Военное искусство Александра Великого - Джон Фуллер

Затем Александр отправил Птолемея, и проводники повели его трудной тропой, возможно единственной, которая видна на карте, к северу от высохшего русла от Гунангара, которое помечено как 6471 фут и ведет к Малой Уне. По мнению Стейна, Малая Уна – самое вероятное место нахождения укрепленного лагеря Птолемея, поскольку с нее удобно контролировать тропу, ведущую наверх от Инда, и это, следовательно, облегчало задачу воссоединения его войска с Александром. Кроме того, отмечает Стейн, это давало определенные преимущества, во всяком случае, сегодня, более легкого доступа к воде, и оно менее доступно для нападения неприятеля, располагавшегося на Пир-саре. Этот путь все еще используется и по сей день.

Когда Александр получил сигнал от костра Птолемея, он направился по тому же пути, чтобы с ним воссоединиться, однако его наступление было отложено из-за трудности местности и сопротивления варваров. Стейн предполагает, что с Пир-сара врагу легче было взобраться на отрог Нурдаи-Данда, и здесь варвары могли серьезно мешать вступлению македонян в долину, без риска открытого сражения. Они могли, когда Александр вступил в долину, просто повернуть и, двигаясь выше него, атаковать лагерь Птолемея на или около Малой Уны.

Атака на Птолемея была отбита, и ночью Александр послал приказ атаковать врага с тыла, пока он атакует его с фронта. Стейн предполагает, что целью этой двойной атаки было открыть проход, обозначенный как 6417 футов, по– скольку он не мог соединиться с Птолемеем, пока проход не был взят. Как только проход оказался в их руках, остальной план был ясен; силы Александра и Птолемея воссоединились, и в полдень было предпринято наступление на плато Буримар. То, что наступило затишье, пишет Стейн, вполне объясняется огромной природной трудностью местности позади него, а именно пропастью Буримар.

Как уже говорилось прежде, дно пропасти лежит в 800 футах ниже отвесных скал Бар-сара. Эти скалы легко контролировать сверху, их никак нельзя взять приступом, пока они не окажутся в пределах досягаемости стрел. С верхушки Бар-сара до примерно такого же уровня на плато Буримар – 1300 ярдов, а между уступом Машлун Бар-сара (Аррианов «небольшой выступ») и соответственно возвышением внизу Буримара не менее чем 500 ярдов.

Стейн пишет: «Из этого следует, что, поскольку баллисты и катапульты, из которых состояла греческая артиллерия того времени, стреляли на расстояние около 300 ярдов, а пращники и лучники стреляли не дальше, необходимо было приблизить позицию на расстояние полета стрелы. Это можно было сделать только в горизонтальном направлении, и нисхождение в пропасть не увеличивало шанс контролировать более высокий уступ»[205].

Жаль, что Стейн не проиллюстрировал это поэтапной диаграммой пропасти; если бы он это сделал, было возможно рассчитать приблизительную высоту насыпи, возведенной Александром. Учитывая время, которым он располагал, она не должна была быть слишком высокой, поскольку, как мы знаем, перед ее возведением он приказал каждому из своих воинов срубить по сто колов, и если это были стволы сравнительно молодых елей – которыми изобилует этот регион, – тогда вероятно, что то, что Арриан называет «холмом», было лишь возвышением, которое создало основание и платформу для лучников и катапульт. Скорость, с которой была сделана насыпь, указывает на то, что эти стволы были ссыпаны в кучу и образовали возвышение[206]. Кроме того, Стейн говорит, почему насыпь в первый день составила 200 ярдов и меньше в последующие три дня, он объясняет это природой склона с восточной стороны плато Буримар. Он становится все круче в направлении дна пропасти, поэтому в последующие дни не было необходимости увеличивать насыпь в таком же количестве, как в первый день. Это объясняет, почему, даже когда на четвертый день македоняне взобрались на небольшой выступ на противоположной стороне, все еще необходимо было, как говорит Арриан, продолжать работу по насыпи, чтобы соединить ее с выступом.

Небольшой холм, упоминаемый Аррианом, который Стейн идентифицирует с Машлуном, который поднимается на высоту около 450 футов над дном Буримар-кандао, примерно той же высоты, что и плоскость Пир-сар, вот почему Арриан говорит, что он был того же уровня, что и скала[207].

Когда он закончил обследование Пир-сара, Стейн во всей полноте представил себе все трудности, уготовленные природой Александру, и он восхищенно пишет: «Я могу лишь поражаться, почему история взятия Аорна не стала мифом. С другой стороны, вся история триумфальных достижений Александра от Средиземноморья до Центральной Азии и Индии полна рассказами, свидетельствующими о такой колоссальной энергии, умении и храбрости, что его можно скорее считать легендарным героем, чем смертным лидером» (там же. С. 154).

То же самое говорит и Арриан в последних главах своей истории: «Я полагаю, что не без божественной воли родился этот человек, подобного которому не было» (VII).

Сангалская кампания[208]

После сражения на Гидаспе, чтобы избежать знойных равнин Гуджрата, Александр направился маршем на север к подошве Наошеры, густо заросшей лесом страны, где, пишет Курций, воздух был прохладнее, «поскольку кроны деревьев умеряли жар солнца», и где было достаточно воды (К). С большими трудностями и немалыми потерями он переправился через разлившийся Хенаб, который, по утверждению Птолемея, был 15 стадиев шириной. Здесь он оставил Кена с батальоном собирать продовольствие и двинулся на юг в долину Сиалкот, после чего вышел к реке Рави. Он пересек ее легче, чем Хенаб, и вступил в землю кафеев, которые вместе с маллами, оксидраками и другими народами Аратты (без царей) слыли самыми воинственными в Пенджабе[209]. Они уже были «под ружьем», поскольку незадолго до того Пор и Абисар выступили против них; очевидно, при приближении Александра они отказались от первоначальных планов, чтобы встретиться с Александром.

Узнав об этом, Александр сделал два форсированных перехода от Рави и подошел к городу Пимпрана, который сдался ему на его условиях. Здесь он дал своей армии отдохнуть один день, а затем выступил маршем против Сангалы, большого города в районе Амристара, защищенного стеной и частично мелким озером, или болотом, где кафеи и родственные им племена собрали большое войско. Прямо перед городом находился холм, возможно, покинутое место поселения другого города, который, по словам Арриана, не был одинаково обрывистым со всех сторон, и вокруг него кафеи разбили лагерь из трех концентрических кругов повозок, в которых они жили, или, по описанию Арриана, который «был окружен тройным рядом телег» (V). Очевидно, они намеревались разметать врагов, когда те пойдут на телеги, а затем, расстроив их войско, выбежать и напасть на них. Если это так, то их тактика очень напоминала тактику Жижки во время Гуситских войн.