орудия и пулеметы, ночью прожектора шарили по реке, высланные вниз по Волге наблюдатели и разведка зорко следили за рекой. Казалось, что взять город было невозможно. Но и здесь Владимир Оскарович провёл противника. Неожиданно он явился со своими частями, откуда не ждали, и обрушил на город артиллерийские залпы. С громоподобным "ура", гоня ошарашённого неприятеля, в Симбирск ворвались «каппелевцы», во главе со своим командиром. Большевики удирали, бросив все военное имущество, орудия, пулеметы, и даже не успев расстрелять арестованных в городе офицеров. 22 июня 1918 года был взят Симбирск.

Полковник Вырыпаев вспоминал: «В тот же день Каппель в первый раз появился перед населением. В переполненном до отказа городском театре при гробовой тишине вышел на сцену скромный, немного выше среднего роста военный, одетый в защитного цвета гимнастерку и уланские рейтузы, в офицерских кавалерийских сапогах, с револьвером и шашкой на поясе, без погон и лишь с белой повязкой на рукаве. Он как будто устало обратился с приветствием к собранию. Его речь была удивительно проста, но дышала искренностью и воодушевлением. В ней чувствовался порыв и воля. Во время его речи многие присутствующие плакали. Плакали и закаленные в боях офицеры, только что освобожденные из большевицких застенков. Да и немудрено: ведь он звал на борьбу за поруганную Родину, за народ, за свободу. Отечество, свобода и жизнь народа были в опасности… Каппель говорил – и не было сомнения, что он глубоко любит народ, верит в него и что он первый готов отдать жизнь свою за Родину, за великое дело, которое он делал… Действие его слов на слушателей было колоссально, и когда он кончил речь, она была покрыта не овациями, а каким-то сплошным ревом и громом, от которых дрожало все здание. С этого дня отряд Каппеля стал быстро пополняться добровольцами. Все, кто верил в дело освобождения России и любил свое отечество, брали винтовки и становились в строй. Рядом стояли и офицер, и рабочий, и инженер, и мужик, и техник, и купец. Крепко они держали национальный флаг в руках, и их вождь объединил всех своей верой в идею, святую идею освобождения родной страны. Среди добровольцев не было перевеса на стороне какого-нибудь отдельного класса. Мощно поднялась волна народного гнева, чтобы смести насильников с лица земли. И армия в это время справедливо называлась Народной. В составе ее были представители буквально всех политических партий, за исключением большевицкой.

От Симбирска до Казани по тракту было около 200 верст. К укрепленному городу с большим гарнизоном подтягивались свежие красные части, туда прибыл испытанный боевой 5-й латышский полк, поэтому действовать надо было, как всегда: быстро, неожиданно и решительно. «Быстрота и натиск» – не так ли учил Суворов?»

В Казани на конспиративных квартирах заговорщики ждали человека, имя которого было овеяно неизменными победами. К легендарному вождю были посланы от организации свои люди, и подпольщики, никогда не знавшие Каппеля, уже верили в его скорый приход. Среди них был начальник перевезённой в Казань из Екатеринбурга Академии Генштаба генерал Андогский, старательно уверявший комиссаров в своей лояльности. «Хитрая лиса», – говорили про него последние.

Вечером 6 июля 1918 года, когда серые дождевые сумерки окутали город, когда по всем вычислениям белые должны были быть еще далеко, и можно было спать спокойно, над Казанью загрохотали первые снаряды Каппеля, раздалось громогласное "ура" и, громя красные части, на их плечах в город ворвались бойцы Народной армии. «Метались в страхе, смешанным с бешенством, красные комиссары и промокшие командиры, останавливая бегущих в панике своих бойцов, но улица за улицей, под аккомпанимент пулеметных очередей, переходили в руки Каппеля, а в окруженных со всех сторон казармах, – главная надежда красного командования, – 5-й латышский полк поднял руки и сдал оружие. К утру все было кончено, и над городом вызывающе и гордо под прояснившимся небом реяли по ветру национальные русские флаги…» – описывал этот момент А.А. Федорович.

Следует отметить, что столь успешную операцию он провел при небольших потерях – отряд Каппеля лишился всего 25 человек.

В этом городе был захвачен золотой запас России, насчитывающий 650 миллионов рублей в золотой валюте, 100 миллионов рублей кредитными билетами, запасы платины и другие ценности, был погружен на пароход "Фельдмаршал Суворов" и отправлен под охраной в Самару, а позже – в Омск, к адмиралу Колчаку..

В ходе сражений с красными Каппель проявил себя как храбрый и находчивый командир. По свидетельству современников, он с горсткой соратников совершал налеты на большевистские части и предпринимал неожиданные маневры, и именно ему принадлежит заслуга в большинстве первоначальных успехов на Самарско-Волжском фронте. Примечательной чертой было также стремление укрепить дисциплину во вверенных ему частях и не допускать туда революционных (эсеровских) агитаторов. Далее, как отмечали современники, Каппель не расстреливал пленных красноармейцев, а обезоруживал их и отпускал на свободу, стремясь доказать, что белые воюют с большевиками, а не с простым народом.

г. Белев. Открытие мемориальной доски на доме где жил В.О.Каппель

Жена Каппеля – Ольга Сергеевна жила в Екатеринбурге у родных. Здесь она вместе с детьми и родителями была захвачена командующим красным Пермским фронтом С. Мрачковским и находилась в его штабе под беспрерывным и тщательным надзором. Родителей и детей при занятии генералом Пепеляевым Перми группе  офицеров удалось спасти и вывезти в Иркутск, а Ольга Сергеевна была увезена каким-то комиссаром в Москву в качестве заложницы, и дальше все ее следы исчезли. Красные как-то намекнули, что если бы генерал Каппель ослабил бы свои удары по красным, то жена его могла бы быть освобождена. Владимир Оскарович на это ответил: «Расстреляйте жену, ибо она, как и я, считает для себя величайшей наградой на земле от Бога – это умереть за Родину. А вас я как бил, так и буду бить».