День Святого Валентина 18+ - Анна Алексеева

Странно было смотреть на себя со стороны, но от этого не менее волнующе. На большом экране было четко видно, как меня постепенно растягивает металлическое зеркало. Ощущения получились двойственные и какие-то приглушенные. Как будто не со мной все это происходит.

– Вот так, – прозвучал бархатистый голос Мастера. – Дальше уже некуда.

Действительно, фиксаторы расширителя оказались выкручены на максимум, а я не ощущала и капли дискомфорта, какой обычно испытывала на приеме у врача. Неужели моя плоть стала эластичнее? Или эта чудовищная секс-машина со своим гигантским размером так меня растянула?

Пальцы Мастера коснулись клитора, практически невесомо и бережно. Что я говорила об ощущениях? Ерунда. Особенно в совокупности с импульсом, прошедшим сквозь мои соски. Выгнувшись, я протяжно застонала, не в силах отвести взгляд от происходящего на экране. И то, что я все это видела, многократно усиливало возбуждение. Мне, кажется, стала ясна задумка Мастера. Вероятно, он действительно гений в своей области. Но что меня немного смущало – плотоядный взгляд Олеси, не отрывающийся от моей промежности. И снова появилось смутное ощущение, что все это уже со мной происходило, что девушка уже вела себя так по отношению ко мне. Но прокручивая в голове все эпизоды в Сладкой Гвендолин, я не могла припомнить ничего подобного.

Подразнив клитор, пальцы Мастера скользнули внутрь меня.

– Так горячо, – стащив с лица маску, мужчина наклонился и втянул носом воздух в каком-то миллиметре от широко разведенных в стороны складочек, ненадолго перекрыв мне обзор. – И так хорошо пахнет.

Ему удалось в очередной раз меня смутить. Чувственные губы изогнулись в усмешке, от которой по моему позвоночнику прошла дрожь. Что же ты делаешь со мной, Мастер? Какой силой обладаешь, что от одного взгляда я начинаю плавиться? Глаза мужчины, неотрывно глядящего на мой нежный цветочек, потемнели, ноздри дрогнули, и мне послышалось едва различимое, глухое рычание.

– Что же ты делаешь? – пробормотал он, тряхнув головой и будто бы приходя в себя. – Екатеррина.

И было в этом обращении что-то знакомое. Опять. Как будто я раздвоилась, и вторая моя часть знала то, чего не знала я, и помнила то, чего не помнила я. Сложно. Похоже, секс-машина вытрахала из меня мозг, и он начал давать сбои. Но кажется, я каким-то образом влияю на Мастера ничуть не меньше, чем он на меня.

От размышлений меня отвлек стук каблуков. Олеся, до предела натянув поводок, взяла с подноса стеклянную палочку и протянула ее моему экзекутору. На конце палочки был небольшой стеклянный шарик, которым Мастер коснулся клитора. Я ощутила гладкость и прохладу, а также мучительную пустоту там, где давно все должно было быть до краев наполнено. Застонав, я смотрела, не отрываясь, на то, как палочка обводит контуры моих половых губ, скользит по клитору, а затем внутрь, в самую глубину, касаясь чувствительных стенок. Но толщина инструмента составляла не более нескольких миллиметров, и сказать, что этого недостаточно – чудовищное преуменьшение. Олеся тихо переступила с ноги на ногу, вновь привлекая мое внимание, и ее пальцы метнулись к не прикрытой латексом промежности, лаская себя.

О нет, мы так не договаривались. я не собираюсь смотреть, как эта блондинка будет самоудовлетворяться, глядя на мои мучения. Мастер внезапно помрачнел и с силой дернул девушку за поводок. Вздрогнув всем телом и едва удержав равновесие, она прекратила свое занятие, но мне этого было мало. Хочу, чтобы она убралась.

– Прости, милая, но правила здесь устанавливаю не я, – на лице Мастера отразилась искренняя печаль, и мне даже стало стыдно за собственное негодование. Чего я, действительно. Пусть смотрит. Главное, чтобы руками не трогала.

Мужчина, отложив в сторону стеклянную палочку, потянул за поводок, заставив Олесю подойти вплотную к нему. Перехватив ее руки за запястья, он положил их на одно из креплений кресла так, что девушке пришлось нагнуться, после чего пристегнул ее в такой позе эластичными браслетами, имевшимися на каркасе. Обойдя блондинку, Мастер некоторое время любовался открывшимся ему видом, а затем потянул за "молнию", обнажая упругую попку. Мне не было видно всех подробностей, но я услышала, как девушка судорожно втянула носом воздух, а ее глаза закатились. Послышался громкий шлепок, и тело Олеси качнулось вперед. Повернув голову, я увидела, как Мастер, мой Мастер, удовлетворенно ухмыляется, занося руку для очередного шлепка.

А про меня он, значит, забыл! Злость оказалась настолько сильной, что я едва не захлебнулась собственным негодованием. И это мне минуту назад было стыдно? Серьезно? Я им не мешаю? Может, мне выйти? Дернув руками, я с разочарованием заметила, что браслеты вовсе не бутафорские, и выбраться без посторонней помощи я не смогу. Внезапно стало как-то неуютно. Я тут обнаженная совсем, распятая на кресле, складочка еще на животе откуда-то, и эти двое, занятые друг другом.

Мастер в очередной раз шлепнул Олесю, и она огласила кабинет продолжительным стоном, таким сладким, что заболели зубы. Я злилась все сильнее, чувствуя себя более чем неловко. По телу разливался жар, и зеркало, вставленное в меня, начало ощущаться слишком уж явно. Взглянув на экран, я заметила, что металлический ободок уже покрыт блестящей смазкой. И что бы это значило? Откуда такая реакция?

– Катя? – Мастер наконец-то вспомнил о моем существовании. Олеся, стояла, закрыв глаза, и на ее лице было такое блаженство, как будто ее только что полностью удовлетворили. Это выбесило меня окончательно. Гады!

– Екатерина? – мужчина склонился ко мне, вглядываясь в мое лицо. – Что происходит?

– А что происходит? – наплевав на запрет, тихим от ярости голосом спросила я и поразилась, насколько отвыкла от этого звука. По коже волнами катились мурашки от того, с какой жаждой Мастер смотрел на мою беззащитную промежность.

– Ты… – его глаза заволокло тьмой, и зрачок начал вытягиваться, превращаясь в узкую вертикальную полоску. Я судорожно выдохнула, рванувшись в путах, но браслеты держали крепко.