Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Максим Акимов

В одной из предыдущих глав уже шел разговор о «горячих фронтах» «холодной войны» в связи с ситуацией, разворачивавшейся в Восточной Европе, и хотя те события хронологически следовали за Корейским кризисом, выделить же восточноевропейскую тему я решил потому, что события венгерского мятежа (который западные силы сумели разжечь, хотя и не сумели добиться поставленных целей), как и почти параллельные им события, происходившие в соседних странах Восточной Европы, имели непосредственную связь с контекстом прошедшей войны, вернее, имели совершенно определенный вектор, направленный на то, чтоб «перерешать» итоги Второй мировой войны, отнять у Советского Союза его Победу. Американцы и англичане хотели осуществить это уже летом сорок пятого года, двинув против Советского Союза свои объединенные силы, задействовав немецкие дивизии. Осуществить им это не удалось, однако они не оставляли попыток и в пятьдесят шестом рассматривали возможность сделать венгров «ударной силой» и развернуть-таки войну на восточноевропейском фронте, спровоцировав на этот раз широкий конфликт на венгерско-советском направлении, постепенно превращая его в войну Запада против СССР. И, по сути, с середины сороковых годов американцы проводили однородную, однообразную линию политической тактики и стратегии на восточноевропейском направлении, заключалась она в том, чтоб найти-таки способ вытеснения Советского Союза, изгнать его с завоеванных Красной армией позиций, отобрать у него эти позиции и как максимум — уничтожить сам СССР. Природа всех послевоенных провокаций американцев была именно такова, и провокации эти шли сплошной чередой, разве что имели разную степень «успеха». Провокаторы атаковали все без исключения страны Восточной Европы, Венгрия же «поддалась» легче других по той причине, что имела фашистское прошлое и менее благополучное социально-экономическое положение.

Однако чем больше времени проходило со Дня Победы, тем более «каменел» результат, достигнутый Советским Союзом, «цементировались» границы, устанавливался тот порядок вещей, который в целом мог бы обеспечивать равновесный баланс сил Востока и Запада, обеспечивать безопасность, если бы этого желали обе стороны, а не только советская сторона. Западу же, и в особенности американцам и англичанам, равновесие и баланс были не нужны, им хотелось доминировать, распоряжаться и довлеть над странами, желательно надо всеми сразу, потому англосаксонские «элиты» желали переиграть результаты Великой Войны. Чуть-чуть отвлекаясь, замечу, что талант Сталина-политика создал ту ситуацию, что границы, которые он прочертил, уже скоро стали настолько «закаменевшими», реальность сталинской политики была настолько эффективным «цементирующим» фактором, что, несмотря на недовольство некоторых европейских сил теми или иными границами, вернее, их конфигурацией, сии рубежи сохраняются таковыми и по сей день, а если государства распадаются, дробятся, то, опять же, лишь по линиям «сталинских границ»; исключения единичны. А реальность послевоенного исторического контекста приходила постепенно к тому, что вслед за американскими провокациями, еще имевшими надежду выбить советский фактор из Европы, из Кореи (в общем — отовсюду), опрокинуть СССР и разрушить его, последовали уже куда менее «самоуверенные» шаги американцев, куда менее «глобальные» провокации, актуальной целью этих дальнейших кампаний было теперь лишь медленное продвижение своей «сферы влияния», а то и банальное удержание ее. То есть американцы вынуждены были на время смириться и перейти от откровенно наступательной стратегии, от уверенности в том, что сумеют-таки уничтожить СССР военными средствами, к «позиционной», затяжной, малоэффективной «войне». Разумеется, немаловажную, а может быть, и решающую роль в этом сыграл фактор обретения Советским Союзом ядерного оружия, превращения СССР в ядерную державу.

