Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дернула плечом. Сильно. Пришлось отпустить, пока кость не хрустнула.
– Я просила о смерти для того, кто тебя обидел.
Шагнула к кровати. Присела на пол, подтягивая колени к подбородку.
– Я желала, чтобы того человека не было. Никогда больше.
Отчасти так и получилось, если взглянуть беспристрастно.
– Он должен был умереть, и все.
Чтобы войти в чужой дом, надо получить разрешение, чтобы убить, довольно желания? Дикие нравы. Дикарские.
– Возможно, он и умер бы. Только вместе со мной.
Обернулась. Испуганно хлопнула ресницами.
– С… С т-тобой?
– Уж не знаю, каким способом твой злой дух собирался лишить жизни водителя, но это случилось как раз, когда в автобусе мы оставались вдвоем. И скажу честно: не думал, что выживу. Ещё бы немного и…
Она метнулась по полу стремительнее змеи. Обхватила руками мои ноги где-то чуть повыше колен, прижалась всем телом.
– Я не могла.
– Чего не могла?
– Причинить тебе вред… Сделать хоть что-то против тебя… Я не могла. И никогда не смогу!
– Так ты колдовала или нет?
– Я… Это не могло тронуть тебя. Ни один волосок на твоей голове!
Уж не знаю, как поживают мои волосы, но сотрясение они пережили. Вместе со всем остальным организмом.
– Прости меня.
Когда на тебя смотрят снизу вверх, да ещё жалобным взглядом, устоять трудно. Если, конечно, твои ноги не заперты в живой капкан.
– За что?
– Я знала, что ничего не получится. Знала сразу, как только тебя увидела. В самый первый раз, у порога своего дома.
– Знала?
– Ты сказал правду. Там, у фонтана. Любовь не дает колдовству совершаться.
– Совсем недавно ты твердила другое.
– Я… Я хотела. Знала, что все напрасно, знала, что получу в ответ только боль. И все равно не могла отказаться. Но больше, обещаю… Больше никогда не стану даже думать о том, чтобы…
– Чтобы «что»?
Кофейный взгляд вдруг стал предельно серьезным.
– Я не буду колдовать. Никогда.
Примерно в том же тоне обычно приносят присягу. На верность.
– Когда я рядом с тобой, мне ничего не нужно.
Занятное уточнение. Когда. А в остальное время?
– Никакого колдовства? Совсем никакого?
Поворот головы. Направо. Налево. Снова направо.
– А как же твоя мамбо? У неё на тебя явно были виды.
– Она поймет.
А не поймет, так придумает себе очередную загадочную историю с духами, вратами, путями и прочей ерундой.
– Но я должна быть рядом. Всегда-всегда.
Это я уже усвоил. Крепко-накрепко. И по большому счету возражать не хотелось. К тому же, дому требуется хозяйка. Хоть какая-нибудь.
– Хорошо.
– Ты… ты не прогонишь меня?
А смысл? Все равно будет болтаться неподалеку да мешаться под ногами в любой, особенно неудобный момент.
– Не прогоню.
Ликование в карих глазах. Совсем детское.
– Только учти, что у тебя появятся некоторые обязанно…
– Я все-все буду делать! Все, что скажешь!
Вот знает женщина, чем поймать мужчину. Любая. С младенчества, если не с рождения.
– Все не надо.
Сощурилась, растягивая губы в хищной улыбке.
– И этого тоже не надо!
– Ну совсем чуть-чуть…
– Брысь!
Она не стала испытывать судьбу дальше. Упорхнула, хихикая так гнусно, что заставила пожалеть о принятом решении. Глубоко и искренне, но недолго: солнце клонилось к закату, предвещая…
Ну да, новый день. Мой новый рабочий день.
La Vida publica[11]
Часть 3.1
«Ввиду истечения стабилизационного периода можно говорить о коренном изменении тенденций в приросте и убыли населения по отдельным территориальным зонам. В частности, необходимо особенно отметить тот факт, что регионы с традиционно высоким уровнем рождаемости, превышающим смертность более, чем вдвое, к настоящему моменту в большинстве своем перешли к обратному принципу. Разумно предположить, что в ближайшие десятилетия – в течение нескольких поколений – следует ожидать дальнейшего снижения плотности населения в перечисленных странах, возможно до минимального значения, оставляющего государству право быть признанным. Не в последнюю очередь такому положению дел способствует физическое ограничение ареала обитания с невозможностью расширения границ, однако более действенным в данном случае выступает фактическое отсутствие свободы перемещения при публичной декларации соблюдения прав человека.
Северным территориям продолжает требоваться рабочая сила, но в ближайшее время экономические факторы вряд ли приведут к принятию соответствующих политических решений, поскольку слишком высока вероятность нового глобального переселения народов, а вместе с ним и неизбежного перераспределения зон влияния, в чем не заинтересована на настоящий момент ни одна из сторон.»
(Из специального отчета Комиссии по демографии при ООН)
Проектирование зданий и сооружений – какая-никакая, а все же наука. Прочность, надежность, долговечность, всякие инженерные заморочки на тему того, как бы потратить меньше, а получить больше. Эффективности, в первую очередь. Ну и денег тоже. Куда же без денег? Но помимо технических условий строение должно удовлетворять требованиям эстетики и… Этики. Обязательно. Непременно. А если последним пренебречь, может возникнуть весьма неудобная ситуация.
Для политика тактичность – средство производства, а не свойство характера или результат воспитания. Никто из людей, занимающихся государственными делами на высшем уровне, не страдает укорами совести на предмет подслушивания и подглядывания. Я тоже, хотя такого эффекта не добивался. Ни осознанно, ни подсознательно. Поэтому когда изгибы коридора донесли до меня эхо разговора, уши затыкать не стал.
– Что скажете, сеньора? Или следует представить это предложение руководству?
– Ну зачем же… Не стоит отвлекать занятых людей. Я вполне могу принять решение сама. Компетенции хватит.
«Сеньорой» была, конечно же, Долорес. Правда, с доселе незнакомыми мне интонациями. Смесь робости, гордости, осторожности и настороженности – не тот букет, которым встречают, к примеру, работников. Значит, в кабинете присутствовал гость особого свойства. Вот только голос этого человека слишком уж напоминал…
– Пока не могу гарантировать постоянный контракт, но думаю, и разовые заявки будут полезны вашей конторе. В плане набора репутации, прежде всего.
– О да, репутация! Она стоит дороже денег, в этом вы правы.
– Вот перечень объектов, которыми вы могли бы заняться. Если согласитесь, поставьте в известность. Нет, не меня, диспетчера: его номер указан в каждой заявке. Да-да, тут внизу.
– Но в случае необходимости я могу сослаться на…
– Это было бы нежелательно. Думаю, вы понимаете, о чем я?
– Разумеется. Никаких проблем! А если в самом крайнем случае?
Ответа не последовало. Наверное, собеседник подмигнул Долорес или сделал какой-то другой знак, потому что прощальные слова толстушки прозвучали вполне удовлетворенно:
– Всего