Уточняю я все это в данной главе для того, чтоб оговорить важную вещь: «горячие точки» «холодной войны», вернее, ее фронты в целом имели разную природу, то есть их условно можно разделить на две категории, к первой относятся те провокации американцев (и Запада вообще), которые, в принципе, подразумевали возможность разворачивания войны против СССР, то есть широкой войны, по сути — третьей мировой, к таким конфликтам изначально относился Венгерский мятеж, таким конфликтом мог стать Карибский кризис, к таким конфликтам можно, хотя и с некоторой натяжкой, отнести Корейский кризис, то есть Корейскую войну, с описания которой я начну основную часть данной главы. Большинство же остальных «горячих фронтов» «холодной войны» относятся к несколько иной категории, то есть к таким провокациям, которые затевались вашингтонскими политиками лишь с целью «отвоевывания» или удержания под своим игом, в своей «сфере влияния» той или иной территории мира, того или иного государства. Некоторые из этих «фронтов», вернее, в данном случае — «горячих точек», были весьма и весьма кровопролитными или затяжными, но все же по исторической значимости они уступали корейскому или венгерскому прецедентам.

Быть может, и войну, происходившую на Корейском полуострове, мне стоило бы рассмотреть в девятой главе, а в данном разделе рассматривать лишь «горячие точки» локального характера, находившиеся далеко от границ СССР (и почти не способные стать началом новой мировой войны), однако я все же оставлю как есть, поскольку в нынешнем виде изложение моего исследования представляется мне более органичным и логичным. Пускай так и останется: восточноевропейский «фронт» «холодной войны» отдельно, все прочие — отдельно. Кстати, в Европу в данной главе еще придется вернуться, хотя на этот раз в Южную Европу, в регион, находившийся вне социалистического блока государств, где снова даст о себе знать пресловутая программа «Гладио», финансируемая американцами.

Ну а теперь приступлю-таки к изложению «многосерийной» истории американских провокаций и агрессий, имевших место во второй половине ХХ века, повлекших огромное количество жертв (и имеющих важное значение для анализа в том числе и нынешних процессов). Итак, первым крупным очагом был корейский.

В целом происхождение конфликта таково: оккупированный японцами Корейский полуостров был, по соглашению между СССР и США, освобожден от японской оккупации совместными силами этих двух держав, советские войска, как можно догадаться, двигались с севера, американские — с юга. Япония капитулировала. Корейцы рассчитывали, что вздохнут спокойно, казалось, все к тому и шло, однако была одна загвоздка: корейское население, причем и в северной части страны, и в южной, выбрало коммунистов в качестве законной власти. Понятное дело, что в Северной Корее советские войска (до 1949 года находившиеся на полуострове) всячески поощряли и приветствовали приход компартии к власти, однако левые оказались наиболее влиятельной силой и в Южной Корее, и там они сумели сформировать правительство. Нация-то была единой, во всяком случае, в описываемый момент, потому удивляться нечему, и южные и северные корейцы выбрали схожий путь политического развития, хотели включиться в коммунистический проект. Такое положение дел не могло устраивать американские оккупационные силы, и потому довольно скоренько вашингтонские стратеги решили провернуть «свободные выборы» и протащили-таки в южнокорейское правительство Ли Сын Мана — ярого антикоммуниста, непопулярного политика и вообще довольно одиозную фигуру, который прославится впоследствии не только провоцированием военного конфликта, но и грубыми политическими методами, фальсификацией выборов и прочими грязными делишками (даже в Южной Корее он сейчас воспринимается весьма прохладно, не говоря уж о том, как его аттестуют в КНДР).

По естественной логике процесса и согласно договоренностям стран антигитлеровской коалиции Корейский полуостров, вернее, его народ должен был объединиться и жить в едином государстве, чему обязаны были поспособствовать США и СССР, но поскольку корейцы, дай им волю, собирались выбрать коммунизм, американский президент Трумэн решил игнорировать как прежние договоренности, так и необходимость проведения референдума (или другой процедуры волеизъявления корейцев), Белый дом просто решил «взять судьбу Кореи в свои руки».

В последние десятилетия, и особенно в девяностых годах, в инцидентах, послуживших началом Корейской войны, как и в развязывании конфликта вообще, принято было винить Северную Корею, а еще, как утверждалось, «стоявших за ней СССР и КНР», на коммунистов вешали всех собак, они ведь были назначены «официально плохими» (ведь жертва всегда виновата, спросите у палача, а корейцы, имея на то все основания, считают американскую армию именно сборищем палачей, примчавшихся калечить их судьбу во имя призрачных «американских интересов»).